что согласно постановленью правительства, она должна прикасаться ко мне только в перчатках. Однако, решил, что не стоит обострять ситуацию.
Просидев час и десять минут, я не хотел тащиться куда-то ещё и ждать столько же, если не больше. Наверняка, везде сейчас длинная очередь из сильно обросших людей.
— Стригите машинкой. — сказал я со вздохом и добавил уже про себя: — «Всё равно на работу ходить мне больше не нужно. Через пару недель волосы вырастут до того состояния, которое мне нужно теперь».
Парикмахерша взяла инструмент, приступила к работе и возилась со мной почти полчаса. Наверное, сильно боялась запачкаться.
Дождавшись, когда стрижка закончится, я, сдерживая своё раздражение, со вздохом сказал: — Моя мама меня стригла машинкой всего за десять минут.
— Я вас ещё и ножницами кое-где подравняла. — возмущённо воскликнула женщина. Интересно, что там было равнять после прохода машинки с насадкой?
Не вступая в полемику, я провёл рукою по черепу, ощутил волоски длинной пять миллиметров и угрюмо спросил: — Сколько с меня?
— Двести пятьдесят. — не моргнув глазом заломила она.
— Да такие деньги я всегда платил за «канадку». — хотел я сказать. К сожалению, нервотрёпка с «модной причёской» меня почти доконала. Я решил промолчать и не стал возмущаться по данному поводу.
Не стал я говорить и о том, что если сия парикмахерша настолько брезглива, то пусть идёт работать проктологом. Кто его знает, вдруг она близкая родственница хозяйки салона? Придётся со стрижкой ходить значительно дальше, чем в данное время.
Я протянул ей купюру в пять сотен рублей. Недовольная женщина взяла деньги и ушла куда-то внутрь помещения. Наверное, думала, что в сердцах я забуду про сдачу и уйду, хлопнув дверью.
К разочарованию женщины я всё же дождался её возвращенья. В отместку она принесла мне две бумажки по сотне и полста разной мелочью.
Да здравствуют «золотые» работники российского сервиса.
В конце восьмидесятых годов, в середине жаркого августа, наступила пора заготовок на зиму. На дачах самарцев в большом изобилии зрели плоды их упорных трудов. Для консервации нужен был сахар.
В субботу, я пошёл в «Гастроном» и ПРОСТО ТАК, без всяких проблем, купил десять килограммов «песку». Я обратил вниманье на то, что мешки со сладким продуктом загромождали половину обширного зала.
Ближе к позднему вечеру, я с моей мамой, наварил варений с компотом почти на целую зиму. В них ушло всё, что я притащил поутру. В воскресенье, я снова пошёл в магазин, чтобы, на всякий случай, купить ещё десять кило. Вдруг захотим, что-нибудь ещё закрутить?
Так же, как и вчера, мешки в магазине занимали почти всё пустое пространство. Кроме них, в помещении оказалось множество женщин разного возраста. Все громко кричали, что у них пропадают ягоды с фруктами, и им нужен сахар для заготовок.
Продавцы в грязно-белых халатах им отвечали, что в связи с нехваткой «песка», в нашей стране введены «карточки» на данный продукт. То бишь, талоны. Теперь на одного человека, можно будет купить, не более двух килограммов за месяц.
— Какая нехватка? — кричали женщин хором: — Весь город завален «песком»! Только у вас в магазине лежит несколько тонн.
— Распоряженье райкома! — устало отбрёхивались работники советской торговли.
Покупательницы начали требовать, чтобы им дали талоны. Мол, возьмём хоть по паре кило. Продавцы отвечали, что их ещё никто не печатал, и когда они появятся в городе, никому неизвестно.
Стоявший рядом пожилой человек печально вздохнул и сказал: — Вечно нашим властям, нужно поставить народ, за чем-нибудь в очередь. — он злобно плюнул и исчез за входными дверями.
В это самое время, в зал тихо вошла седая старушка. Она проковыляла к прилавку и купила бисквитный торт небольшого размера.
— Бабушка. — спросила у неё продавщица: — У Вас день рождения?
— Нет, внучка! — ответила женщина: — Хочу поесть сладкого пока ещё дёшево! И вам всем советую! — она взяла коробку со сластью и направилась к двери.
Несколько женщин последовали простому совету старушки. Каждая взяла по какому-то торту и, ругаясь в полголоса, вышла на улицу. Сахар остался лежать в штабелях из мешков. Заготовки на зиму остановились по всей огромной Самаре.
Спустя несколько дней, «КАТАстройка» понеслась себе дальше. Директорша магазина организовала частную лавочку и назвала её своим звучным именем. Она продала сама себе сахар, который по всем бумагам, реализовали неделю назад. Причём, она купила продукт по госцене.
Уже через день, «на витринах кооператива произошли изменения в лучшую сторону», как говорили тогда нам по телику. Появился расфасованный в пакеты «песок». Только он стоил уже вдвое больше. Следом подорожали бисквитные торты и всё остальное.
Права оказалась старушка. Вот что значит жизненный опыт, накопленный в нашей «великой» России.
Вечеринка с друзьями прошла, как иногда говориться, в тёплой и доброжелательной для нас обстановке. Поговорили, повспоминали о счастливых прошлых годах. Как это бывает обычно, засиделись до половины десятого.
Вроде бы, час и не поздний, а муниципальный транспорт в Самаре уже завершил все поездки по обычным маршрутам. Метро ходило до самой полуночи, но оно, в нашем городе, к сожаленью не в счёт.
Станций в советское время построили на удивление мало, и все они расположены весьма неудачно. Раньше их размещали возле крупных заводов, а сейчас там находятся лишь одни пустыри. Поэтому, мало кто пользовался подземной железной дорогой.
Оставалось одно, разъезжаться по домам на такси. Леночка вызвала по телефону машину. Минут через пять раздался звонок: — Вас ожидает «Opel» тёмно-серого цвета. Слегка поддатые гости попрощались с хозяевами, и вышли к машине, стоявшей их возле крыльца.
Внутри находился водитель лет сорока. Он сразу спросил: — Куда вы заказывали?
Оказалось, что каким-то таинственным образом Леночка перепутала адрес. Назвала не ту улицу, где жила сейчас с мужем, а ту, где была её небольшая квартира. С минуту она препиралась с шофёром. Потом, общалась по рации с недовольным диспетчером.
Наконец, всё решилось. Пассажиры сели в машину и тронулись в путь. Водитель продолжил тихо ворчать. Леночка не утерпела и нервно спросила: — Что вы такой агрессивный?
— Я агрессивный? — возмутился водитель.
— Вы! — не уступила ему пассажирка.
— Давайте не ссориться. — вмешался я в перепалку: — Довезите нас до нужного места и там мы простимся навеки.
Водитель немедленно сбавил напор и сказал намного спокойней: — Просто у меня голос такой, очень громкий.
Видно, шофёр не до конца успокоился. Ему было нужно каким-то макаром выплеснуть своё раздражение. Мужчина решил это сделать, при помощи быстрой езды и погнал свою «тачку»
