И снова на помощь геологам-поисковикам пришли сотрудники Академии наук, работники геологических институтов. И то, над чем бились геологи во многих зарубежных странах десятилетиями, было сделано нашими алмазниками всего за несколько лет.
…Десять тысяч километров остались позади. Я живу за Полярным кругом на берегу быстрой таежной речки. Целыми днями за стеной нашего дома, натужно ревя моторами, садятся и взлетают с большой галечной косы зеленые «Антоны».
Наш поселок носит имя Далдын — по названию реки, воды которой омывают его центральную, но пока единственную улицу. Дома в Далдыне, правда, стоят уже в несколько рядов, но пространства между ними еще пестрят свежесрубленными пнями и звериными норами и поэтому, естественно, улицами называться не могут. Зато здесь есть уже все уличные атрибуты: на домах висят номера, вкопаны столбы, на которых, громыхая на ветру, раскачиваются самые настоящие жестяные фонари. Центральная улица упирается прямо в тайгу. Здесь, на лесной околице, лежит целая связка домовых номеров.
Несколько портят вид центральной далдынской «магистрали» олени. После комаров здесь это самое распространенное живое существо. Олени ходят между домами, заглядывают в окна и двери, трутся облезшими боками о фонарные столбы, вызывая этим жалобное позвякивание фонарей. Особенно большой интерес олени проявляют к обогатительной фабрике. Сбившись в кучу, они подолгу стоят возле быстро пульсирующих отсадочных машин и, задрав вверх свои ветвистые головы, удивленно прислушиваются к непривычному для тайги шуму.
…По вечерам далдынцы увлекались танцами. И так как население поселка почти сплошь состояло из молодежи, можно было без преувеличения сказать, что танцами бывал охвачен весь Далдын.
Радиолу пускали от движка, и поэтому во время танцев приходилось выключать свет во всем поселке. Это обстоятельство нисколько не смущало танцоров: в светлых сумерках полярной ночи чуть ли не до самой зари мелькали на опушке тайги, где было укатано трактором специальное место, светлые платья девушек из аэрофотосъемочного отряда Академии наук и разноцветные ковбойки молодых геологов Амакинской экспедиции.
Бравурные звуки какого-нибудь «Приходи на свидание» или «Два сольди» улетали в далдынскую тайгу, и лобастые полярные волки, собравшиеся где-нибудь неподалеку на поляне, чтобы свести между собой счеты, услышав музыку, забывали про старые обиды, садились в кружок и дружно подтягивали Клавдии Шульженко и Ружене Сикоре. Этот аккомпанемент нисколько не мешал танцующим — они привыкли к нему, как привыкают жители города к уличному шуму, — и в то же время он придавал музыке своеобразный местный колорит.
…В официальных геологических донесениях поселок Далдын именовался столицей северного Якутского алмазоносного района, центром так называемого Далдынского кимберлитового поля. Поселок действительно находился в самом центре расположения нескольких кимберлитовых трубок. Эти трубки были первыми коренными месторождениями алмазов, найденными на Сибирской платформе. Обнаружение их решало, наконец, вопрос о происхождении якутских алмазов. Богатые россыпи в русловых отложениях Вилюя и его притоков не были принесены на Сибирскую платформу издалека, как это утверждали некоторые ученые-алмазники. Вилюйские россыпи родились на самой платформе, в бассейне реки Вилюй.
Много тысячелетий назад с колоссальных земных глубин прорвались на поверхность нашей планеты потоки расплавленной магмы, содержащей большое количество газообразного углерода. Этот прорыв произошел одновременно в двух местах: в Южной Африке и в Северной Сибири. Глубинные магмы нашли в могучих каменных толщах Южно-Африканской и Сибирской платформ достойных противников. Сила, с которой рвалась магма на поверхность, была не меньше той силы, которая сковывала кристаллические породы обеих платформ. Это единоборство двух стоящих друг друга противников, это чудовищное напряжение, этот разгул необузданных страстей природы и создал те условия, те необычно высокие давления и температуру, при которых газообразный углерод изменил свое качественное состояние и превратился в наитвердейший алмаз.
Схватка закончилась победой более молодых сил глубинных вулканических процессов. Магма, стремившаяся вырваться на свободу из тесного рабства земного ядра, должна была преобразовать ту поверхность земли, где намечалось извержение, должна была вызвать к жизни новые формы земной коры. И природа отдала предпочтение новому. Газы, в огромных количествах собравшиеся под Сибирской платформой и Южной Африкой, пробили нависшие над ними каменные тверди и, образовав гигантские трубки-воронки, наподобие артиллерийского салюта громыхнули в небо. По этим вулканическим жерлам магма и устремилась вверх.
Алмазное извержение длилось недолго. Резкая разница температуры и давления на поверхности земли и внутри магмы укротила нрав разбушевавшейся стихии. Часть магмы вылетела в воздух в виде огромных, высотой в несколько десятков километров, клубов дыма, посеяв тем самым в рядах населявших в ту пору нашу землю гигантских ящеров немалое смятение (впрочем, ящерам было не привыкать — на своем непостоянном геологическом веку им, наверное, приходилось видеть и не такое). Эта часть магмы рассыпалась в воздухе, не оставив после себя никаких следов. Другая же часть — «второй эшелон» — не успела вырваться на свободу. Она застыла в жерлах алмазных вулканов, образовав легендарную голубую землю — алмазоносный кимберлит. Безусловно, не все пробитые газами воронки оказались заполненными кимберлитами! Часть этих трубок (подобные им и находил Петр Оффман) так и осталась пустыми.
И вот река времени занесла кратеры алмазных вулканов песками, болотами, мхом, на миллионы лет скрыв от людей миллиардные клады природы и тайну их образования.
В Южной Африке удалось только частично приподнять эту завесу таинственности над загадочной голубой землей. Научными проблемами, связанными с кимберлитовыми образованиями, в Африке интересовались мало. Главное там была не наука, а нажива.
Второй раз в своей истории геологическая наука столкнулась с кимберлитовыми трубками в бассейне необитаемой якутской речушки Далдын. Здесь-то, в глухом якутском Заполярье, было сделано научное открытие, не меньшее по своему значению, чем находка первых россыпей на Вилюе. В песчаных далдынских отмелях геологи нашли заветный «клубочек», конец которого был крепко привязан к первой кимберлитовой трубке. Размотав нитку до конца, геологи нашли, наконец, первое коренное месторождение алмазов в Советском Союзе. Но что это был за «клубочек»?
Первые якутские алмазные россыпи были открыты геологами-поисковиками, применявшими так называемый метод комплексных геолого-геоморфологических исследований. В чем суть этого метода? Сначала, по самым общим признакам (карты, схемы и т. п.), геологи «теоретически» намечают районы, наиболее благоприятные для поисковых работ. Районы эти поначалу имеют площадь в несколько десятков тысяч квадратных километров, так как определены они по самым общим геологическим признакам.
Затем поиски из стен научно-исследовательских институтов и геологических управлений переносятся в поле. Геологи постепенно сужают выделенные территории, уже практически, на основании взятых проб, намечают более конкретные участки. Но и эти участки еще очень велики.
Следующий этап комплексной геолого-геоморфологической методики — детальное опробование выделенных участков. Это самый трудоемкий процесс. Образно говоря, надо «просеять» через обогатительные грохоты десятки тысяч кубических метров рыхлых пород: песков, галечников и т. п. Продолжительность этого этапа по времени велика, а вероятность — мала. Ведь алмаз очень редкий минерал. Всего-то за двадцать пять веков на земле было найдено около ста тонн алмазов.
Но, предположим, после нескольких лет просеивания геологам удается найти один кристаллик алмаза. Теперь все работы сосредоточиваются в месте его находки. Пробы для исследований здесь берутся уже по более мелкой сетке, то есть гуще и чаще. Таким методом постепенного приближения к цели работала Тунгусская экспедиция, так были открыты первые россыпи на Нижней Тунгуске и на Вилюе.
Теперь, когда старая методика безвозвратно канула в прошлое, «старые тунгусы» — первооткрыватели якутских россыпей в шутку сравнивали свой поисковый метод с методом, по которому бравый солдат Швейк ловил льва в пустыне. Разделит сначала пустыню пополам; если в одной половине льва нет — значит, он в другой. Потом снова делит полученную половину на две части и так далее, пока, наконец, льву уже некуда будет деваться. В этой шутке, конечно, была своя доля истины.
Долгие годы, потраченные геологами на открытие первых алмазных россыпей, естественно, не могли удовлетворять руководителей геологической службы. Правительство требовало от геологов ускорить темпы разведки промышленных месторождений. Для этого нужно было отбросить старую, не оправдывавшую себя в новых условиях методику. Нужен был новый метод.
