Ознакомительная версия.
Лет пятнадцать назад я редактировал книгу Биньямина Нетаньягу, которая вышла в свет на русском языке под названием «Место под солнцем». А лет пять назад мне довелось редактировать книгу Авигдора Либермана «Ничего, кроме правды». Некоторые тексты и доказательная база этих книг были, на мой взгляд, сформулированы достаточно удачно, чтобы ознакомить с ними читателя. Свидетельства этих авторов положены в основу некоторых эпизодов нашей хрестоматии.
Б. Нетаньягу пишет, что после подписания Версальского пакта, после нацистского геноцида, после войн и интифад, развязанных арабами с целью уничтожить Государство Израиль, евреям говорят, что и пятой части обещанной им территории слишком много. А желание иметь страну хотя бы в минимально безопасных границах, т. е. не в пятнадцать, а в шестьдесят пять километров шириной, – доказательство агрессивности и экспансионизма.
До поры до времени отличительные свойства пророков – слепота, глухота и немота. В крайнем случае, косноязычие. Будь ты Гомером – должно что-то случиться, чтобы ты прозрел, будь ты Бетховеном – должно что-то случиться, чтобы ты обрел слух, будь ты косноязычным Моше-рабейну – учителем нашим Моисеем – должно что-то произойти, чтобы ты заговорил.
Для Герцля этим «что-то» было дело Дрейфуса, которого обвинили в шпионаже, судили, а потом оказалось, что он невиновен. Редкое торжество справедливости, особенно редкое, если обвиняемый – еврей.
Однако, говоря по правде, не так торжество справедливости помогло Дрейфусу, как Дрейфус помог торжеству справедливости. Причем не по своей воле.
Конечно, сионизму Герцля предшествовал не только процесс Дрейфуса. Герцль не был набожным евреем и не молился о возвращении евреев в Эрец-Исраэль. Вряд ли он читал труды рабби Йегуды Алкалая, который в Сербии в сороковых годах девятнадцатого века вырабатывал пути национального спасения евреев. Вряд ли он знаком был с работами рабби Цви-Гирша Калишера, который в Польше в шестидесятые годы того же века подхватил эстафету рабби Алкалая. Но секулярного мыслителя Моше (Мозеса) Гесса он читал. Да-да, того самого Моше Гесса, который долгое время рассчитывал на коммунистическое переустройство общества. Согласно его мнению, это должно было решить еврейскую проблему в Европе. Вы, конечно, помните, что именно Моше Гесс приобщил к коммунизму своего ученика Карла Маркса, оказавшегося существом неблагодарным. В конечном счете Гесс отказался от коммунистического прожектерства в пользу идеи восстановления еврейской государственности, чего о Марксе никак не скажешь – тот «пошел другим путем», но сейчас не об этом.
Гесс в 1862 г. написал книгу «Рим и Иерусалим». Но еще задолго до этого он выступил с идеей гуманистических Соединенных Штатов Европы. Сейчас, когда через полтораста лет это объединение, хоть и под другим названием, состоялось, вряд ли благодарная Европа вспоминает одного из своих пророков. Еврей все-таки… Гесс участвовал в немецкой революции (1848 г.), был приговорен к смертной казни, но смерти предпочел женитьбу на проститутке и побег во Францию. (Вот чья судьба заслуживает авантюрного романа!)
А еще Герцль познакомился с книгой бездарного приват-доцента Берлинского университета Дюринга «Еврейский вопрос как вопрос расы, обычаев и культуры». Читатель, безусловно, не забыл, что бессмертную рекламу этому автору обеспечил Фридрих Энгельс своей работой «Анти-Дюринг». «Специалист во всех науках», Дюринг был, по свидетельству публициста Я. Басина, выдающимся для своего времени антисемитом…
Почти за полвека до того, как нацистская Германия приступила к «окончательному решению еврейского вопроса», Теодор Герцль, парижский собкор влиятельной венской газеты «Нойе Фрайе Прессе», удачливый автор модных водевилей, салонный завсегдатай и ветрогон, недавний член секты сатанистов, поделился со своим приятелем Шиффом социальным диагнозом, который он поставил Европе: антисемитизм нового типа.
Шифф обеспокоенно и внимательно посмотрел в глаза Теодору и ответил, что отдельный индивидуум, которого общечеловеческие катаклизмы беспокоят более личного благополучия, скорее всего, умалишенный. Впрочем, продолжил он, у художников пера это бывает; вполне возможно, что ничего страшного с Герцлем не произошло, хотя было бы небесполезно обратиться, ну, скажем, к Максу Нордау, он, правда, тоже литератор, но достаточно опытный психиатр.
В 1895 г. Герцль встретился со своим другом, известным писателем Максом Нордау.
– Макс, – спросил Герцль, – думал ли ты о том, что евреи Европы находятся перед лицом смерти?
– Я изумляюсь тому, что они об этом не догадываются, и думаю о том, что будет, когда догадаются.
– Здесь нечего думать, они строем пойдут к левым делать революцию.
– Это вызовет еще большую ненависть к евреям и обеспечит антисемитам новые козыри, несмотря на то, что евреи добиваются превосходства только потому, что им отказано в равенстве.
– Подобное развитие событий, – подхватил Герцль, – может привести к катастрофе не только евреев, но и Европу в целом.
– Ну, и какой же ты видишь выход из данной ситуации? – поинтересовался Нордау.
– Единственным выходом, – ответил Герцль, – могло бы стать немедленное создание еврейского государства и переселение в него преследуемых евреев. Ибо в мире нет такой силы, которая могла бы их защитить. Нет… Ты скажешь, что на земле живет много народов, которые не имеют своего государства: цыгане, баски, сариколе, тутси, гуджарати, курды, валлийцы, дагоны, удэгейцы… Но у нас другой случай… Впрочем, – подвел черту Герцль, – Шифф утверждает, что я сошел с ума.
Нордау окутался сигарным дымом и ответил другу:
– Если ты сумасшедший, то и я тоже. Хотя ставлю один к тысяче, что с ума сходит Европа…
После этой встречи Герцля будто подменили. Он развил бурную деятельность. Он встречался с людьми, причем весьма значимыми и по финансовому положению, и по социальному статусу, – и чуть ли не всех заражал своим обаянием, умом и… сионизмом. Он обвораживал еврейских финансистов. Он стал основателем Еврейского колониального треста, на основе которого возник банк «Леуми». Он создал Еврейский национальный фонд «Керен кайемет ле-Исраэль» – для выкупа земель в Эрец-Исраэль, создания водоемов, насаждения лесов и парков, организации еврейских поселений.
Именно Герцль придал многовековой еврейской мечте политическую форму. Миллионы людей стали поклонниками этой идеи, т. е. сионистами.
Евреи и не евреи.
Более того, поначалу Герцль нашел бόльшую поддержку и сочувствие среди неевреев, нежели в своем народе. (Кстати, термин «сионизм» ввел в политический лексикон не Герцль, а Натан Бирнбаум в 1893 г.)
Герцль добился аудиенции у германского кайзера Вильгельма II. Венский журналист представил ему сионизм как движение, которое не только отвлечет энергию молодых германских радикалов от негативной для кайзера деятельности, но и создаст в Палестине еврейский протекторат, дружественно расположенный к Германии. Для кайзера откроется дорога в Индию. Герцль добивался германского покровительства, подчеркивая выгоду, которую Берлин сможет извлечь из сотрудничества с сионизмом. У антисемита же кайзера было желание избавить Германию от «еврейских ростовщиков» (такой вот эвфемизм для придания «рационального» вида иррациональной по сути юдофобии).
Используя свой «политический алгоритм» (представлять дело с выгодной для партнера стороны), Герцль добился совершенно немыслимого: аудиенции у султана Османской империи Абдул-Хамида II, которому пообещал помочь избавиться от долгов с помощью крупных еврейских банкиров. Увидев улыбку султана, Герцль сменил учтивую политическую сдержанность на дружеское простосердечие и повел разговор о национальной автономии евреев: всего-то крохотная Палестина в необозримой империи султана. Султан улыбнулся еще слаще, еще умильнее. Он, султан Абдул-Хамид, относится к евреям как к своим детям: приезжайте, вот вам земля! Покупайте без ограничения – хватило бы денег! Возделывайте – хватило бы сил! А что касается автономий, государственности и прочих новомодных введений, так у меня в подданных не одни евреи значатся. А еще и черкесы, и армяне, и арабы, и греки…
Дай евреям автономию – остальные завтра прибегут за тем же самым. Только расслабься – самому придется через неделю автономию выпрашивать.
Герцль зашел с другой стороны и предложил султану проект искоренения неграмотности в Османской империи. Для этой цели и вовсе никаких усилий и средств не понадобится – организовать в Иерусалиме Еврейский университет… Султан сказал, что учиться следует на сытый желудок, поэтому он будет благодарен гостю, если тот сначала накормит его подданных, займется экономикой и инвестициями.
Ознакомительная версия.
