Ознакомительная версия.
Изготовление металлических ваз (Дейвис. Гробница двух скульпторов в Фивах)
Многие ремесленники делали металлические изделия. По общему признанию сокровищница Бубаста с ее золотыми и серебряными вазами, жертвенными чашами, серьгами и браслетами, а также драгоценные украшения из гробницы Сиптаха из Серапеума, хранящиеся ныне в Лувре и датирующиеся эпохой Рамсесидов, ни по богатству, ни по разнообразию не могли сравниться с потрясающей коллекцией Тутанхамона или Псусеннеса. Однако заглянем в Большой папирус Харриса, где перечислены щедрые дары Рамсеса III богам. Каждый раз речь идет о золоте, серебре, меди, лазурите и настоящей бирюзе. Двери фиванских святилищ сделаны из золота или меди, сверкавшей как золото. Некоторые статуи богов облачены в золотые наряды, жертвенные столы и чаши сделаны из серебра. Царские декреты о привилегиях Амона вырезались на огромных золотых, серебряных и медных пластинах. Роскошь великого дома Амона (главная святыня храма) и его священная ладья не поддавались описанию. В храме Атума в Оне стояли уникальные золотые весы: на их пьедестале сидел большой, отлитый из золота павиан, который должен был следить за правильностью взвешивания. Множество фигур божества Нила были изготовлены не менее чем из двадцати одного материала: 13 568 статуэток из настоящего лазурита и бирюзы, примерно вдвое меньше из золота и других материалов. Во всех храмах были свои сокровищницы. Добавим к этому драгоценности фараонов и частных лиц, и тогда нам удастся составить хотя бы приблизительное представление о том, на каком уровне находилось искусство мастеров, работавших с металлом.
Плавка бронзы (Дейвис. Гробница Рехмиры)
Первым делом в мастерских тщательно взвешивали золото и серебро и только потом передавали их мастеру. Весы существовали лишь для этой цели, во всяком случае, в земной жизни, а в загробном мире их использовал бог Тот для взвешивания сердец в присутствии Осириса и богов Аментета (подземного мира). Зерно измеряли египетскими мерами (бушелями). Слитки азиатской меди принимали на счет и не взвешивали. Весы состояли из колонны (она заканчивалась головой Маат, богини истины), прикрепленного к ней горизонтально металлического прута и коромысла со стрелкой посередине; на концы коромысла подвешивали на трех шнурах две одинаковые чаши. Чтобы произвести взвешивание, коромысло с чашами ставили на прут так, чтобы оно сохраняло равновесие. Гири делали в форме лежащего быка, взвешиваемый металл поступал в мастерские в виде колец. Весовщик клал на противовес гири, придерживал руками колебавшиеся чаши и добивался вертикального положения стрелки. Писец, вынув из футляра палочку для письма и палитру, записывал результаты в присутствии начальника храмовых мастерских, который затем забирал взвешенное золото и раздавал его ремесленникам. Золотых дел мастерам для работы требовались золотая проволока, чтобы делать цепочки, пластинки и узкие ленты для оправы камней, большие полосы металла для изготовления ваз и кубков, золотые трубки для браслетов, а также крупные слитки. Поэтому, чтобы получить все эти разнообразные заготовки, металл плавили в тиглях над очагом.
Для плавки золота и серебра египтяне пользовались открытым огнем. С полдюжины ремесленников вставали вокруг очага и усиленно раздували пламя через длинные трубки глиняной насадки с очень маленьким отверстием на конце. Надо отметить, что при этом они перебрасывались шутками, хотя работа была весьма изнурительной. Этот метод, унаследованный с древнейших времен, претерпел серьезные изменения в эпоху Нового царства: трубки стали крепить к лежащим на полу мехам с отверстием на противоположном конце. Отверстие-клапан открывали и закрывали с помощью привязанных к мехам веревок. Работник становился на них ногами, взяв по веревке в каждую руку, и поочередно переступал с одного меха на другой, дергая при этом то за одну, то за другую веревку и открывая или закрывая таким образом отверстие. Струя воздуха устремлялась из трубки в очаг. Когда металл расплавлялся, двое горновых, которые не боялись ни жары, ни дыма, подхватывали тигель металлическими щипцами, отбивали изогнутую горловину и выливали металл в формы, расставленные на столе. Полученные слитки передавали кузнецам, наковальню им заменял большой камень, а молот – камень поменьше. С помощью таких нехитрых инструментов они выковывали проволоку и бруски, ленты и пластины. Ковка укрепляла металл, даже если он был достаточно чистым. Затем его снова нагревали, чтобы вернуть пластичность. Мастер брал пластину щипцами, подносил к огню и раздувал его с помощью трубок. Чтобы улучшить качество проволоки, ее многократно протягивали через волочильные доски с отверстиями все более и более мелкого размера. С помощью таких примитивных методов египтяне получали заготовки всех необходимых форм, оставалось лишь обрезать и собрать изделие. Если мастер собирался сделать золотую или серебряную чашу, то садился на табурет перед врытым в землю верстаком и, умело орудуя инструментами, придавал пластине нужную форму.
Ювелир, работающий над ожерельем (Дейвис. Гробница двух скульпторов в Фивах)
После окончания основной работы начиналась отделка – здесь египтяне проявляли недюжинную фантазию: чаша могла быть украшена цветочным или геометрическим узором, обрамляющим религиозную или светскую сцену. Или же они неожиданно проявляли крайнюю сдержанность, вырезав краткую иероглифическую надпись на утонченно простой вазе. После того как изделие было должным образом украшено и отполировано, его выставляли для обозрения на полку, которая к концу дня оказывалась заставлена самыми разнообразными предметами.
Египетские столяры пользовались такими породами дерева, как акация, рожковое дерево, можжевельник и другие местные виды, которые пока не удается установить и которые, так же как и черное дерево, произрастали в южных землях. Использовали они и древесину, поставлявшуюся из Сирии: сосну (аш) и ель (мер), своим цветом напоминавшую кварцит, добываемый на Красной горе. Плотники обрубали сучки топорами на длинных топорищах, а затем распиливали стволы на толстые доски и брусья ручными пилами. Тесло, состоявшее из широкого металлического лезвия, под прямым углом прикрепленного к концу деревянной рукоятки иногда в ладонь, иногда в целый локоть длиной (от 6 до 18 дюймов), использовалось в качестве современного рубанка или струга. Круглые дыры проделывали сверлом, которое вращали с помощью своеобразного смычка, а длинные прорези – долотом и киянкой. Столярного верстака тогда еще не существовало, поэтому, чтобы распилить в длину деревянный брус, его привязывали к вкопанному в землю столбу. Чтобы брус не соскальзывал и не трескался во время распилки, его покрепче связывали со столбом, а между ними закрепляли палку с привязанным к ней тяжелым грузом. Если брус был не слишком большим, ремесленник прижимал его к земле одной рукой, а пилил другой. То же самое он делал, работая теслом, только в этом случае он для верности прижимал брус еще и ногой. Соединяя деревянные детали, египтяне пользовались клинышками, заклепками и клеем, а не металлическими гвоздями, которые, как правило, применяли, когда прикрепляли металлические пластины к дереву. Скобель использовали для устранения мелких неровностей после того, как все детали были собраны. Теперь оставалось лишь хорошенько отполировать изделие, и готовый ларь или кресло можно было передавать художнику для росписи.
Использование смычкового сверла (Дейвис. Гробница Рехмиры)
Распилка бревна (Дейвис. Гробница Рехмиры)
Два огромных наоса, изготовленные по приказу Ипуи для храма божественного царя Аменхотепа I, показывают, с каким размахом египтяне украшали свои храмы и как они работали. Оба сооружения высотой почти двадцать футов. Первый наос установлен на помосте, и к нему ведут пять ступеней. Папирусообразные колонны поддерживают карниз с царскими уреями. Крыша обычной сводчатой формы. На фасаде Хор и Сет сплетают около царя символические растения севера и юга. Другой наос трехъярусный, каждый из которых поддерживают миниатюрные колонны. Нижний – пустой, чтобы там можно было поставить ложе с подголовником, скамеечку, столик и зеркало. Фасады остальных этажей закрыты ажурными панелями с резьбой. На них среди прочего можно отметить символ богини Хатхор, царские картуши, символы Исиды и Осириса, увенчанных коронами соколов, Бэса, играющего на тамбурине, и Таурис, сжимающей в руках свой амулет. Мастерам, изготовившим эти два наоса, пришлось, по-видимому, проявить недюжинную ловкость. Те, кто вырезал иероглифы на двух больших колоннах, стояли на земле, а вот двоим другим, которые занимались украшением карниза, пришлось взбираться вместе со своими инструментами по колоннам. Вот один из них поставил ногу на выступ под сводом, другой взобрался на свод, и оба, держась одной рукой за урея на карнизе, другой орудуют киянками. На этом втором наосе неожиданный приход надсмотрщика застал ремесленников врасплох: один сидит внизу и, похоже, не торопится браться за работу, другой же быстро взбирается по колоннам, стараясь спрятаться от грозного представителя власти. В дальнем углу один из художников в шутку разрисовывает красками лицо соседа, что тот явно находит весьма забавным. Надзиратель проходит мимо них, ничего не сказав, потому что заметил столяра, который сладко спит, растянувшись перед неоконченной работой. Он в ярости кричит на него. Один из мастеров, балансировавших на верхнем этаже, от неожиданности теряет равновесие. А на самом верху двое других поспешно хватаются за инструменты. Один сверлит дырку, другой полирует дерево, а третий, внизу, пытается растолкать спящего. В Древнем Египте отдавали предпочтение работе в «бригадах», но, чтобы она была эффективной, требовались многочисленные надсмотрщики с зорким глазом, которые не стеснялись, если нужно, пустить в ход палку… а также надсмотрщики над надсмотрщиками.
Ознакомительная версия.
