Уже в шестидесятые годы нашего века сфера бытования частушек уменьшилась, прежде всего, из-за изменения общественного уклада жизни. Сегодня состав исполнителей частушек сильно постарел. Частушка – умирающий жанр русского фольклора.
В июле 1990 года я принимал участие в подготовке материалов еще одного сборника, составителями которого выступили те же авторы. Это сборник «Тверская поговорка». В начале лета этого года в разговоре с Лидией Васильевной Брадис узнал, что сборник подготовлен к печати и выйдет в конце лета. В нем представлены и лихославльские поговорки9.
«Вся жизнь оставшаяся… в Вас», или Немного о чувствах
Любовные письма, как говорил Новалис, «первоисточник вселенского чувства». «Не храните их!» – часто просят влюбленные авторы друг друга. Но их так же больно уничтожать, как и расставаться с самим чувством.
В моих руках провинциальные письма о любви. Их адресат – Евдокия Григорьевна Кондратьева – личность незаурядная… О ней как-то уже писала «Наша жизнь». Она родилась в семье лихославльского станционного мастера. Судя по содержанию около 20 писем, Евдокия была своеобразным центром молодежного лихославльского бомонда начала века. В 1907–1908 г. г. в нее были страстно влюблены сразу три человека: сын местного купца Григорий Шалыгин. житель станции Лихославль Ceргей Губанов и станционный солдат из Калашникова Павел Розенталь.
Вот любовные письма двух последних. Это своеобразные выжимки из многих писем, находящихся в архиве Лихославльского музея.
«Милая! Славная! Дусик! Спасибо, спасибо несколько раз, что ты меня не забыла… Дусик! Зачем? Зачем ты желаешь мне счастливого успеха в любви? Любить в Лихославле кого-нибудь без тебя… Нет, некого, нет, нет… Но, а ты-ты любишь и любима, т. е. для меня занята навсегда…
Славная, дорогая Дусик! Я теряюсь в своих заключениях. Что могло значить на станции твое… «может забыться». Шутка это или нет, но я принял эти слова за правду. Прости меня, Дусик, если я ошибся, но почему твои подруги говорят, что я лишний, когда ты о Гришею Шалыгиным. Честное слово, я ничего не понимаю, голова идет кругом. Больше терпения не хватает, чтобы не слышать твой голос. Эти три дня, в которые было отсутствие голоса вашего, я чуть не угодил в «желтый дом». Позвольте мне пробыть с вами хотя бы несколько минут. Я жажду разрешения… позвольте мне сегодня заехать за вами…
Прощай, славная, хорошая Дусик, прощай и не сердись на меня. Всего наилучшего, моя милая, славная, как мне скучно будет там без тебя… Мне довольно того, что я мог видеть тебя хотя бы одну минутку… Прости… Прощай, жизнь! Не могу…
Твой Сер. Губанов».
«Многоуважаемая Евдокия Григорьевна! Что же Вы не хотите ответа написать. По моему мнению, должно не так, если кто мне пишет, я стараюсь как бы поскорее ответ написать, а Вы стараетесь ревновать нашего брата… С тех пор. Как Вы уехали ил Калашникова, во мне находит какая-то скука, каждый день сильнее и сильнее аппетит видеть Вас. Поверьте, до того полюбил Вас, что и говорить не остается, не приходилось любить так никого… Но Вы меня видеть не хотите и даже рады, будете, если я уеду… Но горячая моя любовь к Вам во веки останется и не. изменится ничуть. Так любить никого не придется, верно, что вся жизнь оставшаяся состоит в Вас. Душечка, душечка! Не знал я, что господин Шалыгнн за Вами ухаживает… Так что прощайте навсегда! Гуляйте веселее, уезжаю в Спирово!..
Целую Ваши славненькие ручки!
Павел Хритофорович Розенталь»10.
Из Истории Вырецкого прихода
В городском филиале Тверского государственного объединенного музея есть иконы, церковные книги, храмовая утварь, фотографии местного священничества, а также рукопись» «История Вырецкого прихода» (1909–1911 гг.). Думаю, «История» вызовет интерес у читателей, доставив минуты познавательного чтения, Рукопись разделена мной на две части, сделаны некоторые несущественные сокращения.
Необходимо поблагодарить Е. Г. Мухину, директора филиала ТГОМ, предоставившую эту рукопись для печати.
Тверщина
Приход села Вырца составляют следующие селения: Вырец, Стречково, Погары, Доманиха, Костюшино, Дивовка, Лежнево, Дойбино. Весь Приход со всеми деревянными постройками, кроме того, называется одним именем Тверщина…
До 1861 года прихожане села Вырца все были крепостными помещиков…«В первое время все прихожане, по преданию, были закрепощены некоему по национальности французу Диву… От Дивовых с течением времени стали отделяться части имения к помещикам других фамилий. Это происходило в тех случаях, когда кто-либо из женщин фамилии Дивовых выходили замуж и ей выделяли часть имения.
При крепостном праве все прихожане, кроме земледелия, занимались производством угля. Этому благоприятствовало, во-первых, то обстоятельство, что в то время в Тверщине было обилие леса и помещики заказывали рубить его, и во вторых, сбывать уголь было удобно, так как в недалеком расстоянии в селах Васильевском и Михайловском (близ Твери) все жители (мужчины и женщины) занимались зимою и летом ковкою разнообразных гвоздей, для чего требовалось очень много угля, который и доставляли исключительно прихожане села Вырца.
При производстве угля крестьянам, свободным от земледелия, большую часть времени приводилось проводить в лесу, даже и ночевать при ямах, в которых жегся уголь. Это обстоятельство послужило причиною того, что тверщинские жители отличались от крестьян соседних деревень грубостью и серостью. Сообразно своему ремеслу и одевались в. кое-какие поволочные кафтаны, крытые белою холстиною. Люди, одетые в такую маркую одежду, покрытые угольною пылью, представляли из себя некрасивую фигуру, к тому, же; лица и руки их тоже пачкались той же пылью. Пишущему сии строки (урождённому села Ивановского Овцыных, Тверского уезда) в детстве часто приходилось видеть картину, как тверщинские накануне воскресения или какого-либо торгового дня обозами тянулись с возами угля в Васильевское и всегда пугали нас люди, сопровождающие возы, перепачканные углем и говорящие особенным выговором на «о».
После крепостного права тверщинским жителям пришлось бросать свое старое старое ремесло. К этому принудило их, во-первых, то, что помещики, наделив их землею, отрезали леса в свое владение, а во-вторых, производство гвоздей в селах Васильевском и Михайловском тоже стало падать, так как гвозди дешевле и лучше стали делать машины. От производства угля прихожанам села Вырца волею-неволею пришлось переходить к «чему-либо другому.
Первый пример нового способа добычи подали крестьяне деревни Доманиха… Кто-то из них в свободное время вздумал торговать в разном скипидаром. Скипидар до сих пор считает в простом народе полезным медицинским средством от многих болезней, почему торговля скипидаром оказалась очень прибыльно и заманила к этому других предприимчивых людей, так что впоследствии занялись торговлей все из доманихинских. Потянулись к этому прибыльному делу и крестьяне других деревень прихода. С течением времени к скипидару торговцы стали прихватывать другие мелочные товары: иголки, пуговки, замочки, картинки лубочного производства, дешевые книжки и др. И развозят все это… по деревням Новгородской, Псковской, Смоленской губерний и продают с выгодою для себя.
Торговля эта была выгодна особенно, в первое время, когда было мало торгующих и когда покупатели не знали цены настоящей товару. Теперь же, когда размножилось число торгующих, цены на товар пали, но все-таки торговля настолько выгодна, что почти все прихожане, исключая старого и малого, при наступлении зимнего пути отправляется сначала в Москву для покупки товара, а затем на лошадях в уезд на торговлю. При каждом возе товара, отправляются двое – хозяин и работник; товару покупается рублей на 100, 200 и 300. Люди, которые не имеют достаточных средств для покупки товара в Москве, промышляли и промышляют более мелкою торговлей.
С переменою угольного ремесла на торговое, прихожане, по-видимому, окультурились, вместо курных изб настроили чистые дома с резными украшениями, а поволочный кафтан заменили модными пиджаками, но, в сущности, благосостояние не улучшилось, а, скорее, ухудшилось. Прежде, при столь неприглядной обстановке своей жизни, они богаты были и скотом, и полными амбарами хлеба, и у редкого домохозяина не было закопано под полом Кубышки с деньгами, а теперь, когда по наружности они выглядят купцами, пусто у них и на дворе, пусто и в амбаре, голодно и на столе. Кроме того, при торговле, стараясь продать свой товар как можно прибыльнее, торговцы не обходятся без обмана и при этом прибегали, несомненно, и к клятве.
Такое обстоятельство очень вредно отразилось на нравственности вырцовских прихожан. Желание к наживе иногда приводило их к преступным средствам для этого. Так, в половине прошедшего столетия (1862—65 годы) некоторое время между торговцами стала было развиваться очень прибыльная торговля фальшивыми кредитками. Один из них каким-то образом нашел фабрику таких кредиток в местечке Гуслицах Московской губернии, передавал их своим товарищам, и те сбывали из, распространяя для торговли с мелочами. Но это продолжалось недолго и кончилось ссылкою на каторгу шести человек из крестьян деревни Доманиха.
