Первые нападения китайцев на железнодорожные объекты произошли летом 1898 г. В следующем году активность хунхузов резко возросла. В своих действиях они преследовали не только грабительские цели, но и стремились уничтожить русских солдат и строителей, разрушить созданные объекты. Так, 9 июня 1899 г. отряд хунхузов внезапно напал на пост охранной стражи из семи человек, располагавшийся на станции Аньда, и полностью его уничтожил. Стражники были убиты, строения сожжены, железнодорожное полотно разрушено. В качестве ответной меры командующий войсками Приамурского военного округа приказал начальнику охранной стражи не только огнем отражать нападения противника, но и наносить ответные удары по его отрядам. В этих целях осенью 1899 г. был проведен ряд рейдов силой до полусотни человек охранной стражи на удаление 50–70 км от железной дороги. В результате удалось уничтожить несколько мелких групп хунхузов и рассеять один крупный отряд, готовившийся к нападению на станцию Цицикар. Однако для более масштабных военных действий на территории Маньчжурии сил у охранной стражи было слишком мало[11].
Русская администрация, проанализировав обстановку в Китае, поняла, что с увеличением масштабов восстания для обеспечения безопасности государственных интересов в Дальневосточном регионе может потребоваться применение более значительной военной силы. Ставку решили сделать на войска Приамурского военного округа, в составе которого с учетом резервистов и гарнизонов Порт-Артура и Дальнего было 56 тыс. человек личного состава и 164 орудия. При этом значительная часть казачьих войск должна была обеспечивать охрану и защиту российско-китайской границы.
Силы подчиненных округу казачьих войск были весьма ограничены. В конце XIX в. во всех трех казачьих войсках на действительной службе в мирное время состояло всего 3517 казаков, а остальные числились в резерве различной очереди[12]. Российско-китайская граница охранялась четырьмя казачьими полками, пятью отдельными сотнями и двумя конно-артиллерийскими батареями. Таким образом, на одного казака приходилось в среднем 3 км границы. В случае мобилизации резервистов численность казачьих войск увеличивалась максимально в три раза, но из них можно было использовать в военных действиях за пределами России не более 7 тыс.
Для ввода войск на китайскую территорию требовалось решение правительства. А такового не было. Поэтому в процессе углубления военно-политического кризиса в Маньчжурии вся тяжесть решения внезапно возникавших служебно-боевых задач легла на плечи охранной стражи.
В конце 1899 г. после многочисленных просьб администрации КВЖД и командующего Приамурским военным округом в Петербурге было принято решение об усилении охранной стражи дополнительно 14 сотнями казаков и 8 ротами пехоты. Благодаря этому к началу следующего года в ее списках насчитывалось уже 2000 штыков и 2527 сабель. Начальник охранной стражи А.А. Гернгросс получил чин генерал-майора и административные права командира отдельной бригады ОКПС.
Все силы охранной стражи были распределены по трем участкам железной дороги. На аргунском участке, простиравшемся почти на 900 км от станции Маньчжурия до Харбина, находились полторы роты пехоты и пять сотен казаков под командованием полковника А.Ф. Зубковского. 550-километровый сунгарийский участок от Харбина до станции Пограничная охранялся тремя ротами пехоты и девятью сотнями казаков под командованием полковника П.Н. Денисова. Самый длинный по протяженности порт-артурский участок около 1000 км был поручен полковнику П.И. Мищенко, в распоряжении которого находились три роты пехоты и пять сотен казаков[13]. Таким образом, силы охранной стражи были растянуты на 2450 км железной дороги, на каждый километр которой приходилось в среднем по два стражника. Как и прежде, подразделения охранной стражи были рассредоточены по постам, численность которых возросла до 15–30 человек. Кроме того, в распоряжении генерала Гернгросса и начальников участков имелись небольшие мобильные резервы.
Возможно, этих сил было бы достаточно для охраны железной дороги в мирное время. В случае же войны с учетом того, что в Маньчжурии находилось до 75 тыс. китайских правительственных войск и действовало более 100 тыс. повстанцев, рассчитывать на успешное решение охранной стражей служебно-боевых задач не приходилось.
В начале 1900 г. масштабы восстания значительно возросли. Участились случаи проникновения отрядов хунхузов на российскую территорию в районе станции Пограничная. Отдельные из них доходили до Никольск-Уссурийска и даже Владивостока. В связи с этим в феврале генерал Гродеков обратился к генералу Гернгроссу с просьбой прикрыть наиболее опасные участки границы постами охранной стражи, усилив находившиеся там подразделения уссурийских казаков. Для решения этой задачи была выделена 17-я сотня охранной стражи, посты которой растянулись почти на 100 км от станции Пограничная к югу, перекрыв наиболее удобные переходы с китайской территории на русскую[14]. Это было первое регулярное формирование пограничных войск на российско-китайской границе с момента ее установления.
К весне 1900 г. восстание ихэтуаней постепенно переместилось в столичную провинцию Чжили. В мае в Пекине были совершены нападения на ряд иностранных посольств и консульств, в том числе и на российское. В связи с этим 28 мая было принято решение о вводе в город отрядов вооруженных моряков с английских, французских, российских, итальянских, американских, австро-венгерских и японских кораблей, находившихся в то время в Чжилийском заливе.
12 июня в Приамурском военном округе была объявлена мобилизация резервистов. Российское правительство стремилось избежать эскалации военных действий в Китае, поэтому выдвижение войск на его территорию не форсировалось. Так, 5 июня 1900 г. министр иностранных дел граф В.Н. Ламсдорф направил вице-адмиралу Е.И. Алексееву депешу, в которой указывалось: «Задачи России на Дальнем Востоке расходятся с политикой всех прочих держав. Принимая сие во внимание, мы и при настоящих обстоятельствах в Китае должны соблюдать особое положение. Не следует терять из виду, что наш отряд вступил на китайскую территорию без всяких враждебных намерений по отношению к соседней дружественной империи, с которой, в интересах наших, желательно тотчас же по прекращении смут восстановить самые лучшие отношения…»
Далее в депеше определялось, что в свете избранного Россией политического курса «…нам не следует добиваться сосредоточения в своих руках командования общими силами держав, предоставив такое руководство любому из иностранных военачальников. При указанных условиях русский отряд, отнюдь не нарушая согласованных действий с прочими европейскими десантами, не выйдет из пределов высочайше предназначенной ему задачи, заключающейся в охране безопасности миссии, ограждении жизни и имущества русскоподданных, проживающих в Северном Китае, а равно поддержании законной власти в борьбе ее с революцией»[15].
Однако цинское правительство Китая решило использовать восстание для укрепления своей власти в стране. Вступив в сговор с руководителями повстанцев, 21 июня оно объявило состояние войны со всеми странами, чьи войска в то время находились на территории Китая. В результате восстание ихэтуаней обрело статус национально-освободительной войны, в которую официально вступали и правительственные войска. В Маньчжурии главным врагом китайцев были объявлены русские, вооруженные силы которых в том регионе были представлены подразделениями охранной стражи и небольшими гарнизонами Порт-Артура и Дальнего. И в первое время с началом военных действий именно им пришлось принять на себя удары превосходящих сил противника (рис. 1).
Подвергнувшейся нападению охранной страже в целях концентрации сил приходилось уходить в районы, имевшие важное оперативно-тактическое значение. Выполнение задачи усложнялось тем, что отход зачастую осуществлялся параллельно с эвакуацией рабочих и служащих железной дороги и вывозом наиболее ценного имущества. Поэтому отход, как правило, начинался после непродолжительной обороны железнодорожной станции. Боевые действия охранная стража была вынуждена вести практически на всем маршруте движения.
Заслуживают внимания оборонительные действия и отход подразделений охранной стражи из г. Ляоян, где полковнику П.И. Мищенко удалось заблаговременно собрать 229 стражников, в том числе 5 офицеров. Бои на подступах к городу начались 24 июня и продолжались весь день. Китайцы применили артиллерию и за это время выпустили по Ляояну более сотни снарядов. Потери русских составили девять человек убитыми и около двадцати ранеными, при этом стражники израсходовали свыше 75 % имевшихся у них боеприпасов. Продолжать оборону в таких условиях было бессмысленно. Посовещавшись с офицерами, Мищенко решил под покровом ночи оставить город и отступать на юг в направлении Порт-Артура.
