В июне 1943 года случился военный переворот, в котором живейшее участие принял Хуан Перон. К власти пришла группа армейских генералов. Через месяц Эвита потрясла коллег в студии «Радио Бельграно», продемонстрировав свое влияние на умы радиослушателей. Она подошла к телефону и сказала подругам-актрисам: «Эй, девочки, послушайте-ка». И набрала номер: «Алло, это правительство? Дайте-ка мне президента Рамиреса. Алло, синьор президент, это Эва Дуарте… Да. Мне бы хотелось завтра с вами поужинать. Хорошо, в десять. Чао, Педро».
Как только эта новость дошла до ушей владельца «Радио Бельграно», месячный заработок Эвиты вырос со ста пятидесяти песо до пяти тысяч.
То был очень тонкий ход. Эвита крутила любовь с полковником Анибалем Имбертом, которому в новой администрации достался пост министра связи и контроль над радиостанциями страны. Полковник Имберт переселил свою хорошенькую юную приятельницу из района Бока в комфортабельные апартаменты на калле Посадас — спокойной улице с трехполосным движением у фешенебельной авениды Атьвеар. Подруги-актрисы умирали от зависти и с нетерпением дожидались, когда Имберт по своему обыкновению охладеет к очередной любовнице, и она, низвергнувшись с заоблачных высот, шмякнется о грешную землю. Но Эвита обладала железной хваткой и умела карабкаться вверх.
15 января 1944 года землетрясение разрушило испанский колониальный город Сан-Хуан. Погибли тысячи людей, и по Аргентине прокатилась волна сочувствия. Эвита убедила любовника устроить в Луна-Парке — открытом боксерском стадионе в центре Буэнос-Айреса — благотворительный концерт в пользу жертв землетрясения. Ожидалось, что там выступят самые знаменитые артисты Аргентины, и концерт будет транслироваться всеми радиостанциями страны.
Ночью на концерте Эвита заметила Либертад Ламарк — одну из красивейших аргентинских актрис — под ручку с высоким, элегантным офицером. Эвита навела справки и узнала, что это не кто иной, как полковник Хуан Доминго Перон, министр труда и «сильная личность» нового режима. Она пришла к Либертад Ламарк, с которой была шапочно знакома, и попросила, чтобы та представила ее Перону. Когда Либертад позвали к микрофону, Эвита опустилась перед полковником в опустевшее кресло.
Перон был записным донжуаном и предпочитал молоденьких девиц. Ему было сорок восемь лет, а Эвите двадцать четыре года. Соблазнить его оказалось совсем несложно. Вот собственные слова Эвиты: «Я держалась рядом. Возможно, это привлекло ко мне его внимание, и когда у него появилось время меня выслушать, я сказала как можно проникновеннее: «Если, как вы говорите, дело народа — Ваше дело, каких бы жертв это не требовало, то я буду с Вами до самой смерти». Ну какой диктатор устоит перед таким предложением! В ту же ночь они легли в постель вместе.
Вскоре Эвита узнала, что Перон участвует в заговоре, собирается при поддержке многочисленных военных свергнуть гражданское правительство. Он сказал, что намерен создать фашистский строй, не повторив ошибок Муссолини. Эвита была убеждена, что с ее помощью он получит власть.
Через несколько дней Эвита явилась в апартаменты Перона. Он тогда жил с несовершеннолетней любовницей из северной провинции. Полковник дал ей кличку Пиранья. Эвита ее вышвырнула и, зная о пристрастии Перона к малолеткам, убедила его снять апартаменты в доме, где жила она сама.
В Аргентине мужчины редко женятся на любовницах, а министры редко сидят в своих креслах подолгу — этому мешают слишком частые перевороты. Эвита сообразила: чтобы они остались вместе, Перон должен держаться за власть.
Аргентинских диктаторов традиционно приводили к власти гаучо — ковбои пампасов. Но к эпохе Перона они в основном переметнулись с пастбищ в нищие поселения вокруг главных городов. Эвита убедила Перона в том, что он должен заручиться их поддержкой. Для достижения этой цели как нельзя более подходил пост министра труда. Перон добился закона о гарантированной минимальной зарплате и обеспечил труженикам четырехнедельный ежегодный отпуск, оплату больничных листов и защиту от произвольных увольнений. Но особую популярность ему принесла agonaldo — премия, которую получал перед Рождеством каждый рабочий. Он создал обширную базу социальной поддержки и основал дескаминадос, полувоенную организацию наподобие чернорубашечников Муссолини.
Эвита не рассталась с профессией актрисы, и теперь она, конечно, получала лучшие роли. В фильме «Цирк «Кавалькада» ее антагонистку играла Либертад Ламарк, не простившая ей Перона. Чтобы посыпать солью раны своей противницы, Эвита убедила Перона каждый вечер увозить ее со студии. Однажды Эвита села в кресло Либертад и получила пощечину. Этот конфликт окончательно отравил атмосферу на студии, и фильм потерпел провал. Либертад вскоре была вынуждена покинуть страну.
1945 год Перон встречал на постах военного министра и вице-президента. И тут высшие армейские чины, встревоженные пероновской мобилизацией масс, устроили очередной переворот. Когда Перона арестовали, Эвита обратилась за помощью к профсоюзам, и страну охватило мощное движение протеста. На городских площадях собрались тысячи людей, и 17 октября 1945 года Перона отпустили. Вместе с Эвитой его доставили в президентский дворец, где он выступил с балкона перед трехсоттысячной толпой.
Через несколько дней сыграли свадьбу. Антиперонисты распустили слух, будто бы Эвита была так потрясена, услышав из его уст предложение, что едва не свалилась с кровати.
Эвита всячески опровергала подобные сплетни. Она уверяла, что у нее с Пероном чистая любовь, и секс тут ни при чем. Мол, она считает себя не женой Перона, а «аргентинской женщиной и идеалисткой, которая не помнит зла перед лицом угрозы Родине». Когда Перон хочет ее наградить, писала она, он это делает, целуя ее в лоб. Перон воспользовался своим влиянием, чтобы скрыть неприглядные нюансы ее прошлого. По его распоряжению были изъяты и уничтожены порнографические фотоснимки Эвиты.
Этой парочке удалось создать впечатление, будто в их браке нет места сексу, будто всю свою энергию они отдают народу. Безусловно, Эвита была самым главным политическим козырем Перона. Под драгоценностями, мехами и царственными манерами простые люди видели свою в доску женщину. Где-то прозвучало, что ее красота олицетворяет перонисткую женственность. Плакаты перонистов отождествляли ее с девой Марией, однако политические недруги по привычке величали ее шлюшкой. Через несколько лет, путешествуя в правительственном автомобиле с итальянским адмиралом среди охваченных весельем толп, она спросила: «Вы слышите? Они меня величают шлюхой». — «Вполне могу вас понять, — ответил адмирал. — Я уже пятнадцать лет не хожу в море, а меня по-прежнему называют адмиралом».
Хорхе Луис Борхес, аргентинский поэт и главный противник режима, сказал: «Жена Перона была обыкновенной проституткой. Содержала бордель около Хунина. И это должно бы ее раздражать: я имею в виду, быть шлюхой в большом городе — совсем не то же самое, что в городишке среди пампасов, где все всё обо всех знают. Быть там шлюхой — это все равно, что быть парикмахером или хирургом. Должно быть, ее это страшно злило — неприятно, когда тебя все знают, презирают и при этом используют».
Эвита, не удовлетворясь второй ролью первой леди, сама захотела политической власти. Она попыталась легализовать проституцию и навести порядок в буэнос-айресском квартале красных фонарей, чем подхлестнула кривотолки о своем прошлом. Она добивалась избирательных прав для женщин и женских организаций. Благотворительный фонд Эвы Перон перекачал миллионы государственных песо в социальные программы, но кое-что осело и на ее счету в швейцарском банке.
Сексуальная харизма позволяла Эвите манипулировать уймой мужчин, занимавших ключевые посты в администрации ее мужа. Она политически кастрировала множество видных государственных деятелей, а к некоторым из ее жертв слово «кастрировала» применимо буквально.
Ее оппонентов пытали электрическим током, отчего они утрачивали мужские способности. На ее совести оскопление повстанческих вождей, яички этих несчастных она держала в стеклянном кувшине у себя на столе. Вероятно, это производило неизгладимое впечатление на министров, государственных чиновников и профсоюзных делегатов, приходивших к ней с петициями.
По-видимому, в браке Эвита осталась верна мужу, но было и одно исключение. Во время второй мировой она познакомилась с Аристотелем Онассисом, поставлявшим через Аргентину продовольствие в оккупированную фашистами Грецию. В 1947 году, во время турне Эвиты по Европе, они снова встретились за официальным ланчем и договорились о приватном свидании на ее вилле на Итальянской Ривьере. Как только Онассис приехал к ней, они занялись любовью. Потом он заявил, что проголодался, она приготовила ему омлет и получила десять тысяч долларов на свою любимую благотворительность. Позже он сказал, что это был самый дорогой омлет в его жизни.
