Пока Наполеон геройствовал на войне, неутомимая Жозефина развлекалась с десятками щедрых любовников. В их числе оказался и очаровательный молодой кавалерист, лейтенант Ипполит Шарль. Он был высок, напорист, красив и моментально вскружил Жозефине голову. Однако Наполеон соскучился по своей ненаглядной Жозефине и вызвал ее в Милан. «Приезжайте ко мне как можно быстрее, — писал он. — И тогда перед смертью мы по крайней мере сможем сказать, что были счастливы несколько дней». Он ее уверял, что на свете «не было женщины, которую бы любили так преданно, с такими страстью и нежностью. Ни одна женщина на свете не владела так безраздельно чужим сердцем».
Но Жозефина была занята с лейтенантом Шарлем и не ответила. Когда Наполеон, в который раз вернувшись вечером домой, узнал, что она не приехала, он написал: «Печаль сокрушила мою душу». Наполеон умолял написать ему и утверждал: «Я Вас люблю, и моя любовь шире всяких воображаемых границ, и каждая минута моей жизни отдана Вам, и ни одного часа не проходит без мысли о Вас, и ни разу я не помышлял о другой женщине».
В конце концов Жозефина приехала, но жизнь в Италии ей быстро наскучила. В то время Наполеон был занят осадой Мантуи, и Жозефина в письме домой жаловалась, что ей недостает любовников.
Наполеону, целовавшему, ласкавшему, возбуждавшему «прекрасное тело» даже в набитом людьми помещении, нелегко было сосредоточиться на войне. Наполеон вовсе не считал зазорным заниматься любовью при посторонних. Французский дипломат Мио де Мелито описал поездку в карете вокруг озера Магиоре. По его словам, они с генералом Бертье сгорали от стыда, пока на противоположном сиденье Наполеон «позволял себе супружеские вольности» с Жозефиной. Приезд благоверной сделал его самым счастливым человеком на свете. «Несколько дней назад мне казалось, что я Вас люблю, — писал Наполеон позже, — но с тех пор, как я снова встретил Вас, я полюбил в тысячу крат сильнее. И с каждым днем я люблю Вас все больше и больше. Шлю тысячи поцелуев, и даже один — Фортуну, хоть он и подлая бестия». Но едва ли Жозефине это могло послужить утешением. «Муж меня не просто любит, — писала она. — Он меня боготворит. Кажется, он сходит с ума».
Выступая во главе своей армии, он отправил Жозефине письмо с мольбой приехать в Брешиа, где «Вас дожидается нежнейший из любящих». Она приехала безотлагательно, но лишь потому, что ее любовник Шарль был переведен под командование Наполеона.
Когда дела у французов в Италии стали складываться неважно, возвратившаяся в Милан Жозефина боялась за жизнь и мужа, и любовника. Французы еще дешево отделались, ведь Наполеон, вместо того, чтобы целиком отдавать себя битвам, тратил время на длинные страстные письма, — иногда он их сочинял по два в день. В ту пору он не в силах был думать ни о чем, кроме любви. «Целую Ваше сердечко, второй поцелуй — чуть ниже, третий — еще ниже, четвертый — намного ниже!» В другом письме он выразился так: «Целую ваши груди, и ниже, гораздо ниже».
Трудно громить врагов Французской республики, когда в мыслях один оральный секс.
Да, письма Наполеона к Жозефине были полны страсти, но она отвечала редко. И при этом обращалась к нему чаще на «vous», нежели на фамильярное «tu». Зато в переписке с лейтенантом Шарлем она демонстрировала пыл, вполне сравнимый с пылом Наполеона.
Жозефина охотно предавала огласке сокровенные мысли своего мужа. Одна из ее подруг, увидевших его эпистолы, поведала: «Это были необыкновенные письма. Почерк почти неразборчив, орфография нетверда, стиль причудлив и сумбурен, однако они были выдержаны в таком страстном тоне, в них так бурлили чувства, вибрировала экспрессия и сквозила поэтичность, и веяло от них такой уникальной любовью, что ни одна женщина в мире не устояла бы перед соблазном быть источником их вдохновения. Кроме того, какая женщина отказалась бы стать движущей силой триумфального марша целой армии?»
В конце концов под Риволи Наполеон остановил продвижение врага, и горячая любовь к Жозефине, похоже, его пришпорила. «Каждый мой шаг ведет к единственной цели: воссоединению с Вами, — писал Наполеон. — Я иду навстречу смерти, лишь бы снова увидеть Вас». Спустя двое суток после битвы он с облегчением написал ей:
«Я ложусь в постель, а сердце мое заполнено Вашим обожаемым образом. Сгорая от нетерпения, жду возможности доказать Вам свою горячую любовь. О, с каким счастьем я бы помог Вам раздеться, и увидел бы маленькие крепкие белые груди, и обожаемый лик, и кудри, стянутые a la creol[8] шарфом!
Никогда не забуду короткие визиты в тот черный лесок. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Целую его тысячи раз и жду, не дождусь мгновения, когда я снова там побываю. Жить с Жозефиной — это жить на Елисейских полях.
Целую Ваш рот, глаза, грудь, и все, все, все!» Через шесть дней он возвратился в Милан. Взбежал по лестнице палаццо Сербеллони. Влетел в спальню — никого. Жозефина уехала в Геную с лейтенантом Шарлем. Наполеон прождал ее десять дней, строча полные муки, страсти, унижения письма: «Я все бросил, лишь бы Вас увидеть, лишь бы заключить Вас в объятья. Мою боль ничем не измерить, не выразить никакими словами. Я не хочу, чтобы вы меняли свои планы, отказывались от приглашений или заботились о счастье человека, живущего только ради Вас. Я этого не стою. И напрасно я молил Вас о любви, сравнимой с моей. О судьба, обрушь на мою голову все беды и печали, но оставь на долю Жозефины одни лишь счастливые дни. И когда я буду уверен, что она больше не в силах любить меня, я промолчу и довольствуюсь смиренным служением ей». Он запечатал конверт, затем вскрыл его, достал лист и в отчаянии дописал: «О Жозефина, Жозефина!»
Наполеон все еще не представлял себе, сколь глубокие чувства испытывает его жена к лейтенанту Шарлю. И хотя ему говорили, что они проводят вместе много времени, он считал Шарля жалким фатом и не видел в нем своего соперника. Возвратясь в Париж, он услышал от брата и сестры, что Жозефина, пользуясь своим влиянием, всячески способствовала служебному росту любовника. Когда наконец Наполеон встретился с Жозефиной, она обливалась слезами и все отрицала. Если Наполеон хочет развода, говорила она, пускай так и скажет. Наполеону и самому хотелось верить, что его жена ни в чем не повинна. Он даже поверил ее обещанию навсегда порвать с Шарлем. Но тотчас после этой стычки она написала любовнику: «Каким бы пыткам ни подвергали они бедную Жозефину, им не разлучить ее с милым Ипполитом. Мой последний вздох будет отдан ему. Прощай, мой Ипполит, тысячи поцелуев, горячих, как мое сердце, и таких же нежных».
А через несколько дней у них было тайное свидание, потому что, как писала Жозефина Шарлю, «…только ты способен вернуть мне счастье. Скажи, что ты меня любишь, что любишь меня одну. И это сделает меня счастливейшей из женщин. Я твоя, я вся твоя».
Но влюбленных ждала разлука. Наполеон отвез Жозефину в Тулон, где готовил армию к египетской кампании. Перед отплытием Наполеон вызвал генерала Дюма к себе в спальню. Войдя, генерал обнаружил Наполеона и Жозефину на кровати; оба были обнажены и прикрыты лишь простыней. «Как только покорим Египет, мы пошлем корабли за нашими женами и постараемся, чтобы они зачали сыновей», — сказал Наполеон. И обещал, что Дюма будет крестным отцом маленькому Бонапарту.
В 1798 году во время египетской кампании Наполеону снова донесли о неверности Жозефины, а вдобавок о том, что над ним смеется весь Париж. Чтобы отомстить жене, он приказал секретарю собрать всех женщин, каких только удастся найти, но они ему не понравились — оказались слишком толсты и уродливы. И тут ему на глаза попалась девятнадцатилетняя Полин Форе. Она сопровождала в Египте мужа и носила мундир. Ножки, обтянутые офицерскими панталонами, пришлись Наполеону по вкусу. Если верить современнику, Полин обладала «телосложением розового лепестка, прекрасными зубами и отменной геометрией фигуры».
Наполеон отправил ее мужа в верховья Нила, а сам, ни от кого не таясь, занялся обольщением красавицы. На званом обеде он нарочно пролил вино на ее мундир, затем вызвался счистить пятна и с этой целью увел Полин наверх. Когда в Каир возвратился лейтенант Форе, Наполеон отослал его с донесениями в Париж, а Полин поселил рядом со своей штаб-квартирой.
У Наполеона, как и у многих военных, было особое пристрастие к мундирам. Чтобы разжигать в нем страсть, Полин приходилось носить кивер с пером и мундирный сюртук с золотым галуном. Скоро ее прозвали «Madame la Generale»[9] и «нашей восточной дамой». Бедному лейтенанту Форе в конце концов пришлось развестись, а Полин принялась афишировать свою связь с Наполеоном.
Слухи об этом дошли до ушей Жозефины, что вполне устраивало Наполеона. Чтобы ужалить ее побольнее, он назначил сына Жозефины Евгения в конный эскорт мадам Форе, когда та отправлялась путешествовать в карете вокруг Каира. Наполеон даже обещал жениться на ней, если она родит ему ребенка. Ей так и не удалось забеременеть, и она пожаловалась, что «маленький идиот» не умеет делать детей. Ее вины в этом нет — утверждала она и в доказательство своей правоты напоминала о Жозефине, которая за два года жизни с Наполеоном тоже не забеременела, хотя родила двоих детей от прежнего мужа.
