хотя кусок был чуть не с него размером.
Старшеклассница не могла дать ему в лоб в публичном месте, она уступила, и мальчуган важно оглядел пиццерию, все ли видели его победу? Было ясно, для этой семьи «Кошерная пиццерия» – недешёвый выход в свет. Мама и папа наверняка что-то сутками мыли, резали, грузили или таскали; семья скорее всего жила в крошечных комнатках плохого района, где летом жарко, а зимой холодно.
Все надежды были на то, что, когда дети выучатся и найдут хорошую работу, вот тогда… Мама с папой не говорили по-английски, и дочь-старшеклассница объяснялась с официантом, важно тыкая в меню ярким маникюром. В США связно говорит по-английски только каждый пятый мексиканец, но их уже столько, что они не нуждаются в ассимиляции – соблюдают свои традиции и выходят на митинги против «гринго».
А на этих митингах звучат призывы: «Мы заново колонизируем Америку! Настал срок забрать то, что принадлежит нам по праву! Мы требуем возвращения наших земель! Если кого-то и депортируют отсюда, то не нас, а вас! Если это кому-то не нравится, пусть уезжают!» И девиз студенческой сепаратистской организации МЕСhА: «Вернём земли отцов, похищенные во время вторжения злобных гринго на нашу территорию».
Как ни усиливают пограничную службу, мексиканцы вторая по численности этническая группа США. И президентов, начиная с Никсона, пугает, что со временем они легитимно вернут себе юго-западные территории. Нелегальная миграция по подсчётам Аналитического центра при госдепе США ежегодно обходится бюджету почти в 100 000 000 000 долларов на обучение нелегалов, медицинское обслуживание, содержание в тюрьмах и выплату пособий, часто получаемых мошенническим путем.
Если в еврейской семье хоть кто-то использовал столовые приборы, то мексиканская семья аппетитно ела руками всё – пиццу, салат, котлеты, гарнир – ножи и вилки так и остались лежать завёрнутыми в салфетку. И если еврейская семья сидела, по-американски выпрямив спины, мексиканцы чуть не ложились лицом в тарелку.
Вдруг пиццерия замерла, даже старшеклассница перестала тыкать пальцем в мобильный – в зал зашёл чёрный человек-гора ростом два с лишним метра и весом килограммов двести. Подобный типаж встречается на улицах Манхэттена, но чаще обитает в Гарлеме, и лучше его обходить стороной.
Вместо того чтоб сесть и дождаться официанта, человек-гора подошёл к барной витрине с салатами и пирожными, облокотился на неё, и всё, что стояло сверху, полетело по ту сторону прилавка в руки перепуганных евреев в поварских колпаках. До появления человека-горы они смотрелись бойкими мужичками, но на его фоне превратились в лилипутов с бегающими глазами.
Я накрахмалила уши, чтоб понять интонацию диалога, но диалога не последовало. Человек-гора то ли не говорил по-английски, то ли считал, что диалог ниже его достоинства. Он ткнул пальцем в хлебницу, в которой лежали булочки, и официант подобострастно вышвырнул булочки на салфетку, ожидая следующих распоряжений.
Тогда человек-гора четыре раза ткнул пальцем в зелёные салаты за стеклом витрины, и официант с космической скоростью стряхнул их в освободившуюся хлебницу. Человек-гора направился за свободный столик, слава богу, таковой был, потому что посетители у дверей уже сидели на низком старте, чтобы освободить ему какое угодно пространство. А официанты гурьбой побежали к его столику: один тащил миску с салатом, другой – блюдо с булочками, третий – дополнительные салфетки.
Человек-гора решительно отодвинул блюдо с булочками и стал наворачивать столовой ложкой четыре порции зелёного салата. А официанты, забыв об остальных клиентах, стояли, вытянувшись в струну, чтобы в любую секунду вспорхнуть по взмаху его ресниц. При всей своей смелости я не решилась фотографировать эту мизансцену.
Мы получили счёт, включающий в себя бешеные чаевые, взяли забинтованный кусок пиццы и, в буквальном смысле «не солоно хлебавши», двинулись дальше. Потом местные объяснили поведение официантов. Если это агрессивный персонаж из плохого района, то, пока приедет полиция, он разнесёт всё в пух и прах, да ещё переломает пару рук и ног. Ведь в американской тюрьме гораздо чище, чем в этническом гетто – нет крыс, клопов и тараканов.
Там бесплатное медицинское обслуживание, спортивный зал, тренажёры, телевизор и чистое бельё, а при деньгах на киоск можно не умирать ночами с голоду. Да ещё в прогулочный сектор залетают беспилотники с грузом наркотиков и табака от друзей.
И, столкнувшись с долгами, преследованием, обострением хронической болезни и другими проблемами, жители «плохих районов» идут в ресторан, обедают, громят всё вокруг, чтоб получить по безобидной статье отдых и лечение за деньги налогоплательщиков. Но если персонаж вооружён и неадекватен, то хроника рассказывает о горе трупов после «воскресного семейного обеда».
Традиция «воскресного обеда» после храма родилась в Йоркшире времён Промышленной революции. Однако имея более просторные дома, чем у нас, американцы реже устраивают его дома. Для нас поход в гости – важный ритуал сближения, презентация через «свою территорию» как знак особенного доверия.
Мы, приглашая к себе, выворачиваемся наизнанку, а, идя в гости, несём презент, и если нет денег на торт, цветы или бутылку, придумываем отговорку, чтобы остаться дома; а в Америке ходят в гости «с пустыми руками». Наш гость запросто припрётся пораньше со словами: «Чем помочь?» А для американцев это верх неприличия, они звонят в дверь через 10 минут после назначенного, а если добрались раньше, будут слоняться вокруг дома.
Они не зависают в кухне, и это, конечно, вопрос климата. Кухня с плитой – самое тёплое место, а американцы ищут место попрохладней и цедят там аперитив со льдом.
В собственных домах кухня, конечно, есть и, как правило, соединена с гостиной. У нас тоже есть гостиная, трогательно называемая в провинции «залой», но нам слаще тесниться на кухне.
Просторный дом с минимумом мебели – важнейший компонент американской мечты. Как правило, его стены не слишком надежны, а комнаты не слишком уютны, но таков стиль усредненной Америки. Её комфорт предельно лаконизирован и подразумевает «быстро и просто» или «быстро и дорого», ведь «время – деньги». Шутят, что если ты был в одном американском доме, считай, что был во всех американских домах.
А в больших городах, где всё на бегу, полно квартир без кухни – вся она примерно как в нашем номере, поскольку удобней заказать еду в ресторане и съесть из картонной коробки. Греть, сервировать стол, раскладывать по тарелкам и пихать посуду в посудомойку хлопотно и дорого; и гость не должен обижаться открытой перед ним коробке с пластмассовыми приборами.
Американцы гурманят по праздникам, делают барбекю из мяса, рыбы, птицы, бекона, ветчины, сосисок и овощей – всего, что можно запихнуть в барбекюшницу и полить соусом.
