и снижения инфляции – двух ключевых факторов, которые вызвали бум «рейганомики». Конечно, рыночный подход основывался на противоречии: ведь картель, т. е. ОПЕК, сдерживал падение цены на нефть, создавая стимулы для энергосбережения и развития энергетики в Соединенных Штатах и других странах Запада. Но это противоречие ни в чем реально не проявлялось и никого не беспокоило до тех пор, пока в 1986 г. не произошел обвал цен.
По словам исполняющего обязанности генерального секретаря ОПЕК, в тот год была развязана «абсолютная конкуренция», и ее результаты оказались губительны для американской нефтяной промышленности. «Розовые листки», извещения об увольнении, выдавались пачками, на месторождениях простаивали буровые установки, финансовая инфраструктура юго-запада пошатнулась в связи с надвигающимся на регион экономическим кризисом. Более того, если бы цены остались низкими, спрос на нефть в Соединенных Штатах взлетел бы вверх, нефтедобыча в стране упала и снова хлынул бы поток импортной нефти, как это произошло в 1970-е гг. Вероятно, для «рыночных сил» это было уже чересчур. Тем не менее правительство Соединенных Штатов вряд ли в состоянии было что-либо предпринять на фоне этих мощных сил спроса и предложения, даже если и попыталось бы. Одним из выходов было введение пошлины, чтобы таким образом защитить энергетику и по-прежнему обеспечивать стимулы для энергосбережения. Но хотя в 1986 г. раздавались многочисленные призывы к применению этой меры, ни один из них не исходил от рейгановской администрации. Другой вариант – попытаться оказать нажим на ОПЕК и принудить ее снова к совместным действиям. Итак, длительное официальное невнимание Джорджа Буша к нефти резко закончилось. Кто еще в администрации Рейгана имел подобный опыт в нефтяной промышленности и лучше других годился для переговоров с саудовцами по вопросам нефти? [583]
«Я знаю, что я прав»
Первоначально планировалось, что в условиях казавшейся бесконечной ирано-иракской войны главной задачей поездки Буша в страны Персидского залива была поддержка Соединенными Штатами умеренных арабских государств этого региона. Но, приехав в Саудовскую Аравию, невозможно уклониться от обсуждения нефтяного вопроса, особенно когда цена на нефть упала ниже $10 за баррель. Был ли это реванш саудовцев? В 1970-е гг. высшие американские должностные лица толпами наезжали в Эр-Рияд, чтобы просить саудовцев сдержать рост цен и не допускать их повышения. Теперь, в 1986 г., вице-президент Соединенных Штатов едет в Саудовскую Аравию, чтобы просить их повысить цену?
Буш, несомненно, понимал, что дело зашло слишком далеко. Положение в Техасе и во всей нефтяной промышленности было таким же скверным или даже хуже, чем когда он занимался нефтяным бизнесом. Более того, протесты и критика его политической платформы на юго-западе, особенно в Техасе, внезапно резко обострились. В рейгановской администрации Буш не был одинок в своих тревогах – министр энергетики Джон Херрингтон предупреждал, что падение цен на нефть достигло такого уровня, который угрожает национальной безопасности. Но эти два человека составляли меньшинство в администрации.
В начале апреля 1986 г. накануне своей поездки Буш обещал, что будет настойчиво убеждать саудовцев в необходимости соблюдения «наших внутренних интересов и, следовательно, интересов нашей национальной безопасности… Я считаю существенным, – продолжал он, – чтобы на переговорах обсуждались вопросы стабильности, дабы не оказаться в состоянии свободного падения, подобно человеку, прыгнувшему из самолета без парашюта». Он повторял, как заповедь, главную концепцию рейгановской администрации – приверженность к свободному рынку. «Наш ответ – рынок, пусть работают рыночные силы, – несколько раз повторил Буш. Но все же добавил: – Я верю, и всегда верил, что сохранение сильной американской [нефтяной] промышленности отвечает интересам национальной безопасности и жизненным интересам нашей страны», явно имея в виду, что действие рыночных сил зашло слишком далеко. Его слова вызвали в рейгановском Белом доме определенную неловкость и были сразу же дезавуированы. «Путь к стабильности цен лежит в предоставлении свободному рынку возможности работать», – заявил представитель Белого дома, многозначительно подчеркивая, что Буш обратит внимание короля Фахда на то, что определять уровень цен должны не политики, а рыночные силы.
Первую остановку Буш сделал в Эр-Рияде, где открыл новое здание посольства США. На ужине с несколькими министрами, в том числе с Ямани, затрагивались, конечно, вопросы нефти, и Буш заметил, что, если цены останутся на слишком низком уровне, в конгрессе Соединенных Штатов усилится давление тех, кто требует введения пошлин, и что сопротивляться этому давлению будет чрезвычайно трудно. Саудовцы восприняли замечание очень серьезно. Затем вице-президент направился в восточные провинции, в Дахран, где временно находился король. В честь американской делегации в Восточном дворце короля был устроен прием, его обслуживали официанты, у которых на поясе висели кинжалы и пистолеты, а грудь перепоясывали патронташи. К облегчению американской Секретной службы, их винтовки стояли вдоль стен.
Аудиенция у короля была запланирована на следующий день, но после банкета американцам сказали, что в связи с нападением иранцев на саудовский танкер она переносится на более поздний час. Буша пригласили к королю поздно вечером. Встреча длилась в целом больше двух с половиной часов и закончилась после двух часов ночи. Военные успехи и угрозы Ирана вызывали у саудовцев огромную тревогу, и главным предметом беседы, как и всей миссии Буша, были безопасность в Персидском заливе и поставки американского оружия. Нефть была затронута лишь поверхностно, но, по сообщению американских официальных лиц, Фахд все же выразил надежду на установление «стабильности на рынке». Отмечалось также, что король «считал, будто Саудовской Аравии приписывают, выражаясь недипломатическим языком, сфабрикованные домыслы по поводу ее роли на рынке нефти».
Несмотря на критику дома, в Америке, Буш не отказывался от своей позиции в вопросе цен на нефть. «Я знаю, что я прав, – сказал он после встречи с королем. – Есть вещи, в которых вы всегда уверены. Так и я абсолютно уверен в том, что низкие цены нанесут урон американской энергетике и приведут к серьезным последствиям для страны». На другой день на завтраке с американскими бизнесменами в Дахране Буш заявил: «Наступает момент, когда интересы национальной безопасности Соединенных Штатов говорят: "Эй, нам нужна сильная и жизнеспособная промышленность". Я так считал на протяжении всей своей политической карьеры, да и теперь не собираюсь отступать от этой позиции. Я так считаю, и я знаю, что президент Соединенных Штатов так считает». Буш гордился своей лояльностью, и прошедшие пять лет доказали, что он, безусловно, лояльный вице-президент. Никогда прежде он не отходил от линии, проводимой Белым домом. Но сейчас он от нее отошел, и негативная реакция незамедлительно последовала. «Бедный Джордж» – так пренебрежительно называл его один из главных деятелей Белого дома, подчеркивая, что позиция Буша не является «политикой администрации». Но Буш отказывался отступать – по крайней мере далеко. «Я не знаю, защищаю ли я интересы [американской нефтяной] промышленности,
