Ознакомительная версия.
Первое упоминание о пушках мы находим в итальянском документе 1326 года. Декрет, изданный флорентийским Советом 11 февраля того же года, назначал приоров, гонфалоньеров и двенадцать знатных людей, чтобы назвать двух чиновников, которым предстояло обеспечить производство железных пуль и металлических пушек для защиты замков и деревень, принадлежавших республике. В других документах того же года говорится об уплате Ринальдо ди Вилламанья, мастеру бомбард, определенных сумм за изготовление железных ядер и приготовление пороха.
Таким образом, год 1326 возвестил о рождении артиллерии, правда, пока еще она пребывала в зачаточном состоянии – в форме гротескного, больше похожего на вазу, чем на пушку, предмета. Жизнь примитивного прототипа современной пушки оказалась недолгой. Сомнительно, что нечто похожее производилось после 1350 года. Ведь это было неудовлетворительное, очень неточное, опасное и бесполезное оружие, к тому же весьма холодно принятое солдатами, предпочитавшими более привычные военные машины. «Ваза» была для ее преемников примерно тем же, что контактная пружина для термоэлектронного клапана в радиопередаче.
Первые пушки из кованого железа, сменившие «вазы» (они же «горшки»), назывались бомбардами. Название произошло от слова bombas, означающего громкий жужжащий звук. Первоначально они были низкими и широкими, но позднее изменили форму.
Их изготавливали следующим образом: железные полосы оборачивали вокруг сердечника, через который проходил ряд колец, раскаленных добела. При охлаждении кольца сжимались, плотно стягивая вместе железные полосы. Обычно в одном или двух кольцах делали «глазки» для колец, которые использовались вместе с пеньковой веревкой, чтобы привязать пушку к примитивной опоре. Каморная часть в форме кувшина с коротким узким горлышком была съемной, ее конусообразный конец подходил к казеннику. Дело в том, что оружейники тех дней не умели изготавливать ствол без применения сердечника, следовательно, он должен был оставаться открытым с обеих сторон. Камора, содержащая заряд, держалась на месте с помощью клина в специальной расширяющейся части.
Вопреки распространенному мнению, первые пушки XIV века заряжались с казенной части. Поэтому есть все основания утверждать, что орудия, заряжающиеся с казенной части, появились еще до 1350 года. Должно было пройти пять сотен лет, прежде чем артиллерия, заряжающаяся с казенной части в том смысле, в каком мы понимаем это сегодня, стала реальностью. Миновало еще тридцать лет, и современные орудия, заряжающиеся с казенной части, получили повсеместное распространение.
Преимущества, которые давало заряжение с казенной части, должны были являться очевидными для ранних артиллеристов, которые одновременно являлись ремесленниками, изготовившими пушку. Поэтому с самого начала литейщики осуществляли эту идею на практике. Однако, как это часто случается, человеческое воображение и изобретательность обогнали его возможность производить, и именно это обстоятельство отсрочило развитие оружия, заряжающегося с казенной части. Как и многим другим средневековым проектам, этому для достижения своего зенита потребовалась половина тысячелетия.
Ранние изготовители пушек не могли избежать эффекта обтюрации, то есть предотвратить выход газов из тыловой части пушки. Такой выход из каморы должен был быть не только весьма значительным, но и изменяющимся от выстрела к выстрелу. И первые пушки были не только опасными, но и в высшей степени неточными. Вряд ли стоит удивляться, что пушки, появившись впервые, были встречены армиями Европы без энтузиазма. Даже штатский ремесленник, который делал и обслуживал эти адские машины, читал шепотом молитву и поручал свою душу Богу, прежде чем брал в руку запальный стержень, чтобы в первый раз поджечь заряд. В более поздних моделях пушек из кованого железа камора, хотя и ковалась отдельно, была твердо прикреплена к стволу, вероятно сваркой. Таким образом достигалась некая видимость обтюрации. Вообще-то говоря, обтюрация в XIV веке была terra incognita, и так продолжалось до начала Викторианской эпохи.
Литье, сменившее процесс изготовления на сердечнике, не создало новых проблем для изготовителей пушек, им пришлось только приспособить принципы, применяемые при литье колоколов, к новым задачам. И действительно, именно изготовители церковных колоколов часто становились производителями пушек, поскольку работа в принципе была идентичной. Сам процесс не был сложным. Сначала делали форму из глины, смешанной с некоторыми дополнительными ингредиентами. Внутренние размеры формы соответствовали внешним размерам отливаемой пушки. В форму вставлялся цилиндрический сердечник из того же материала, усиленный железным бруском, такой формы и размеров, чтобы соответствовать внутренним размерам ствола. Далее в форму заливался расплавленный металл и оставался в ней до охлаждения и затвердевания. Когда металл остывал, форму и сердечник разбивали и доставали отливку. Далее растачивали отверстия и шлифовали поверхности. Такой способ литья сделал необходимостью заряжение с дула.
В те времена еще не было понятия о стандартизации, и дизайн каждой пушки являлся плодом фантазии ее изготовителя. Конечно, существовали математические расчеты, которым должны были отвечать размеры и типы артиллерийских орудий. Например, каким бы ни было ядро – каменным или металлическим, существовала определенная связь между его весом и диаметром и калибром пушки. Так, например, сакер должен был иметь очень похожие каналы ствола и стрелять практически идентичными круглыми ядрами во всех странах. Но внутри определенных границ каждый ремесленник мог проявлять фантазию, а уж когда дело доходило до украшений, она оказывалась воистину безграничной. Артиллерия имеет универсальное применение, посему должна соответствовать определенному типу и отдельные пушки должны быть в большей или меньшей степени похожими друг на друга. Конечно, не обходилось без пушек-уродцев, отлитых для удовлетворения каприза какого-нибудь местного царька.
Первое упоминание о пушках в Англии мы находим в городских архивах Лондона. В записи сказано, что в зале Гилдхолла находится шесть инструментов из латуни, обычно называемых gonnes, и пять roleres для них. Также там находились шары из свинца для этих инструментов, весившие 2110 килограммов, и 14,5 килограмма пороха для них же. Это оружие, несомненно, является теми самыми gunnae, о которых упоминал Чемберлен, произведенными в 1339 году. Из приведенного отрывка ясно, что они были сделаны из латуни, стреляли свинцовыми шарами и передвигались на роликах. Использование в оригинале слова vocitata, что означает «обычно называемый», свидетельствует о том, что к 1339 году пушки уже были сравнительно хорошо известны. Именно эти орудия, а также спрингалды, кворрелы и т. д. были подготовлены городскими властями против ожидаемого вторжения французов.
Судя по документальным свидетельствам, первые пушечные снаряды были оперенными стрелами или кворрелами, другими словами, снарядами, аналогичными используемым метательными машинами – баллистами. За ними последовали каменные ядра для больших пушек и бомбард и свинцовые шарики для пушек мелкого калибра. Железное ядро в XIV веке появлялось только периодически. Однако круглые ядра не вытеснили стрелы с оперением, и последние оставались частью экипировки вплоть до начала правления Елизаветы I.
Вероятно, следует еще раз подчеркнуть, что артиллерист XIV века был не солдатом, а гражданским ремесленником, изготовившим пушку и обслуживающим ее в действии. Обычный пехотинец того времени был не способен оценить простейшие технические детали, а таинства артиллерийского искусства были выше его понимания. К концу века стали заметны первые осторожные шаги по направлению к стандартизации. Пушки все еще производили «как бог на душу положит», согласно вкусам отдельных ремесленников, однако уже начала вырисовываться некая общая модель. Существовала тенденция делать более крупные орудия, хотя и небольшие пушки отливались при наличии заказа. Эта тенденция стала прямым следствием состояния военной мысли того времени, считавшей осаду величайшим подарком, дарованным талантливому командиру, а взятие городов более важным, чем поражение армий противника в поле. Дух сформировавшейся военной машины все еще затмевал саму идею артиллерии, ограничивал ее возможности и сдерживал развитие. Учитывая такое наследие прошлого, представлялось вполне естественным направить усилия ранней артиллерии в упомянутое русло. Когда устраивались мобильные сражения, орудия иногда играли незначительную роль, но в основном они использовались для беспорядочного метания снарядов в противника – как военные машины. Возможность их тактического использования не приходила в голову командирам того времени. На практике пушка всегда занимала подчиненное положение рядом с лучником и его луком, а непосредственная схватка оставалась делом конницы и пехоты. Мобильность, как дополнительное свойство артиллерии, была делом будущего, и орудия, участвовавшие в полевых операциях, были чрезвычайно неповоротливыми и медлительными в движении, что существенно ограничивало возможности их использования в поле. Средства транспортировки всегда отставали в развитии от самого оружия. Пока не были усовершенствованы первые, второе не имело возможности реализовать себя в полной мере. Отсюда ясно, почему опыт и смекалка изготовителей пушек ограничивались производством гигантских орудий для осадных операций – причем их применяли как осажденные, так и осаждающие. Средневековый ремесленник являлся бизнесменом и старался выпускать товар, имеющий спрос на рынке.
Ознакомительная версия.
