После победы над Египтом и временного военного затишья Израиль приступил к практической работе по созданию серийных ядерных боеприпасов различного назначения. Но для этого, как оказалось, надо было решить две очень важные и сложные проблемы:
1) наработать достаточное количество ядерно-активных элементов (урана-235 и плутония-239), составляющих основу атомных бомб;
2) провести испытания боевых ядерных устройств, чтобы реально и документально подтвердить надёжность их срабатывания и заявленную мощность взрыва.
Что касается ядерно-активных элементов, то их у израильских учёных-ядерщиков явно не хватало. Как было сказано выше, оружейного плутония за все эти годы им удалось наскрести по сусекам всего лишь на два ядерно-взрывных устройства.
Первый ядерный реактор лабораторного типа, построенный Израилем с помощью США по программе «Атом для мира» в 1955 году в местечке Нахаль Сорек (центр научно-конструкторской разработки ядерных боеприпасов), был маломощным и выдавал мизерные порции оружейного плутония в год. Но этого количества было мало, поскольку для одной плутониевой атомной бомбы, в зависимости от её мощности, надо иметь от двух до трёх килограммов плутония-239.
П(более мощный) ядерный реактор, построенный в городе Димон с помощью французских учёных, начал выдавать оружейный плутоний в небольшом количестве гораздо позже, так как был введён в эксплуатацию только в 1964 году.
Для того чтобы иметь в своём распоряжении достаточное количество урана, израильтянам приходилось использовать любые пути и средства, проявляя при этом чудеса ловкости и изворотливости, действуя не всегда легитимными методами даже в отношении своих союзников.
Однажды такое случилось в США, когда агенты ФБР обнаружили на складах одной компании, связанной с АЭС, недостачу 300 килограммов малообогащённого урана. Оказалось, его незаконно переправил в Израиль известный американский физик Соломон Шапиро.
Дело дошло и до нелегальной закупки урана в странах Европы. Был инцидент, когда израильские спецслужбы провели многоходовую операцию, в результате которой с помощью подставных фирм Германии и Бельгии приобрели по низкой цене 200 тонн урана из Бельгийского Конго, перегрузив в Средиземном море 560 металлических бочек с обогащённым ураном с одного грузового судна на другое (израильское).
Запасы ядерно-активных элементов урана и плутония в хранилищах Израиля постепенно увеличивались за счёт их наработки на диффузионном заводе и ядерном реакторе в Димоне. Увеличивалось также количество газовых центрифуг, повышалась их производительность за счёт применения метода лазерного обогащения урана.
Помогли и французы, авиация которых тайно доставила в Израиль из Норвегии тяжёлую воду, необходимую для полноценного функционирования плутониевого реактора. Кроме того, для увеличения мощности ядерного реактора в Димоне французы начали строить ещё одну секцию для установки тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ).
Результат проделанной работы превзошёл все ожидания: к концу 50-х годов количество собранных ядерных взрывных устройств увеличилось в 5 раз, от 3 до 15 единиц.
По мере выполнения ядерной программы на территории Израиля появлялись новые ядерные объекты. Кроме упомянутых выше Нахаль Сорек и Димона вскоре были построены ещё три [3]:
– Йодефат – объект по сборке и демонтажу ядерных боеголовок;
– Кефар Зекхарья – ракетная ядерная база и склад ядерного оружия;
– Эйлабан – склад технических ядерных боеголовок.
Для защиты этих объектов от авиационных бомб и ракет противника большая их часть была спрятана в бетонных саркофагах, расположенных под землёй. Снаружи были размещены радиолокационная станция и батареи зенитно-ракетного комплекса «Пэтриот» американского производства, а также свои системы ПРО «Железный Купол» и «Праща Давида».
С 1957 года на всех ядерных объектах Израиля начала действовать новая «ядерная» спецслужба, которая следила за выполнением требований по соблюдению секретности проводимых работ, а также разрабатывала меры, связанные с дезинформацией.
К сожалению, первый прокол этой службы случился в Димоне. Был пущен слух о сооружении здесь крупного текстильного предприятия. Однако скрыть истинную цель работ в Димоне не удалось, и это вызвало серьёзный международный резонанс. Первым, как ни странно, возмутился президент Франции Шарль де Голль. В мае 1960 года он запретил поставку оборудования и топливных элементов для французского ядерного реактора в Димоне.
Премьер-министру Израиля Бен-Гуриону пришлось лететь в Париж. В ходе личной встречи он успокоил главу Франции, дав честное благородное слово, что реактор будет работать только для выработки электроэнергии. Но Бен-Гурион оказался не русским купцом, для которого честное слово свято. Вернувшись домой, Бен-Гурион поступил по-другому: как дал слово, так и взял обратно! Но зато ядерный реактор выдал не только энное количество электроэнергии, но и до трёх килограммов оружейного плутония, которых хватило на создание двух атомных бомб мощностью до18 килотонн.
Что касается испытаний ядерного оружия, эксперты считают, что официально Израиль никогда не производил открытых ядерных взрывов, заменяя их компьютерным моделированием и испытаниями на неядерных материалах.
И действительно, засекретить ядерный взрыв в такой густонаселённой стране, как Израиль, практически невозможно, так как он был бы тут же обнаружен. А это – международная политическая изоляция и экономические санкции.
Однако принятие на вооружение серийных ядерных боеприпасов без проведения полигонных испытаний хотя бы одного образца из серии считается «необоснованным решением». Поэтому пришлось искать выход из этого трудного положения. И он нашёлся: удачно договорились с Южно-Африканской Республикой (ЮАР) о совместном использовании её ядерных полигонов.
Первый ядерный взрыв Израиль и ЮАР произвели 22 сентября 1979 года. Он был зафиксирован американским космическим спутником. Узнав об этом, президент США Д. Картер на совещании со своими советниками в Белом доме резко отрицательно высказался по этому поводу: «Пусть сами оправдываются в ООН…» Но эти слова израильтяне «не услышали» и в сентябре того же года провели ещё один атомный взрыв малой мощности (до 5 килотонн) в Южной Атлантике, вблизи островов Принс-Эдуард. Эти ядерные испытания дали им возможность приступить к изготовлению серийных боеприпасов для авиации и наземных ракетных подразделений Армии обороны Израиля.
Следует заметить, что по поводу ядерных испытаний есть много разных мнений. В частности, эксперт Государственной Думы Российской Федерации по проблемам безопасности В. И. Королёв считает, что в рамках секретных договоров с США испытания израильского ядерного оружия могли проводиться на американских атомных полигонах или полигонах других ядерных держав (например, Франции).
В то же время эксперт СИПРИ Шаннон Кайл утверждает: «Компьютерные технологии, которые есть у Израиля, позволяют им обойтись без проведения испытаний ядерного оружия». Вероятнее всего, правы оба, а истина лежит где-то посередине…
В 1969 году в Израиле произошла смена власти – премьер-министром страны стала Голда Меир (Мейерсон), которая первый свой государственный визит совершила в США в сентябре этого же года. А кто бы сомневался? Детство, юность, первые шаги в сионистском движении, первые друзья-наставники по работе – всё это было в Америке.
На встрече в Белом доме с президентом США Ричардом Никсоном Голда Меир честно призналась: «Ядерное оружие в Израиле есть, но оно является сдерживающим фактором в нашей борьбе с врагами». О чём государственные деятели этих двух дружественных стран целый час беседовали в присутствии государственного секретаря США Генри Киссинджера, история умалчивает. По словам исполнительного директора Вашингтонского института ближневосточной политики Роберта Сатлоффа, стороны договорились о том, чтобы Израиль содержал своё ядерное оружие в подвале, а Вашингтон держал свою критику в шкафу.
