Ознакомительная версия.
Армия, ее экипировка и вооружение
В большой регулярной армии не было необходимости, поскольку каждого ацтекского юношу еще в школе учили обращаться с оружием. С пятнадцати лет (а по некоторым источникам – с двадцати) молодой человек считался годным к военной службе и страстно желал попасть на войну. Помимо ореола загадочности, окружавшего солдатскую жизнь, успехи на поле брани открывали путь к славе и почестям и были одним из немногих способов, с помощью которых человек незнатного происхождения мог продвинуться вверх по общественной лестнице. Воины не получали жалованья, но проявивших доблесть ждали дары – одежда, рабы или частные поместья с крестьянами, работавшими на его землях. Из числа выдающихся воинов избирали военачальников, директоров школ, сборщиков податей, судей и целый ряд второстепенных чиновников. Хотя благородное происхождение было преимуществом, продвижение по службе все-таки в большей мере зависело от личных заслуг, и любой воин, сумевший взять в плен четырех вражеских солдат, автоматически причислялся к правящему классу. Для незаурядного человека не составляло труда подняться от простого солдата до звания лишь на ступеньку ниже главнокомандующего.
Самым маленьким подразделением в армии был отряд из 20 человек, эти отряды составляли более крупные группы по 200, 400 и 800 воинов, которыми командовали офицеры, часто являвшиеся членами воинских братств Орла, Ягуара и Стрелы. Солдат выставлял каждый из 20 кланов Теночтитлана, и структура армии, таким образом, отражала структуру самого города с его кланами, представители которых сражались бок о бок в одной части.
Четыре военачальника были важными персонами, часто кровными родственниками императора, и занимали не только военные, но и гражданские посты. Все четверо выступали в качестве советников монарха, из их числа нередко избирался преемник правителя. Так, например, Монтесума II был военачальником во время правления своего отца, Ауитсотля, точно так же, как и Монтесума I занимал этот пост, когда правителем был его кузен Ицкоатль.
Благодаря своему положению, император был главой армии Теночтитлана и главнокомандующим силами ацтекской конфедерации. Часто правители лично возглавляли армию, но во время затянувшихся военных конфликтов главнокомандование передавалось кому-нибудь из высших офицеров на время ведения этой конкретной кампании.
Города или племена, находящиеся под контролем Тройственного союза, могли собирать собственное войско, и, по некоторым оценкам, принимая в расчет все провинции, Союз мог выставить армию в 100 тысяч человек. В мексиканских хрониках упоминаются армии численностью от 20 тысяч до 200 тысяч человек, разделенные на племенные группы, каждой из которых командовал собственный офицер, но все они находились под верховным командованием Теночтитлана.
Рис. 64. Мужчина с приспособлением для метания копья и дротиком.
Войска не носили форму. Каждый солдат одевался так, как считал удобным, облачаясь во все одеяния, на которые ему давали право его звание и военные заслуги, так что статус воина легко было определить по его костюму, знакам различия и даже по прическе. Воин из братства Ягуара носил воинское облачение своего ордена – хорошо подогнанную шкуру оцелота, покрывавшую торс и конечности воина, а также его голову, так что лицо виднелось через открытую пасть животного. Воина братства Орла легко было узнать по шлему в форме орлиной головы с раскрытым клювом. Низшие чины носили деревянные или кожаные шлемы самой причудливой формы, украшенные знаками из перьев или бумаги.
Командиры полков или городских отрядов несли знамена, прикрепленные к их спинам с помощью ремешков, что позволяло держать руки свободными для боя. Эти штандарты изготавливались из перьев, тростника или бумаги, крепившихся к деревянной раме. Каждое подразделение имело свою собственную отличительную эмблему. На тласкаланском стяге была изображена белая цапля с распростертыми крыльями, у Тепетипака – волк со стрелами, а у Окотелолько – сидящая на скале зеленая птица.
Свободные одежды были помехой на поле битвы, поэтому воины нередко отказывались от своих одеяний в пользу «бронежилетов», сделанных из стеганого хлопка, вымоченного в соляном растворе. Обычной военной формой был плотно прилегающий костюм-трико около двух пальцев толщиной, с корсетом и штанами до колен, образующими одно целое. Верхняя часть зашнуровывалась на спине, так что воин мог быть спокоен – врагу не за что ухватиться! Такой доспех столь эффективно защищал от копий и стрел, что испанцы часто предпочитали его своим тяжелым стальным латам. Мексиканцы любили щегольнуть и украшали эти хлопчатые костюмы геральдическими эмблемами, а воины благородного происхождения иногда носили поверх костюма кирасы из золотых пластинок.
Щит обычно был круглым, диаметром порядка полуметра. Сохранился лишь один образец (возможно, из той партии груза, что Кортес отослал в Европу): он сделан из плотно уложенных рядом и скрепленных прутьев. По диагонали щита расположены планки, за которые брался воин, сам щит покрыт кожей, украшенной узором из перьев. Были щиты из дерева, украшенного золотой или бирюзовой мозаикой. Если доспехи простых солдат выглядели довольно невзрачно, то на щитах командиров красовались личные эмблемы и знаки различия, а у командующего – персональный иероглиф или имя владельца. Иногда использовались большие щиты (возможно, сделанные из кожи и деревянных планок), которые защищали тело с головы до ног.
Оружие дальнего действия – это копье, лук и праща. Копье было легким, с обожженным в огне концом или наконечником из обтесанного обсидиана. Его бросали с помощью атлатля (метателя копья) – приспособления, которое увеличивало дальность действия оружия за счет искусственного удлинения руки копьеметателя. «Метатель копья» состоял из плоской деревянной рейки длиной в полметра с желобком в центре, в котором покоилось древко копья. В один конец атлатля упиралось древко копья, на другом конце – захват для пальцев, иногда в форме сделанных из раковин «петель».
Длина лука редко превышала полтора метра, стрелы были либо обожженными на конце, либо имели наконечники из кости или обсидиана.
Праща изготавливалась из переплетенных хлопковых волокон, с ее помощью можно было метать камни размером с яйцо. Это было излюбленное оружие Матлатсинки.
В ближнем бою самым смертоносным оружием было подобие двуручного меча, его массивный «клинок» из твердой древесины, длиной около метра, усаживали острыми как бритва обсидиановыми лезвиями. Такой палицей можно было нанести страшные раны, ею даже можно было обезглавить лошадь. Диас говорит, что обсидиановые лезвия были куда острее испанских мечей, индейцы даже могли брить ими голову. Впрочем, лезвия быстро тупились и требовали частой замены.
Были пики длиной от 2 до 3 метров, и в некоторых случаях их полуметровую рабочую часть также оснащали пластинами обсидиана.
Реже использовались тяжелые деревянные дубинки и топорики с медным лезвием и толстой рукоятью, по форме напоминающей полицейскую дубинку.
Война была основным инструментом внешней политики ацтеков – как оборонительной, так и наступательной. И целостность империи поддерживалась силой – войска высылались в любой город, который переставал выплачивать дань или пытался выйти из конфедерации. За пределами империи отказ вести торговлю с ацтеками или плохое обращение с купцами расценивались как недружественный акт, и, как мы уже говорили, торговцы порой намеренно провоцировали конфликты в надежде, что эти инциденты послужат предлогом для вторжения. Когда ацтеки строили такого рода планы, они становились чрезвычайно чувствительными – обижались там, где не было и намека на повод к обиде, и напрашивались на оскорбление, которое можно было бы использовать как предлог для развязывания войны.
В отношении слабых государств применялась стратегия запугивания. Ацтеки понимали, что от разрушенного города податей ждать не приходится, поэтому старались достичь своей цели политическими способами, не прибегая к вооруженному конфликту. Переговоры велись с соблюдением всех церемоний. Сначала послы Теночтитлана вели переговоры с советом вражеского города, приглашая присоединиться к мексиканской конфедерации и воспользоваться преимуществами ее «защиты». Требовали, чтобы Уицилопочтли был почитаем так же, как главный местный бог, и предлагали наладить нормальные торговые отношения. «Разумеется, – говорили посланники, – город сохранит своего правителя, своих богов и обычаи. Все, что требуется, – это заключение «договора о дружбе»[5], заверения в непротивлении налаживанию торговли и, исключительно как выражение доброй воли, небольшой подарок – золото, хлопок и драгоценные камни – для правителей трех союзных государств. Поскольку этот дар является добровольным пожертвованием, городу дано будет право самому определить размер подношения. Сюда не будут посланы сборщики податей или другие чиновники». И так далее… Ацтеки были учтивы и любезны, угроза только подразумевалась. В качестве прощального жеста послы передавали членам совета символическое подношение – мечи и щиты, – а затем отбывали из города на двадцать дней, чтобы дать возможность обдумать сделанное ими предложение.
Ознакомительная версия.
