Круг его научных и практических интересов был достаточно широк. Он занимался психиатрической экспертизой призывников, судебно-психиатрической экспертизой, психиатрической практикой. Однако с начала 1940-х годов основным видом его деятельности стала разработка и практическое применение совершенно нового направления современной психотерапии, которое потом назовут эриксоновским гипнозом.
Основным принципом этого направления была предложенная Эриксоном идея утилизации. Вот как он сам описывал этот метод: «Терапевты… никогда не должны ругать, осуждать или отвергать любые проявления поведения пациента только потому, что это является неконструктивным, неразумным или нерациональным.
Поведение пациента является частью проблемы, с которой он обратился за помощью к психотерапевту. Оно составляет его личностное окружение… и может быть доминирующей силой в общей картине отношений между пациентом и терапевтом. Все то, с чем пациенты приходят в кабинет к психотерапевту, в какой-то мере является частью их самих и их проблемы.
На пациента следует смотреть с сочувствием, ценя ту целостность, которая предстает перед терапевтом… Очень часто терапия может иметь прочное основание лишь при утилизации глупых, абсурдных, иррациональных проявлений».
Принцип утилизации можно определить как готовность терапевта реагировать на любые аспекты пациента и окружающей среды.
Эриксон отрицательно относился к распространенным и сейчас статистическим методам исследования, так как считал, что личность каждого пациента уникальна, а следовательно, уникален и терапевтический метод, используемый в каждом отдельном случае. При таком подходе работа психотерапевта превращается в клинический эксперимент, инструментом которого является он сам.
Психотерапевт подключается к внутреннему миру пациента и фактически помогает ему осознать достоинства своих недостатков. Начиная с 1940-х годов до конца своих дней Эриксон занимался разработкой базировавшихся на фундаментальном принципе утилизации новых методов клинического гипноза.
Он восстановил репутацию гипнотерапии и превратил ее в мощное оружие врача. Его исследования явились краеугольным камнем нового плодотворного метода психотерапии и реконструкции личности – НЛП (нейролингвистического программирования). Эриксон был автором более 140 статей и нескольких книг. Он создал Американское общество клинического гипноза и был его первым президентом, учредил «Американский журнал клинического гипноза» и был его главным редактором, а также директором-основателем Фонда обучения и исследований при Американском обществе клинического гипноза, работал в звании адъюнкт-профессора на медицинском факультете Университета Уэйна, являлся пожизненным членом Американской ассоциации психологов и Американской ассоциации психиатров.
В 1950-е годы его статья о гипнозе появилась в столь авторитетном издании, как «Британская энциклопедия». Он занимался исследованиями измененных состояний сознания совместно с Олдосом Хаксли. В 1952 году Эриксон принимал активное участие в научных конференциях в Мэйси, на которых такие известные ученые, как Грегори Бейтсон, Маргарет Мид и Лоренс Кьюби, обсуждали проблемы, сыгравшие ключевую роль в развитии кибернетики.
В 1948 году Эриксон переехал в Феникс, штат Аризона. Основными его занятиями были частная практика, обучающие семинары и лекции по гипнотерапии. Его жизнь поддерживали два «кита»: работа, которой он был постоянно загружен, и семья – источник его духовной силы и предмет гордости (у него было восемь детей).
У Эриксона было нарушено цветовое зрение: из всех цветов спектра он лучше всего различал пурпурный. Предметы, которые его окружали, были преимущественно пурпурного цвета, и даже подарки он тоже получал пурпурные.
В последние годы жизни его мучили постоянные головные боли – результат осложнений после полиомиелита. Он был почти полностью парализован и с 1967 года мог передвигаться только в инвалидной коляске.
Но Эриксон сумел развить голос – основной инструмент своей работы, и очень гордился тем, что мог владеть речью. Однако со временем и речь стала глухой и невнятной. Видимо, поэтому он говорил так медленно и размеренно. Создавалось впечатление, что он взвешивает каждое слово.
Болезнь разрушала его организм, но Эриксон упорно с ней боролся – прежде всего умением радоваться каждой минуте отпущенной ему жизни. Всех, кто встречался с ним, поражала неординарность его личности. Это был очень живой и веселый человек. Каждый его собеседник отмечал, что доктор Эриксон активно живет в настоящем и живо откликается на все, что происходит в данный момент.
В людях Эриксон неизменно вызывал изумление и восторг. Он излучал жизнелюбие. У пациентов он тоже поощрял такое отношение к жизни. Успехи и положительные изменения, которых добивались его ученики и пациенты, Эриксон никогда не приписывал себе. Наоборот, он выражал искреннюю радость, что человек сумел открыть в себе новые возможности и новый источник силы.
Он умер 25 марта 1980 года. В час его смерти, мирной и без мучений, рядом были близкие – его семья.
Гипнотическая история Третьего рейха
Группа солдат – а дело было в годы Первой мировой войны – расположилась на обед в траншее на передовой. Вдруг один из них «услышал» голос, приказывающий ему немедленно встать и отойти в сторону. Голос прозвучал как обычная военная команда, и солдат автоматически исполнил ее. Он успел удалиться метров на двести и уже хотел было повернуть обратно, как в этот момент группу солдат взрывом разметало по траншее. Все они были убиты прямым попаданием снаряда. Солдата, оставшегося живым, звали Адольф. Позже он станет известен всему миру под именем Адольф Гитлер.
Провидение, признавался Гитлер, продолжало опекать его почти до последних дней жизни. Известно, что ни одно из покушений на Гитлера так и не достигло цели. По крайней мере, в двух из них он буквально чудом избежал смерти. Вот как это было.
Вечером 9 ноября 1939 года члены организации «Старые бойцы» собрались в пивном зале «Бюргербраукеллер» в Мюнхене. Они отмечали 16-ю годовщину мюнхенского «пивного путча» и ожидали прибытия Гитлера. Вскоре он появился и начал свое традиционное выступление. Речь фюрера в прямой трансляции слушала вся Европа.
Как и положено в подобных торжественных случаях, прежде всего он оповестил своих верных партайгеноссе о последних достижениях: победоносном блицкриге в Польше и договоре с Советским Союзом о ненападении. Он предупреждал: война будет долгой, следует готовиться к пяти годам борьбы. Затем резкий тон речи сменился на мрачно-торжественный – Гитлер отдавал дань памяти павшим в первой пробе сил в 1923 году. Суть заключительной части выступления сводилась к тому, что каждый национал-социалист должен быть готов пожертвовать своей жизнью во имя целей движения, но никто не может знать, когда это произойдет.
Помимо необычной концовки был почему-то нарушен и привычный ритуал участия фюрера в празднестве. На этот раз Гитлер изменил своему обыкновению оставаться после официальной части для дружеских разговоров и воспоминаний. Да и его выступление оказалось значительно короче обычного. Как бы оборвав свою речь, Гитлер покинул пивной зал намного раньше, чем ожидалось. Было 20 часов 57 минут.
В 21 час 9 минут прогремел взрыв. Бомба взорвалась непосредственно за трибуной, где одиннадцать минут назад стоял Гитлер. Там в радиусе шести футов все было покрыто обломками. Холл разнесло на куски. Если бы Гитлер остался, его бы ничто не спасло. При взрыве погибли семеро «старых бойцов», шестьдесят три были ранены.
Дало осечку и покушение, предпринятое в феврале 1945 года. Его хотел осуществить Альберт Шпеер, министр вооружений и бывший архитектор фюрера. К тому времени Гитлер, в сущности, замуровал себя в подземном бункере в Берлине. Именно Шпеер проектировал этот бункер, в том числе и жизненно важную систему вентиляции, выход которой был тщательно замаскирован. План Шпеера состоял в том, чтобы через вентиляцию пустить в бункер ядовитый газ. Но чтобы добыть газ и сделать другие необходимые приготовления, потребовалось две недели. Однако к концу этого срока, когда все уже было готово, Шпеер с ужасом обнаружил, что выход вентиляции нарастили трехметровой трубой, и сделано это было по приказу Гитлера! И на этот раз, полагал Шпеер, сработала почти сверхъестественная интуиция фюрера.
Психологи, психопатологи, психиатры, психоаналитики, представители других наук о человеке проявили достаточно внимания к фигуре Гитлера. Однако стандартный подход в рамках этих научных дисциплин не дает всестороннего описания личности Гитлера – за гранью рассмотрения остаются ее парапсихологические и гипнотические аспекты.
