«Между 16:00 и 17:00 1 ноября 2006 года у меня была назначена встреча с (C2)… это мой друг и бывший коллега по ресторанному бизнесу в Гамбурге, которому мы с Луговым хотели предложить работу в московском ресторане. Однако, в присутствии моего знакомого Александра Шадрина, в телефонном разговоре (C2) предложил, чтобы я приехал на встречу с ним в районе Лондона, далеком от центра, название которого я не припомню. Когда я задал вопрос Шадрину, как добраться до района, который назвал (C2) и сколько времени это займёт, он ответил, что в это время дня в Лондоне это займет 3–4 часа из-за пробок. Так как я не хотел провести столько времени, добираясь до места встречи, прилетев из Гамбурга, я согласился с (C2) отложить нашу встречу на следующий день, в более удобное для нас обоих время. (C2) согласился позвонить 2 ноября 2006 года и обсудить возможную встречу и место, где можно было бы ее провести».
6.269 Ковтун затем сказал, что он не звонил C2 2 ноября, потому что не знал, когда освободится. Поэтому он решил, что отложит встречу с C2 до следующего визита в Лондон. Он добавил, что они с Луговым впоследствии открыли ресторан в Москве.
6.270 Рассказ Ковтуна вызывает много вопросов. Как и в прочих подобных случаях, тот факт, что Ковтун не давал устных показаний, лишил Следствие возможности адресовать эти вопросы ему лично. В данном случае, однако, рассказ Ковтуна настолько неубедителен и настолько сильно стоит под сомнением благодаря показаниям других свидетелей, что его не нужно принимать во внимание, даже не слушая, что ответит Ковтун. Я придерживаюсь этой точки зрения по двум важным причинам.
6.271 Во-первых, причины, которые Ковтун указал в качестве предлога связаться с C2, изначально лишены правдоподобия. Предположение, что кто-либо, собирающийся открыть ресторан в Москве, будет стараться в качестве шеф-повара взять албанца, живущего в Великобритании, а в особенности такого, который не владеет русским языком, выходит за рамки здравого смысла. И если, в противоположность этому, Ковтун действительно думал, что для такой работы ему подойдет только C2, почему он так легко сдался и фактически так и не озвучил ему это предложение? Даже если бы Ковтун не мог встретиться с ним лично в Лондоне, он мог бы позвонить C2 по телефону.
6.272 Во-вторых, ключевые элементы рассказа Ковтуна опровергают C2 и Шадрин, чьи показания относительно этого я принимаю. C2 не был «другом» Ковтуна. C2 сказал, что они никогда не были в дружеских отношениях, пока вместе работали — по понятной причине, ведь у них не было общего языка — и к ноябрю 2006 года она никак не контактировали шесть лет. C2 также опроверг, что у них с Ковтуном была запланирована какая-либо встреча с 16:00 до 17:00 1 ноября 2006 года. Кроме того, он опроверг то, что когда г-н Ковтун позвонил ему 1 ноября, он предложил Ковтуну встретиться в месте в трех-четырех часах езды от центра Лондона. Он сказал, что вообще не предлагал встретиться Ковтуну, он просто сказал ему, что он занят. И даже если бы он попросил Ковтуна приехать и встретиться с ним там, где он был в тот день — в Стратфорде — C2 сказал, что верно, что до Стратфорда добираться из центра Лондона всего 45 минут. Шадрин также отрицает его заявленное участие в разговоре Ковтуна с C2. Он сказал:
«Меня спросили, могу ли я вспомнить телефонный разговор состоявшийся у Ковтуна, когда он был с Луговым в офисе CPL 1 ноября 2006 года. В частности, меня спросили, узнавал ли у меня Ковтун, как проехать до района Лондона, где у него была встреча и сколько это займет у него времени, и давал ли я ему ответ, говоря, что в это время дня это займет 3–4 часа из за пробок. Я не могу ничего вспомнить относительно этого вопроса. Не могу представить себе, что до какого-либо места в Лондоне придется столько ехать, хотя из личного опыта я знаю, что в Москве такое может произойти.
6.273 Таким образом я заключаю, что подробное объяснение, данное Ковтуном касательно звонка, сделанного им C2 в 11:33 1 ноября — это сплошная ложь. Как я отметил выше, это заключение будет важно, когда мне нужно будет определить, стоит ли верить рассказу D3 о его разговоре с Ковтуном. Еще одна важная относительно этого вопроса вещь — это действие, предпринятое Луговым всего через несколько минут после того, как Ковтун поговорил с C2 и узнал, что он слишком занят, чтобы встречаться с ним в этот день: он позвонил Литвиненко. Я вскоре вернусь к этому телефонному звонку.
6.274 Инспектор Маскалл дал показания относительно передвижений Литвиненко 1 ноября 2006 года. Основываясь на том, что заявил Литвиненко полиции в беседах, и на показаниях тех, с кем он встречался, как и на доказательствах с камер видеонаблюдения и телефонов, стало возможно очень точно определить, что он делал и куда ходил в день перед встречей в баре Pine:
a. Литвиненко провел утро 1 ноября дома. В течение утра он по телефону назначал дневные встречи. Я вернусь к этим звонкам в надлежащее время.
b. Литвиненко вышел из дома примерно в 12:30. Он доехал до центра Лондона на автобусе и метро, прибыв к Оксфорд-серкус вскоре после 13:30. Автобус, на котором он ехал, впоследствии нашли и проверили на радиацию. Радиации не нашли.
c. От Оксфорд-серкус Литвиненко дошел пешком до офиса Эттю, где у него прошла встреча с Эттю примерно в 14:00, продлившаяся около получаса. Во время встречи Литвиненко ничего не ел и не пил.
d. Покинув офис Эттю, Литвиненко пошел в сторону Пикадилли, где должен был встретиться со Скарамеллой в 15:00. По пути он заглянул на русский рынок рядом с церковью Сент-Джеймс на Пикадилли и около 15 минут разговаривал со своим другом, Табуновым.
e. Литвиненко встретился со Скарамеллой на Пикадилли-серкус в 15:00. Они вместе дошли до ресторана Itsu на Пикадилли, где оставались около получаса.
f. Литвиненко вышел из Itsu в 15:40 и пошел пешком на север в сторону отеля Millennium. Он прибыл в отель Millennium незадолго до 16:00.
6.275 В отношении показаний существовал вопрос касательно того, как и по чьей инициативе была организована встреча в баре Pine.
6.276 Луговой и Ковтун во разных показаниях продолжали утверждать, что это Литвиненко хотел встретиться с ними в этот день. Так, например, в Заявлении, составленном в британском посольстве в Москве 23 ноября 2006 года, Луговой писал: «1 ноября 2006 года, Литвиненко позвонил мне и предложил встретиться». Луговой, впоследствии рассказывая о событиях того дня Брюсу Бёрджесу во время проверки на детекторе лжи, заявил о том же в чуть более цветастых выражениях:
«В день футбольного матча мне позвонил Литвиненко, который настойчиво попросил меня встретиться с ним. Я сказал, что у меня нет времени, предложил встретиться, скажем, завтра. Он сказал: "Нет, нет, надо встретиться сегодня».
6.277 Ковтун изложил это очень похожим образом в своих показаниях от 2 июня 2015 года:
«Я помню, что в тот день Литвиненко, с типичной для него назойливостью, активно звонил Луговому на мобильный телефон раз 5–8, говоря, что он недалеко от отеля и спрашивая, может ли он придти встретиться с нами. Луговой ответил ему, что у него вряд ли есть время на разговоры, потому что он идет с семьей на футбольный матч. Другими словами, Литвиненко надо было решить, идет он или нет. Во время телефонных разговоров, Луговой и я были в офисе Шадрина».
6.278 Литвиненко рассказал совсем другое, когда с ним беседовал в больнице инспектор Хаятт.
6.279 Литвиненко сказал, что эти двое собирались встретиться с ним 2 ноября, но 1 ноября г-н Луговой, «позвонил мне утром и сказал, что он уже приехал и хотел бы ненадолго встретиться первого числа». Он сказал, что затем они договорились встретиться около 17:00 в отеле Millennium, но что позже в этот день они снова говорили и встречу перенесли на более ранне время — насчет этого Луговой сказал: «Приходи скорей, я тебя жду».
6.280 Список телефонных переговоров фактически позволил разрешить противоречия между этими рассказами. Вкратце, список показывает, что разница между рассказами вынуждает принять скорее версию Литвиненко. Возникают следующие доводы:
a. Самый первый разговор между Луговым и Литвиненко после прибытия Лугового в Лондон начал Луговой сразу после 21:00 вечера 31 октября. Разговор продолжался около шести минут.
b. Следующим их разговором был очередной звонок от Лугового Литвиненко, на этот раз в 11:41 на следующее утро. Это был звонок, сделанный через несколько минут после звонка Ковтуна C2. Это совпадает с воспоминанием Литвиненко о том, что Луговой звонил ему утром 1 ноября.
c. Тот факт, что первые два звонка в этой поездке были от Лугового Литвиненко, сильно противоречит рассказам Лугового и Ковтуна.
