Папское расследование застигло Немецкий орден неподготовленным. Прусское орденское руководство, узнав о назначенном папой инквизиционном процессе, предприняло последнюю попытку доказать несостоятельность и ложность упреков и обвинений с помощью заявлений прусских епископов и других духовных лиц[358]. Но это не помогло предотвратить инквизицию.
В результате «дипломатического» успеха Фридриха весной 1312 г. в Ригу прибыл папский инквизитор Францискус де Молиано.
Перед папским посланником стояла трудная задача: предстояло опросить свидетелей по всем 230 пунктам обвинения. В сохранившихся документах следствия среди поименно известных свидетелей упомянуты только лица духовного сословия. О возможном допросе рижских бюргеров ничего не известно. Братьев Тевтонского ордена в списках тоже нет; но все же, возможно, их приглашали для дачи показаний[359]. В конце концов намерение архиепископа Рижского дискредитировать орден множеством обвинительных статей сработало против него[360]. Результаты допросов были разочаровывающими, а множество пунктов обвинения отнюдь не способствовало детальному расследованию[361]. Если бы Фридрих был более осмотрительным с фактами, вероятность его победы над орденом была бы больше. Свою слабость в аргументации он пытался возместить тесными отношениями с папой. Но у папы, как и у Филиппа Красивого, в Ливонии не было политической власти. Поэтому силовые методы, примененные к тамплиерам во Франции, здесь были невозможны.
Итоги первой попытки ревизии ордена оказались крайне незначительны. Францискус де Молиано приговорил магистра и прусских орденских братьев к отлучению от церкви. В качестве обоснования такого приговора судья приводит не доказанную вину ордена, связанную с обвинительными пунктами Фридриха, а приобретение орденом у цистерцианцев монастыря Дюнамюнде. Благодаря обладанию этим монастырем[362] орден угрожал независимости архиепископа и города Риги. В любой момент он мог перекрыть доступ в Ригу с моря. Папа предписал в своем рескрипте переподчинить Дюнамюнде Святому престолу.
Тем не менее отлучение ордена от церкви нанесло большой урон его репутации и могло вызвать самые тяжелые последствия. В этой ситуации хохмейстер Карл фон Трир проявил чрезвычайную активность на многих уровнях. Генеральный прокуратор ордена[363] Конрад фон Брюль старался склонить римскую курию в Авиньоне к отмене отлучения. При этом он не жалел денег на подкуп: только папа Климент V получил подарков на 4000 флорентийских гульденов[364] (что в десять раз превышало сумму, потраченную орденом на приобретение Дюнамюнде). Кроме того, значительные суммы были израсходованы на кардиналов[365].
Все это помогло ослабить давление папской курии, и уже в начале 1313 г. папский легат Якоб фон Колонна объявил о временной отмене отлучения под соответствующее денежное поручительство. В начале октября 1313 г. Францискус де Молиано полностью отменил отлучение от церкви прусских епископов и интердикт над орденским государством[366]. Первая попытка ревизии ордена закончилась для него благополучно.
Обострившаяся из-за Поморья ситуация с Польшей, а также постоянная война с языческой Литвой требовали дополнительных финансовых средств на военные нужды, в том числе и на строительство замков из камня. Наступил новый этап борьбы, противниками Тевтонского ордена были уже не разобщенные прусские племена, в борьбе с которыми можно было в большинстве случаев обходиться временными замками с земляными валами, глубокими рвами и деревянными палисадами. Польша и Литва были достаточно мощными государствами, и для борьбы с ними возникла необходимость иметь капитальные постройки из камня и кирпича. Следует отметить, что это понимали и раньше. Практически сразу, как только резиденция ордена была перенесена в Пруссию и было принято решение о создании орденского государства, началось выделение средств на строительство каменных замков.
К 1310 г. Тевтонским орденом было основано около 90 замков, из них 19 частично были построены в камне. Остальные замки представляли собой деревянно-земляные укрепления. Очень часто это были приспособленные для нужд ордена прусские крепости. Перестройка замков в камне началась сразу после 1309 г. Надо учесть, что наряду с перестройкой старых крепостей продолжалось основание новых, которые, как правило, строились уже из камня. Все это требовало огромных финансовых затрат.
Члены малого капитула ордена были посвящены в тайну сокровищ тамплиеров. И когда ситуация с Польшей начала обостряться, часть верховных иерархов ордена потребовала от хохмейстера дополнительных ассигнований на оборону за счет финансов тамплиеров. В эту военную партию, которую возглавил госпитальер Фридрих фон Вильденберг, ответственный за госпитали с резиденцией в Эльбинге, вошли Верховный маршал граф Генрих фон Плоцке, ответственный за оборону на востоке против Литвы, с резиденцией в Кёнигсберге, комтур Христбурга и Верховный интендант Лютер фон Брауншвейг, а также кульмский ландкомтур Генрих фон Гера, ответственный за юго-западное направление против Польши. Генрих фон Гера, хотя и не входил на тот момент в верховный совет (малый капитул), но в 1312–1314 гг. занимал должность Великого комтура, а потому имел доступ к секретной информации о финансовом положении ордена.
Карл фон Трир, которого поддержали Великий комтур Вернер фон Орзельн и казначей Иоганн фон Шрапе, выступил против этих планов, аргументируя свое мнение ссылкой на то, что деньги тамплиеров предназначены на иные цели, а именно на воплощение идеи. Кроме того, они опасались вызвать подозрение у нового папы Иоанна XXII (1316–1334). Для ордена было крайне нежелательно продемонстрировать, что он располагает большими финансовыми возможностями неизвестного происхождения. В памяти были еще свежи результаты рижского процесса 1312 г., и хотя основные противники ордена – папа Климент и король Филипп – уже ушли в мир иной, старый противник, архиепископ Рижский Фридрих, опять плел интриги против ордена. Поэтому хохмейстер требовал особой осторожности во внутренних и внешнеполитических делах, утверждая, что на данном этапе достаточно помощи прибывающих с Запада крестоносцев. Это свидетельствует о том, что главная задача Карла фон Трира заключалась в подготовке Тевтонского ордена к осуществлению основной идеи тамплиеров. С этой целью он и был избран на столь высокий пост. В связи с этим впервые за время его шестилетнего главенства он коренным образом меняет направление прусской орденской политики.
Но оппозиция имела свои веские аргументы, полагая, что, если сейчас не вложить деньги в оборону, потом может быть поздно. Таким образом, выбранный хохмейстером курс подвергся нападкам, и в этом, возможно, была своя логика.
В документах того периода, по сути, никак не объясняются причины отстранения Карла фон Трира. Попытки крупного немецкого исследователя этого периода Ульриха Ниесса объяснить причину отстранения Карла политикой, которую он проводил в Помереллене (часть Поморья вокруг Данцига), а также его хорошим отношением к монастырю цистерцианцев в Оливе, мягко говоря, вызывают сомнение из-за своей незначительности. Понимая, что для объяснения отстранения магистра эти причины недостаточны, автор в конце концов заявляет: «Естественно, не исключалось, что были и другие политические и деловые споры. Однако их гораздо труднее обнаружить»[367]. С этим можно согласиться. В доступных на сегодняшний день орденских документах того периода найти причины столкновения пока невозможно. Почему? Об этом позже.
Главный сохранившийся документ, на который ссылаются историки, – запись монаха из Оливы, в которой он объясняет эти события действием дьявольских сил: «Он [Карл фон Трир] был поборником справедливости и не пытался узурпировать чужие права, поэтому Спаситель благословил орден в период его правления. Орден в это время увеличил свое богатство и честь. Это видел мучитель человечества, отступник от истины, то есть дьявол, он подталкивал некоторых комтуров к борьбе против благочестивого магистра и отказу от единства. Эти комтуры утверждали, что магистр не способен выполнять свои обязанности, и требовали, чтобы он добровольно отказался от должности и отдал печать и кольцо. Это не понравилось большинству правителей. Тем не менее, опытный и умный человек, озабоченный своей и ордена честью, он добровольно отказался от знаков магистерской власти. Он попросил, чтобы его с миром отпустили в трирский конвент, которому его отец передал во имя Господа многочисленные дома и все, чем он владел. Они дали ему свое согласие, и после того, как одни комтуры были смещены с должностей, а другие назначены на них, они разрешили ему [Карлу фон Триру], как он и просил, уехать в Трир»[368].
