существенно препятствовали бы такому продвижению. В районе 20 км на юг от Обояни местность отлого спускалась в направлении севера-востока и севера к р. Псёл. И постепенно поднималась снова на другом ее берегу, давая возможность отличного обзора для русских. Местность, пересекаемая р. Псёл вокруг Обояни, была слишком узкой из-за большого количества водоемов, а направление течения реки не давало возможности обойти их. Любая русская дивизия, отброшенная от Белгорода, тем не менее, могла удержаться на новом естественном рубеже обороны за р. Псёл, по обеим сторонам Обояни и на юго-востоке от города и нанести наступающим большой урон.
Генерал Гот также понимал, что советский стратегический резерв, включающий несколько танковых корпусов, быстро вступит в бой, протискиваясь через узкий проход между реками Донец и Псёл в районе Прохоровки (около 15 км на северо-восток от Белгорода). Если бы передовые части 4 ТА вступили в тяжелый бой с ними в районе, пересекаемом р. Псёл около Обояни, то русские танки могут нанести сильный удар по нашему правому флангу и иметь успех, именно из-за того, что наши танковые дивизии будут ограничены в продвижении рекой Псёл. Так как эта ситуация могла быстро обернуться катастрофой, Гот понимал, что в его планы не должно входить столкновение с советским бронетанковым резервом около Прохоровки до начала непосредственного наступления на Курск. Он считал жизненно важным ввести в такое сражение самое мощное из имеющихся соединения, с тем чтобы мы могли сначала вынудить противника вступить с нами в бой на выбранной нами территории, не пересеченной р. Псёл, на которой наши танковые дивизии могли бы использовать в полной мере свою превосходящую мобильность и силу. Следовательно, после прорыва рубежа обороны противника 2-й танковый корпус СС не должен продвигаться прямо на север вдоль р. Псёл, а резко повернуть на северо-восток к Прохоровке для уничтожения танковых сил русских, которые мы надеялись застать именно там» {46}.
Таким образом, одним из ключевых моментов в планировании наступления группы армий «Юг» стала забота о защите флангов от контрударов советских резервов. Опыт войны с СССР убеждал немцев, что контрудары будут. Вопрос был в том, чтобы минимизировать их последствия. Как показали последующие события, оба решения (удар «Кемпфа» и поворот к Прохоровке) оказали существенное влияние на действия 5-й гв. танковой армии. Одновременно последствием разделения сил на основной и вспомогательный удар стало отсутствие резервов. Теоретически в резерве у Манштейна был XXIV танковый корпус Вальтера Неринга. Однако он был резервом на случай советского наступления в Донбассе и располагался довольно далеко от южного фаса Курской дуги. В конечном итоге корпус Неринга был использован по своему прямому назначению — для защиты Донбасса. Резервов, готовых к немедленному вводу в сражение, у Манштейна не было. Все соединения его ударной группировки начинали операцию, выстроившись в одну линию. Необходимость развить успех на каком-то участке требовала вывода из боя дивизии с другого.
Таблица 7
Качественный состав бронетехники дивизий группы армий «Юг», выделенных для проведения операции «Цитадель»,
на начало июля 1943 г.
В таблице не показаны прибывшие в состав ГА «Юг» незадолго до операции 39-й танковый полк «Пантер» (200 машин, о них см. ниже) и 503-й батальон тяжелых танков (45 «Тигров»). Далеко не все соединения к началу «Цитадели» получили предусмотренные новыми штатами САУ в артполки и огнеметные танки. Полностью укомплектован САУ «Хуммель» и «Веспе» был только II танковый корпус СС. В артполках всех его соединений было по двенадцать «Веспе» и шесть «Хуммелей». В XXXXVIII танковом корпусе такой же комплект имела только «Великая Германия». Начали перевооружение 11-я танковая дивизия (6 «Хуммелей») и 7-я танковая дивизия (6 «Веспе» и 6 «Хуммелей»), Несмотря на немногочисленность, эти САУ играли важную роль. Немцы часто формировали так называемую бронегруппу из танковых батальонов, батальонов мотопехоты на БТР «Ганомаг» и бронированных САУ артполка. Такая бронегруппа могла проходить сквозь заградительный огонь артиллерии по изрытому воронками полю в разрывы фронта и развивать успех, глубоко вклиниваться в оборону противника. К лету 1943 г. в большинстве подвижных соединений вермахта один-два батальона мотопехоты были посажены на БТР «Ганомаг» (80-100 БТР) и могли следовать за танками, практически не опасаясь осколков снарядов и бомб.
По таблице также видно, что летом 1943 г. танки Pz.III все еще занимали важное место в системе вооружений танковых войск Германии. Если брать общую численность танков по всем корпусам, то число «троек» даже превосходит число «четверок». Даже в эсэсовском корпусе их было довольно много. Операция «Цитадель» стала «лебединой песней» танков PzKpfwlll. До этого «тройки» были основой немецкого танкового парка в блицкригах на западе, в нападении на СССР в 1941 г. и в походе за нефтью на Кавказ в 1942 г. Танк непрерывно модернизировался, и на поля сражений под Курском вышли совсем другие машины, чем те, что пересекли границу в июне 1941 г. С 1942 г. PzKpfwlll получил длинноствольное 60-калиберное 50-мм орудие, дополнительное бронирование. К лету 1943 г. «тройки» получили бортовые экраны для защиты от выстрелов противотанковых ружей и кумулятивных снарядов. Курская дуга стала последним сражением, в котором PzKpfwlll использовался в значительных количествах. В некоторых соединениях «троек» было даже больше, чем Pz.Kpfw.IV.
Жизнь «тройки» в какой-то мере продолжилась в САУ «Штурмгешюц», StuGIII. Эта самоходка строилась на шасси PzKpfwlll практически до конца войны. К 1943 г., с началом выпуска модификации Ausf.G, немецкие САУ приобрели тот облик, который сделал их «Фердинандами» в глазах советских танкистов. StuG III Ausf.G. получили монолитную 80-мм лобовую броню и 75-мм пушку с длиной ствола 48 калибров. Это позволило им поражать танки Т-34 на дистанциях свыше 1000 м, будучи неуязвимыми для «тридцатьчетверок» до дистанции боя 300–500 метров. Одновременно САУ получили командирскую башенку, значительно улучшившую работу командира самоходного орудия. Все это наряду с хорошо себя зарекомендовавшим шасси танка Pz.Kpfw.lll делало «Штурмгешюцы» грозным противником.
Роль САУ «Штурмгешюц» в вермахте постоянно возрастала. Это хорошо видно даже в пределах 1943 г. В апреле в германских войсках на Восточном фронте насчитывалось 589 StuGIII и 5 StuHIII (модификация со 105-мм гаубицей). 30 июня их число возросло до 916 StuGIII и 68 StuHIII. В конце года, 31 декабря 1943 г., количество «Штурмгешюцев» перекрыло другие виды техники: 1441 StuG и 66 StuH. Это было больше, чем любого другого типа бронетанковой техники вермахта. Для сравнения, Pz.IV 31 декабря было почти вдвое меньше — 822 единицы.
Основной организационной структурой, объединявшей «Штуги», были отдельные батальоны. По штату K.St.N.446 от 1 декабря 1943 г. каждая батарея САУ состояла из трех взводов по три орудия в
