Гершун как будто не был особенно активен в эмигрантской политике. С июня 1920 года он стал членом берлинской группы Партии народной свободы (кадетов) и на первом собрании группы даже был избран во Временное бюро наряду с другими, «занимавшими в России по выборам должности в партийных организациях». Однако судя по протоколам заседаний группы, посещал их нечасто и, вопреки присущей адвокатам разговорчивости, в прениях практически не участвовал445. Последний раз Гершун был на заседании группы в ноябре 1921 года. После 1921 года, похоже, берлинская группа не собиралась. И хотя «загробное существование» кадетов продолжалось до начала 1930-х годов, никаких признаков участия Гершуна в партийной деятельности в дошедших до нас документах не прослеживается. На первом собрании группы 1 июня 1920 года присутствовали один русский аристократ (В.Д. Набоков) и двенадцать евреев (И.В. Гессен, И.М. Рабинович, С.А. Ефрон, С.И. Розенфельд, Н. Цетлин, А.Я. Тейтель, Л.М. Зайцев, А.И. Лурье, Б.Л. Гершун, Б.Е. Ческис, А.С. Розенталь, М.Д. Ратнер). Еще двое (А.И. Каминка и И.Г.Коган) прийти не смогли446. Среди собравшихся были все четверо инициаторов создания Союза русской присяжной адвокатуры – И.В. Гессен, Б.Л. Гершун, И.М. Рабинович и М.Д. Ратнер.
Большую часть времени Гершун уделял общественной деятельности, в особенности защите интересов русских беженцев и объединению (в том числе и с целью защиты интересов беженцев) русских юристов за границей. В 1921 году Гершун был избран членом Совета русских общественных организаций в Берлине, в 1923-м – членом правления Общества помощи русским гражданам в Германии, в 1925 году был кооптирован в состав постоянного русского третейского суда в Берлине (предназначенного для урегулирования споров между русскими эмигрантами в досудебном порядке). По «еврейской линии» Гершун вошел в правление Союза защиты детей русских евреев в Германии447.
Гершун и его коллеги по Союзу русской присяжной адвокатуры приложили немало усилий для созыва съезда русских юристов. Созывать было кого. Кроме берлинского Союза довольно крупные адвокатские объединения были созданы во Франции и в Великобритании. Адвокатами, разумеется, не исчерпывался русский юридический корпус, собственные объединения создавали служащие судебного ведомства. Так, Общество взаимопомощи русских адвокатов за границей (именовавшееся также Союзом русских адвокатов за границей) было основано в Париже в марте 1920 года, официально зарегистрировано в августе того же года. В июне 1920 года был избран комитет Общества в составе председателя (А.М. Берлин), товарищей (заместителей) председателя (М.Л. Гольдштейн, И.В. Дуссан), казначея (И.К. Тимковский) и секретаря (М.Г. Мандельштам). Кандидатами в члены комитета стали Е.И. Кедрин и В.П. Кушковский. Если в первом, учредительном собрании принимали участие 13 человек, то год спустя Общество насчитывало уже 102 члена448.
В июне 1922 года Союз русской адвокатуры за границей насчитывал 106 человек, причем в его члены были приняты и некоторые юристы, которые жили за пределами Франции, в том числе Б.Л. Гершун. Состав комитета к этому времени изменился: товарищем председателя вместо М.Л. Гольдштейна стал М.Г. Казаринов, кандидатами в члены комитета – Г.Б. Слиозберг, М.И. Шефтель и тот же Кушковский449. Образовался Союз адвокатов (очевидно, не столь многочисленный) и в Лондоне. На 15 ноября 1921 года председателем комитета лондонского Союза был А.Я. Гальперн, товарищем председателя и казначеем – С.Л. Конкевич, членами комитета – Н.Б. Глазберг и Я.М. Шефтель, секретарем – М.М. Вольф450.
Инициатором созыва съезда русских юристов выступил Союз русской присяжной адвокатуры в Германии. Для непосредственной работы по организации съезда было создано исполнительное бюро, разославшее в марте 1922 года циркулярное письмо, объясняющее необходимость созыва съезда и его задачи.
Достаточно назвать вопросы о личном статуте эмигрантов, о паспортах, о правовом положении русских юридических лиц за границей, – говорилось в письме, – чтобы понять, насколько обширна область возникающих на практике юридических проблем и насколько важно в интересах русской эмиграции скорейшее выяснение этих вопросов. Вопросы эти уже разрабатывались отдельными юристами и организациями в Париже и Берлине, имеются ценные доклады русских юристов, но все эти усилия внести ясность в правовое положение русских эмигрантов по своей разрозненности и несогласованности – до сих пор не дали положительных результатов. Между тем – вопрос о правовом положении русской эмиграции уже поставлен на очередь в Лиге Наций, заседающей в Женеве. Состоящий Верховным Комиссаром по делам русских беженцев Нансен образовал в Женеве при Лиге Наций особый отдел, задачей которого именно является разработка вопроса о правовом положении русских эмигрантов. Возможность же признания на Генуэзской Конференции большевистской власти de jure делает неотложным решение вопроса о положении тех русских эмигрантов, которые не признают для себя возможным принять советское подданство451.
Среди конкретных вопросов, которые предполагалось обсудить на съезде, были следующие:
I. Публично-правовое положение русской эмиграции с точки зрения законодательства тех государств, где эмигранты поселились, и с точки зрения международного права.
1) право убежища,
2) дипломатическое покровительство эмигрантам,
3) право передвижения – паспорта, визы.
II. Гражданские права русских эмигрантов в странах иммиграции:
1) пределы применимости отечественных законов,
2) могут ли советские декреты быть признаны в отношении эмигрантов за законы отечества,
3) коллизии между советскими декретами и законами стран иммиграции,
4) права русских юридических лиц в эмиграции.
III. Права русских эмигрантов на имущество в России в связи с вопросом предоставления таковых иностранцам:
1) охрана участия русских граждан в иностранных компаниях,
2) охрана прав русских граждан на имущество, приобретенное иностранцами по концессиям советского правительства.
IV. Критическое освещение новейших законодательных попыток советской власти452.
Съезд русских юристов за границей состоялся 1 – 4 октября 1922 года в Берлине. Председателем съезда был избран Б.Л. Гершун, который и открыл съезд краткой вступительной речью. На съезде рассматривались вопросы практического применения паспортов и юридического обеспечения деятельности русских эмигрантов, а также юридическое положение беженцев в отдельных странах. Не ставя себе задачей подробно анализировать работу съезда, отметим, что наиболее важные мысли, на наш взгляд, были высказаны профессором С.К. Гогелем («Публично-правовое положение русской эмиграции») и профессором бароном Б.Э. Нольде («Вопрос о правовом положении эмиграции в Лиге Народов453»).
Гогель высказал истину как будто очевидную, но не всегда учитывавшуюся правительствами стран пребывания русских беженцев: «Нынешних русских эмигрантов следует признать политическими эмигрантами, и такое признание послужит к более благоприятному толкованию и сохранению их прежних и настоящих прав»454. Нольде указал на пробелы в готовящемся «Нансеновским офисом» при Лиге Наций международном соглашении о беженцах и высказал ряд конкретных предложений. Учитывая то, что Верховный комиссар по делам беженцев Фритьоф Нансен собирался созвать русских экспертов для изучения правового положения русских беженцев в различных странах, Нольде считал необходимым выработать заранее согласованную и единодушную «русскую экспертизу»455. Заметим, что это был тот редкий случай, когда удалось достичь единства русской эмиграции. К мнению русских экспертов в самом деле прислушивались в Женеве, где находилась штаб-квартира Лиги Наций, а представители русских беженцев при Нансеновском офисе К.Н. Гулькевич и Я.Л. Рубинштейн находились в постоянном контакте с эмигрантскими учреждениями в различных странах, и в особенности с русскими юристами.
Съезд постановил образовать Комитет съездов русских юристов за границей, причем Комитету предписывалось создать местные отделения. Центральное бюро Комитета съездов русских юристов предполагалось создать в Париже, что было вполне логично, учитывая тесную связь Парижа и Женевы и мощное русское дипломатическое и юридическое лобби в этом городе. В постановлении констатировалось, что отделение Комитета уже существует в Берлине. Без большой натяжки можно утверждать, что это «отделение», возникшее раньше центрального органа, и «породило» съезд. Среди задач Комитета важнейшей было «представительство русских юристов, совместно с другими организациями, при обсуждении отдельными правительствами и Лигой Наций личного статута эмигрантов, равно и возбуждение и защита ходатайств по сему поводу»456.
