Адвокат защиты был удивлён, узнав, сколь много "воспоминаний" о растлении в прошлом, рассказанных в своё время в новостях, позже были признаны наговором. Он был несколько потрясён тем, что доктор Аркуизо оказался неспособен обратиться к этому вопросу, но всё же Мезеро пошёл дальше, к ещё более относящемуся к делу обсуждению – начал задавать вопросы по поводу родителей, имеющих способность влиять на детей. Он хотел узнать: может ли ребёнок, постоянно подвергающийся воздействию со стороны родителей, для которых ложь – норма жизни, усвоить позицию, что ложь – приемлемое средство. С этим доктор Аркуизо, похоже, согласился, говоря Мезеро о том, что если у ребёнка есть умение лгать, он мог научиться этому от родителей. Эксперту было не слишком комфортно делать это заявление, но ему, так или иначе, пришлось это допустить.
Рассматривая вопрос детских наговоров, доктор Аркуизо рассказал присяжным об уровнях "разглашения", объясняя что некоторые жертвы домогательств так никогда не рассказывают о случившемся, другим нужно время, что рассказать об этом, и так далее. Доктор хотел донести до жюри, что только тот факт, что ребёнок не всегда точен в своих рассказах, не обязательно означает, что он законченный лгун. Ребёнок несовершенен, и это причина, из-за которой в рассказе подвергнувшихся насилию детей могут быть неточности, ошибки, "промахи в некоторых деталях".
Том Мезеро понимал это.
Но в то же время он хотел, чтобы присяжные уяснили: неточности в деталях, временах и датах так же могут означать и то, что ребёнок лжёт.
Более того, Мезеро желал, чтобы присяжные поняли – не существует такого научного метода, с помощью которого можно определить подвергся ли ребёнок сексуальному растлению, или же он лжёт.
– Нельзя определить, испытал ли ребёнок сексуальное воздействие, основываясь только на словах самого ребёнка, верно? – спросил Мезеро.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос. В смысле, я могу сказать только то, что это будет сделать очень сложно, – ответил Аркуизо.
Адвокат расспрашивал эксперта по поводу литературы, специализированных и профессиональных журналах, публикующих статьи о сексуальном насилии, он хотел узнать об исследованиях и научных работах доктора Аркуизо. Таким образом Тому Мезеро удалось доказать ещё одну очень важную деталь: доктор Аркуизо персонально не говорил НИ С ОДНОЙ ЖЕРТВОЙ сексуального растления. Правда была в том, что штатный эксперт мыслил лишь теоретическими "знаниями", и Мезеро доказал это своими вопросами. В конце допроса доктора Аркуизо жюри присяжных поняли, что эксперт говорит о сексуальном насилии, приводя в пример результаты тестов, но не реальной жизни.
Глава 14. Little Bitty Pretty One
Перевод Марии Добышевой
Майкл снял свои солнцезащитные очки, чтобы получше разглядеть красивую высокую блондинку, вошедшую в зал суда: Мисс Лорен Уоллес, стюардесса, которая обслуживала его несколько раз. Длинные светлые локоны, безупречная фигура, подчёркнутая белым брючным костюмом и сексуальной чёрной маечкой – мисс Уоллес привлекла внимание всех в зале суда. Белокурая красотка была старшей бортпроводницей в "Extrajet", частной авиакомпании, услугами которой Майкл часто пользовался для себя, своих детей и гостей.
Когда прекрасная молодая женщина давала присягу, её полный обожания сияющий взгляд был направлен в сторону Майкла. Он же смотрел на неё с заинтригованным выражением. Казалось, что Майкл очарован ею в определённой степени, но потом он надел свои очки для чтения в тонкой оправе и начал просматривать записи Мезеро. Было очевидно: Майкл не хотел чтобы её красота сбивала его с толку. Он был озабочен тем, о чём она будет рассказывать, и для чего её вызвали.
Мисс Уоллес не было в том чартере, когда Майкл перевозил семью Арвизо из Майами обратно в Неверленд. Но она могла рассказать жюри о деталях полётов на "Gulfstream 4" – частного самолёта, на котором она работала более двух лет, обслуживая знаменитостей и звёзд спорта. Она следила за тем, чтобы их сервис был исключительно приятным, фарфоровая посуда отполирована, а хрустальные бокалы сверкали. Глядя на неё, было ясно, что Лорен Уоллес знала, как показать безупречность и организовать обслуживание полётов премиум-класса.
Мисс Уоллес опознала Майкла, как человека, которого она обслуживала не менее двадцати раз в период между 2003 и 2004 годами. Она любезно объяснила, что её отношения с Майклом Джексоном были "профессиональными и дружескими", и сказала жюри, что у мистера Джексона были спецзаявки на обслуживание и некоторые специальные заказы, среди которых любимые "KFC" и сандвичи "Subway". Люди были чрезвычайно удивлены, когда узнали, что Майкл ест такую простую пищу – но были ещё более заворожены, узнав, что Майкл просил, чтобы его вино в каждом полёте было разлито в баночки из-под Диет-колы – которые мисс Уоллес подготавливала и держала во льду наготове для Майкла, ожидая когда он поднимется на борт.
Лорен была весьма прозаична, когда без эмоций рассказывала о том, что Майкл предпочитал пить белое вино из банок Диет-колы, остальные взрослые компаньоны Майкла так же пили вино из банок из-под лимонада. По ходу её показаний жюри присяжных выяснили, что мистер Джексон не хотел, чтобы его дети узнали, что он употребляет алкоголь. По её мнению, казалось, что Майкл скромничал или смущался по поводу того, что он периодически пьёт вино. Мисс Уоллес сказала, что, готовясь к полёту с Майклом, она прятала для него алкоголь. В туалете было потайное место для мини-бутылочек с водкой и джином, там алкоголь берегли от доступа детей. Бортпроводница поведала, что Майкл очень редко пил из этих спрятанных бутылочек, и уточнила, что в сверхдальних перелётах он выпивал сдержанно: порой немного вина, а после стопку или две текилы или джина Tanqueray – и ничего более.
Когда красавица-стюардесса была предоставлена Тому Мезеро для перекрёстного допроса, он попросил её поподробнее рассказать о баночках из-под "Диет-Колы". Мисс Уоллес заявила, что Майкл просил чтобы вино было разлито в эти банки в каждом полёте, так как хотел быть уверен в том, что взрослые могут выпивать свободно и на своё усмотрение. Мезеро спрашивал мисс Уоллес по поводу допроса в полиции и её заявления, что "Мистер Джексон не хотел, чтобы его дети вообще видели, что он пьёт алкоголь", но бортпроводница не стала строить предположения по поводу того, почему Майкл решил делать именно так.
Люди в зале суда обменивались мнениями по поводу скрытности Майкла в употреблении алкоголя. Некоторые считали это результатом строгого воспитания, предполагая, что прятать спиртное он научился ещё в юности, когда был активным приверженцем религии, которая строго запрещала праздники и вечеринки. Другие судачили о том, что у Майкла паранойя, связанная со случаями из реальной жизни, когда члены его команды и обслуживающий персонал могли продать детали его частной жизни газетчикам. Однако обыватели были далеки от того, чтобы на самом деле понять помыслы и мотивы Майкла. Большинство из них не жили в мире, где соображения конфиденциальности становились нормой жизни.
– Припоминаете ли вы свои слова полицейским Санта-Барбары о том, что ни разу не видели детей в алкогольном опьянении в перелётах с мистером
Джексоном? – спросил Мезеро.
– Я никогда не видела детей в состоянии опьянения в полётах с мистером Джексоном, – ответила мисс Уоллес.
– И по вашему соображению, мистер Джексон желал, чтобы на борту было вино, перелитое в банки, потому что он нервничал в полёте?
– Да.
– Мисс Уоллес, хорошо ли вам знакомо то, что называется анкета пассажира для клиентов "Extrajet"?
– Да.
– Расскажите, пожалуйста, присяжным о том, что такое анкета пассажира.
