Гийом Парижский был французом, доминиканцем и человеком, весьма тесно связанным с королевской властью и с самим монархом. Более того, он являлся королевским духовником[312], а потому его рвение в этом деле вполне понятно.
В это тревожное для тамплиеров время Великий магистр Жак де Моле, хотя и надеялся, что обвинение с ордена будет снято, дал тайные указания о перемещении ценностей и реликвий за пределы Парижа. Известно также, что незадолго до своего ареста Жак де Моле сжег все работы и предписания, касающиеся его ордена[313].
В ночь на пятницу 13 октября 1307 г.[314] по всей стране сенешали, бальи и прево вскрыли запечатанные приказы об аресте тамплиеров. Эта операция, четко скоординированная и подготовленная в обстановке строгой секретности, прошла удачно. Эффект внезапности сыграл свою роль, но огромное богатство, которое Филипп надеялся заполучить, от него ускользнуло. Как утверждали современники, у тамплиеров было от 20 до 54 миллионов золотых флоринов (талеров[315]). Ценности ордена нигде не смогли найти, и знаменитое «сокровище тамплиеров» прочно заняло свое место в перечне великих загадок истории[316].
В то время как одни орденские братья были арестованы, не оказывая никакого сопротивления, другие, принадлежавшие к ближайшему окружению магистра, умело организовали исчезновение архива и документов.
По некоторым сведениям, сокровища ордена были вынесены из парижского Тампля ночью накануне арестов, затем на повозках перевезены на морскую базу ордена Ла-Рошель и там погружены на восемнадцать галер, о которых больше никто никогда не слышал[317]. Но скорее всего, в ночь перед арестом ценности ордена, его архивы и реликвии уже находились на борту этих галер.
Согласно официальным источникам, нескольким тамплиерам удалось скрыться. Таких было человек двенадцать, но, по всей видимости, их было гораздо больше, как минимум вдвое[318]. В числе исчезнувших был и приор Франции брат Жерар де Вилье, очень крупная фигура в ордене.
В 1308 г. семьдесят два тамплиера давали свидетельские показания самому папе. Не все показания дошли до нас, большое их число исчезло. Тридцать три свидетельских показания рыцарей были опубликованы немецким историком Конрадом Шоттмюлером в 1887 г., а шесть других – Генрихом Финке в 1907 г. Среди последних фигурирует любопытное заявление Жана де Шалона, согласно которому Жерар де Вилье, узнав о приказе короля, бежал из Тампля в сопровождении пятидесяти рыцарей, а затем вышел в море на восемнадцати галерах, принадлежавших ордену. В показаниях добавлялось, что и казначей ордена Хуго де Шалон скрылся, прихватив все ценности[319].
Следуя логике, можно констатировать, что флот тамплиеров ускользнул от короля, ибо нет ни малейшего намека, позволяющего предположить, что такая добыча была когда-нибудь найдена. Корабли исчезли вместе со своим таинственным грузом.
19 октября в нижнем зале Тампля Гийом Парижский взялся за дело. В его обвинениях гнусность соперничает с абсурдом. Рядом с главным инквизитором Франции находились два его помощника, их оружием были пытки, угрозы и обещания. Руководители ордена во главе с магистром в своих посланиях папе просили его взять расследование в свои руки, что папа им неоднократно обещал, но обещаний своих не выполнил. Итак, судьба тамплиеров была определена. Многие были сожжены, еще больше их было заключено в тюрьмы, где их мучили пытками, а король, которому надоела бесконечная уклончивость папы, требовал от него принятия против храмовников радикальных мер. Папа пытался как-то противостоять, но безрезультатно. В 1312 г. он капитулирует и 6 мая приказывает ликвидировать орден тамплиеров[320].
Но ликвидация ордена не являлась главной целью короля, ему было важнее прояснить ситуацию с пропавшими сокровищами. Поэтому допросы и процессы будут продолжаться во Франции еще в течение двух лет. 22 декабря 1313 г. Климент V назначил трех кардиналов вынести решение по делу магистра и великих бальи. Это было последнее предательство по отношению к людям, которых он обманывал лживыми обещаниями. 18 марта 1314 г. магистру и еще трем сановникам ордена Храма на эшафоте, воздвигнутом напротив портала собора Парижской Богоматери, был зачитан приговор с решением о пожизненном заключении. Магистр и командор Нормандии Годфруа де Шарнье громко провозгласили невиновность ордена и отказались от своих показаний. Де Моле заявил, что все сказанное в приговоре – ложь и он никогда не признавался в таковых деяниях. При этих словах сержант ударил его по лицу, после чего он не мог больше говорить[321]. Король и его совет, узнав об этом, приняли решение сжечь их, как нераскаявшихся еретиков.
Костер сложили на Камышовом острове, расположенном между королевским садом и церковью августинских монахов, на нынешней набережной Больших Августинцев. С наступлением ночи приговоренных посадили на повозку и отвезли на остров. Там магистр еще раз провозгласил, что орден невиновен, и предоставил Богу отомстить за его смерть и смерть братьев ордена. В литературных произведениях его последние слова приводятся в более конкретной форме. Он якобы громко призывал папу Климента и короля Филиппа предстать перед судом Божьим. Вместе с Жаком де Моле мужественно принял смерть и Годфруа де Шарнье, последний спутник Великого магистра. Два других соратника – Хуго де Перо и Жоффруа де Гонвиль, не поддержавшие их в возвышенном бунте, навсегда исчезли во мраке темниц[322]. Но мистический ореол ордена не исчез вместе с ними.
20 апреля того же года в местечке Рокмор-на-Роне в страшных муках умер папа Климент V, а 29 ноября в Фонтебло от паралича скончался Филипп IV Красивый, который до самой смерти не прекращал поисков сокровищ.
Однако еще раньше, перед последним актом трагедии, один за другим исчезают со сцены главные актеры разыгранного королем спектакля: кардинал Этьен де Сюизи, приближенный короля, и его коллега архиепископ Тулузский, которые сыграли активную роль в этом представлении. 11 апреля 1313 г. «отправился путем всего плотского» Гийом де Ногаре, а в ноябре – Гийом де Плизиан, зачитавший обвинительную речь в Пуатье перед папой[323]. Не лучше оказалась и судьба клеветника Эскиуса из Флуарака: он был заколот кинжалом[324].
Когда орден Храма был официально ликвидирован, орденские братья, находившиеся в других европейских государствах, рассеялись по другим орденам, а немецкоязычные братья влились в Тевтонский орден[325].
В официальной истории Немецкого ордена никто не может достоверно объяснить, почему орден с 1308 г. начинает перебираться из Венеции в Пруссию. В исследовании Ульриха Ниесса «Хохмейстер Карл фон Трир» говорится: «Закулисная сторона этого важного для истории Немецкого ордена события хотя и не совсем ясна, но можно сказать, что для ухода из Города на лагунах были веские политические соображения»[326]. В чем же состояли эти «веские политические соображения»? Анализируя ситуацию, можно предположить, что произошло в то время.
Руководство тамплиеров, узнав о решении Филиппа уничтожить орден, принимает меры к сохранению своих архивов, ценностей и реликвий. При сложившихся обстоятельствах оно решает передать их на хранение Тевтонскому ордену. Почему тамплиеры пришли к такому решению?
Первое и самое главное: у рыцарей Храма уже не было такого места, где бы можно было бы надежно укрыть свои ценности от неприятеля. Они не могли отправить их в Англию, где у тамплиеров были достаточно прочные позиции, так как, узнав об этом, английский король всегда мог наложить руку на их сокровища. Такая же ситуация была в Испании, Португалии, Италии, Германии и на Кипре, не говоря уж о других владениях ордена. Последующая история подтвердила эти опасения.
Король Англии Эдуард II 14 декабря 1307 г. получил папскую буллу «Pastoralis praeeminentiae», санкционирующую аресты тамплиеров. Уже 10 января 1308 г. король издал указ о взятии под стражу членов ордена. Все 144 тамплиера в Англии, Шотландии и Ирландии были схвачены и преданы суду. Орденское имущество было конфисковано[327]. Ордены в Испании и Португалии строго контролировались христианскими правителями полуострова, несмотря на отдельные протесты со стороны папского престола[328]. Король Арагона Хайме II после некоторого сомнения, не дожидаясь папской буллы, приказал своему прокуратору в Валенсии арестовать тамплиеров и конфисковать их имущество. К тому времени предупрежденные тамплиеры начали распродавать собственность ордена, чтобы в крайнем случае сторонники ордена могли спрятать вырученное золото. Король решил, что если будет слишком долго тянуть, то утратит возможность получить от этого дела какую-либо личную выгоду. Хайме осадил замки тамплиеров, и к июлю 1309 г. все они были взяты[329]. В королевстве Кастилия и Леон, как и в Португалии, аресты тамплиеров производились где-то в 1308 г., ибо в соответствии с буллой «Pastoralis praeeminentiae» в августе были созданы комиссии по расследованию. Ни одна из комиссий не выявила ничего, что можно было вменить орденским братьям в вину. Правители Испании и Португалии предпочли вынести приговор, который признавал тамплиеров отчасти невиновными, так как это давало возможность прибрать к рукам владения ордена, ибо в случае сугубо обвинительного приговора собственность ордена могла отойти непосредственно папе[330]. В Италии и Германии орден был осужден и распущен, часть рыцарей, не сумевших или не пожелавших скрыться, была арестована. Повсеместно прошли процессы по делам схваченных членов ордена. На Кипр, остававшийся резиденцией ордена, папский указ об арестах храмовников прибыл 6 мая 1308 г. Король Амори де Лузиньян колебался, стоит ли ему действовать силой. Пойдя на хитрость, он пригласил оставшегося на Кипре орденского маршала Эме д’Озелье в Никозию. Между тем, пока шли переговоры, Амори тайно послал в Лимасол (к тому времени перешедший к храмовникам) отряд рыцарей и пеших солдат. Тамплиеры были захвачены врасплох и осаждены; 1 июня, в субботу, они вынуждены были сдаться. Состоялась обычная опись имущества, было реквизировано оружие, а также орденская казна. В казне обнаружили всего 120 тысяч серебряных безантов. Практически все были уверены, что более крупные суммы спрятаны или вывезены в потайные места. Начатое затем расследование закончилось смертью маршала Эме д’Озелье и многих других тамплиеров в донжоне замка Кериния[331]. Передать свои ценности иоаннитам храмовники тоже не могли, даже если не принимать во внимание многолетнюю вражду, связанную с конкурентной борьбой между орденами. В данный период иоанниты были довольно слабыми и находились в зависимости от короля Кипра. Пытаясь захватить Родос, иоанниты на начальном этапе неоднократно терпели неудачу, и борьба за остров затянулась на четыре года. Таким образом, иоанниты сами находились в шатком положении, и этот вариант отпадал[332]. Оставались только рыцари Тевтонского ордена, которые смогли обосноваться у северо-восточных границ католического мира и создать там независимую территорию, которая тянулась от Вислы до Финского залива. Положение у них было стабильным, и, что немаловажно, отношение к ордену Храма было самым лояльным. Они по-прежнему считали их отцами-основателями и находились, по мнению тамплиеров, на пороге создания идеального государства.
