Когда Снеддон попросил адвоката похвалиться обширным списком своих клиентов в более конкретной форме, Фельдман отказался, добавив, что не хотел бы хвастаться связями. Ларри Фельдман имел дело со всем: начиная с предъявления иска рок-группам и заканчивая отстаиванием интересов нефтяных компаний. Но прозвучало лишь одно имя – имя Джонни Кокрэйна [41]. Никто не мог понять, почему Снеддон выбрал для обсуждения именно это конкретное имя.
Возможно, он надеялся представить Фельдмана как очень и очень хорошего адвоката. Возможно, он разыгрывал "расовую карту". Возможно, в этом было понемногу и того, и другого.
Отвечая на вопрос Снеддона, Фельдман подтвердил, что он представлял интересы Джонни Кокрэйна в правовом вопросе в течении десяти лет – с того дня, как Джонни был вовлечён в судебный процесс О’Джея Симпсона и до января 2004 года. Затем, когда присяжным был представлен список его дипломов, Фельдман подтвердил, что он был членом "Американской гильдии судебных адвокатов" – элитного сообщества, в которое входит всего 1 % всех юристов Соединённых Штатов. Он сказал присяжным, что его пригласили в "Международную Академию судебных адвокатов" – организацию, которая теоретически состоит из пятисот самых лучших юристов мира.
Ларри Фельдман был – подчеркнул Снеддон – лучшим из лучших.
Обосновав это заявление, прокурор начал фокусировать свои вопросы на печально известном деле, которое Ларри Фельдман вёл для Джордана Чендлера – дело, которое, казалось, было известно каждому в этом мире. В 1993 году, когда мальчику Чендлеру было 13 лет, Джорди изначально представляла Глория Олред. Но присяжные узнали, что мальчик "захотел поменять адвоката" и, не без помощи влиятельных людей, он был направлен к Ларри Фельдману. Когда Фельдману показали фото Джорди, он опознал мальчика как "чудесного, хорошенького ребёнка", который подал иск против Майкла Джексона за приставание сексуального характера.
Фельдман свидетельствовал, что он подал дело Чендлера против Джексона в Высший Суд Лос-Анджелеса, но дело никогда не разбиралось, потому что в 1993 или в 1994 году в пользу Джордана Чендлера было заключено соглашение.
Фельдман не был уверен в точной дате и Снеддон не придирался. Вместо этого прокурор хотел побыстрее перейти к 2003 году, чтобы разузнать о времени, когда Билл Дикерман связался с адвокатом Ларри Фельдманом с целью направить к нему другую семью – семью Гевина Арвизо.
Ларри Фельдман не смог вспомнить, присутствовал ли Билл Дикерман на их первой встрече с семьёй Арвизо в его старом офисе, тогда находившемся в Санта-Монике. Но Фельдман допускал, что Дикерман лично привёл туда семью Арвизо. Хотя он и не мог назвать каких-то деталей той встречи, Фельдман свидетельствовал, что в 2003 году он встретился с Джанет, Гевином, Дэйвеллин и Старом Арвизо, так как он оценивал процесс и то, как он может участвовать в деле Арвизо.
– Алгоритм, которому я всегда следовал в своём юридическом офисе следующий: люди заходят и рассказывают то, что произошло на самом деле, – сказал Фельдман. – Все зависит от дела, но, в общем, затем мы делаем анализ, правовой анализ, чтобы попытаться понять, что же по этому поводу говорит закон.
Фельдман объяснил, что дело Арвизо выросло из документального фильма Мартина Башира и свидетельствовал, что семья Арвизо хотела выдвинуть иск против Башира и британской компании, на которую он работал. Первоначальный повод для иска заключался в том, что Башир снимал детей Арвизо без какого-либо согласия.
Ларри Фельдман сказал, что он пытался разобраться в претензиях Арвизо, но когда он не смог этого сделать, то он решил связаться с доктором Стэнли Катцем – психологом, которого он попросил встретиться с детьми Арвизо. Странным совпадением казалось то, что доктор Стэнли Катц был тем же самым психологом, которого Фельдман нанимал для дела Чендлера против Джексона.
Тем не менее, доктор Катц был тем человеком, которого попросили дать оценку Арвизо, выяснить природу и серьёзность их претензий. Семье Арвизо, по свидетельству Фельдмана, был нужен эксперт, чтобы поговорить с ними – это был ключевой элемент в его решении о том, браться или не браться за их дело.
– План действий заключался в том, чтобы позволить эксперту, которым я не являюсь, провести какое-то время со всеми тремя, – сказал Фельдман присяжным.
– Дэйвеллин не была реальной проблемой, но Джанет, Стар и Гевин [были проблемой], и я дал одному эксперту возможность определить что же произошло, если он сможет это сделать.
Присяжные выяснили, что в результате встречи и "оценки" доктора Катца с семьёй Арвизо в мае или июне 2003 года, Ларри Фельдман вновь вызвал Арвизо в свой офис для обсуждения вариантов их дальнейших действий. Фельдман сказал, что основываясь на устном сообщении Стэнли Катца и на душевном состоянии семьи Арвизо, он принял решение, и Арвизо отправились к доктору Катцу во второй раз.
Фельдман объяснил, что после последующих разговоров между семьёй Арвизо и доктором Катцем, последний написал отчёт относительно Арвизо, в результате которого Фельдман решил позвонить главе Департамента по делам семьи и детей округа Лос-Анджелеса и предупредить агентство, что намечается громкое дело.
Фельдман заявил, что причина, по которой он связался с Лос-Анджелеским окружным Департаментом по делам семьи и ребёнка, заключалась в том, что он хотел получить "абсолютную уверенность", что не возникнет никакой утечки о чём-либо, касающимся отчёта, который собирался представить доктор Катц. Но, как показало время, Департамент по делам семьи и ребёнка решил, что отчёт не следовало передавать их агентству в то время. Департамент посоветовал отправить отчёт в орган правопорядка, и Ларри Фельдман позвонил Тому Снеддону.
Говоря с присяжными низким голосом в официальном тоне, Ларри Фельдман сказал, что он ходатайствовал о том, чтобы прокурор Санта-Барбары провёл расследование. Фельдман подчеркнул, что в то время он не планировал подавать гражданский иск против Майкла Джексона. Фельдман утверждал, что он представлял к рассмотрению возможную претензию семьи Арвизо к Мартину Баширу. Влиятельный адвокат свидетельствовал, что он "завершил" свои отношения с Арвизо посредством письма в октябре 2003 года.
Однако позднее Фельдман признал, что он выполнял ещё одну "определённую работу" от имени Арвизо, в 2004 году. Фельдман сказал присяжным, что когда Майкл Джексон был арестован, он [Фельдман] решил предъявить иск Департаменту по делам семьи и ребёнка от имени Арвизо, потому что государственный орган допустил "утечку" имени Арвизо в прессу. Фельдман верил, что семья Арвизо возможно требует некую форму возмещения денежного ущерба от Департамента, накладывая на него ответственность за их "запачканное" во всех новостях имя.
Когда пришло время Тому Мезеро начинать его перекрёстный допрос Ларри Фельдмана, интенсивность была такой высокой, что это походило на начало профессионального боксёрского матча. Мезеро не потратил зря ни минуты в установлении главного предмета спора, которым в этом деле были деньги. Мезеро хотел, чтобы присяжные поняли, что, вне зависимости от исхода уголовного процесса, и Гевин, и Стар Арвизо могут подать гражданский иск на Майкла Джексона по тем же обвинениям, до тех пор, пока им не исполнится 18 лет. Адвокат защиты хотел прояснить для протокола, что если в деле по растлению произойдёт осуждение в уголовном порядке, мальчики Арвизо смогут использовать из уголовного дела всё, что пожелают, смогут предъявить любые доказательства в параллельном гражданском иске с претензией на многомиллионную компенсацию.
– Другими словами, если мистер Джексон будет признан виновным в этом деле по растлению несовершеннолетних, не важно, Гевин или Стар, смогут использовать этот приговор, и определённо могут выиграть в гражданском суде, представляя те же самые доказательства против мистера Джексона? – спросил Мезеро.
