Но даже «Арк Ройял» мог стать жертвой U-39, если бы не бдительность 8-й флотилии.
Лодка Прина покинула Скапа Флоу задолго до того, как «Файрдрейк» прибыл туда. Практически сразу стало понятно, что немедленное возмездие не получится. U-47 была потоплена много позднее. Тем временем для эсминцев нашлись другие совершенно неотложные задачи.
13 октября британское торговое судно «Стоунгейт» было потоплено в Северной Атлантике карманным линкором «Дойчланд». На следующий день он потопил норвежское судно «Лоренц В. Хансен». Еще несколько дней спустя рейдер захватил американское судно «Сити оф Флинт». Началась затяжная комедия дипломатических маневров и контр-маневров, завершившаяся освобождением американского корабля.
Народ ничего не знал об этих операциях первых дней войны, но было ясно, что Адмиралтейство рвется предпринять хоть что-то.
8-я флотилия вышла в море, прикрывая «Родней». Эскадра линейных кораблей вышла в долгое крейсерство, чтобы попытаться отрезать немецкому кораблю обратный путь.
Это поход увел корабли далеко от своих баз. В первый раз после начала войны «Файрдрейк» заправлялся в море, принимая топливо с «Роднея» по гибкой трубе. Это слегка напоминало выкармливание теленка. Выражения, которые используют моряки во время этой процедуры, нельзя привести ни в одной книге, это я вам заявляю с полной ответственностью.
Более недели британская эскадра обшаривала Северную Атлантику, но удача от нее отвернулась. Они видели только неуклюжие силуэты «сундуков», как сами моряки называли линкоры. И ни разу перед ними не промелькнула обтекаемая надстройка «Дойчланда».
Наконец 22 октября британские корабли вернулись в гавани.
И сразу после возвращения они услышали, что в их отсутствии немцы предприняли новую атаку. Раздраженные провалом воздушных налетов на британские эскадры в море, они решили атаковать наши корабли прямо в портах.
Первый воздушный налет в новой войне они провели 16 октября во второй половине дня на важную военно-морскую базу в Розайте. Налету предшествовала утренняя авиаразведка. Немцы обнаружили корабли выше Форт-Бриджа и атаковали их довольно решительно, но совершенно неудачно.
Легкий крейсер «Саутгемптон» получил незначительные повреждения. Осколками на борту крейсера «Эдинбург» были ранены несколько человек. Эсминец «Мохаук», только что освободившийся от сопровождения конвоя, буквально засыпало осколками после близкого разрыва. На нем были убиты и ранены 25 человек.
Немцы, как обычно, заявили о колоссальных успехах.
Все это походило на начало крупного воздушного наступления. Когда на следующий день 14 бомбардировщиков атаковали базу в Скапа Флоу, многим показалось, что сбываются самые худшие опасения.
Налет на Скапа Флоу начался около 10.30. Самолеты совершили несколько заходов на корабли, стоящие в гавани. Старый линкор «Айрон Дькж», который теперь служил учебным артиллерийским кораблем, был поврежден 3 близкими разрывами.
«Корабли британского линейного флота были успешно атакованы нашей авиацией», — заявили немцы в официальном коммюнике.
Но в действительности утром 17 октября линейный флот и вместе с ним «Файрдрейк» находились в море очень далеко от Скапа.
В этот день над Скапа были сбиты 4 немецких самолета. Вероятно, несколько других тоже не сумели вернуться на аэродромы.
Невозможно угадать, что в это время думали члены германского Верховного командования, однако они пришли к совершенно неверным заключениям. То ли неудачные действия самолетов-разведчиков, по донесениям которых самолеты были отправлены атаковать совершенно ничтожные цели, то ли тяжелые потери заставили их отказаться от подобных операций. Очень долго Скапа Флоу не подвергался никаким воздушным налетам. «Файрдрейк» и другие эсминцы вернулись к своим обычным обязанностям.
Место действия почти не изменилось, хотя следующую пару месяцев они провели у западного побережья Шотландии. Сразу после возвращения из океанского похода «Файрдрейк» отправился в Клайд вместе с авианосцем «Фьюриес».
Следующая пара недель не принесла ничего особенного. Учения, сопровождение кораблей, короткие вылазки в море продолжались до начала ноября. Команда так же хорошо изучила подходы к Клайду, как раньше узнала подходы к Скапа Флоу.
Но в первую неделю ноября «Файрдрейк» был отправлен в док на текущий ремонт. Он провел в море в военных условиях почти 3 месяца, довольно часто следуя полным ходом, и все это без отдыха и без остановок. Ему ни разу не удалось провести в гавани целые сутки. Иногда «Файрдрейк» находился в море более недели подряд.
Эсминцы — очень хрупкие корабли. Их корпус максимально облегчают, чтобы добиться максимальной скорости, а машины ставят слишком мощные для такого слабого набора. Половину небольшого корпуса эсминца занимает машинная установка, которой хватило бы станкам крупной фабрики. Динамо-машины эсминца могут обеспечить электроэнергией небольшой городок. Кроме того, в этот же корпус втиснуто множество вспомогательных механизмов. Водяные и топливные насосы, вспомогательные дизеля, гидроакустика, радиостанции и сотни других приборов, общеизвестных и совершенно секретных.
И все они должны работать как часы, каждый в отдельности и все вместе, даже когда корабль содрогается от напряжения, выжимая полный ход. Удары тяжелых волн, сотрясения артиллерийских залпов, качка — все это обычные явления в дни войны. И кораблю приходится выносить невероятное напряжение, которое ни один конструктор в мирное время не закладывает в свои расчеты.
В первые месяцы войны большинство наших военных кораблей, начиная от линкоров и кончая самым маленьким вспомогательным суденышком, поставило личные рекорды по пройденному расстоянию. Эти рекорды не были перекрыты потом до самого конца войны.
Нельзя найти слова, чтобы выразить восхищение выносливостью людей, обслуживавших эти механизмы. Но следует воздать должное и людям, строившим эти корабли.
Глава 4.
«Рождественский переполох»
I
Эсминец вышел из дока 20 ноября. 22 ноября он принял топливо и другие припасы и пошел вниз по реке в сторону моря.
Однако несчастья начались практически немедленно.
Едва эсминец кончил принимать топливо и боеприпасы, как в Фёрт-оф-Клайде была объявлена тревога.
Фёрт-оф-Клайд это достаточно широкий залив, если эскадра идет в море четким строем. Он является прекрасной акваторией для моторных лодок и для занятий парусным спортом. Однако это не самое лучшее место для группы поднятых ночью по тревоге эсминцев.
И все-таки кто-то сообщил о присутствии подводной лодки. Вообще-то в Клайде в эту войну случались и более странные вещи. Эсминцы помчались на помощь противолодочному патрулю, и «Файрдрейк» был среди них.
Об этом всем мне рассказали те, кто служил на корабле с самого начала войны.
От мыса Товард, где залив сужается, до Форт-Матильды, где расположен Гринок, залив имеет ширину около 1,5 миль. Вроде бы этого достаточно, однако эсминец на полном ходу проскакивает такое расстояние за 3 минуты…
Темнота была совершенно непроглядной, дул сильный ветер. Силуэты кораблей были едва различимы; они то возникали, то пропадали во мраке, выписывая зигзаги и петли. Эсминцы уворачивались от противолодочных траулеров, траулеры шарахались от вооруженных яхт. А какие красочные выражения в это время градом сыпались на мостиках — представить нетрудно.
«Это было черт те что. Я помню, что все время удивлялся, почему мы еще не вылетели на берег где-нибудь в Дануне или Гуроке. Впрочем, нас могло просто тихо унести течением», — рассказывал мне один из моряков.
Никого не унесло течением. Никто ни с кем не столкнулся. Заслуга в этом полностью принадлежит бдительным наблюдателям и умелым капитанам. «Фоксхаунд» из 8-й флотилии все-таки выскочил на берег, однако он сразу снялся с мели, поэтому никто особенно не встревожился.
Подводную лодку так и не нашли.
Потом все согласились, что ее просто не было. Это был единственный пункт, принятый единогласно.
«Файрдрейк» вышел в море на следующий день. Никто этого прямо не сказал, но многие наверняка подумали, что в открытом море будет явно безопаснее, чем в заливе.
Опять началась рутина: выйти в море вместе с тяжелыми кораблями, вернуться обратно в гавань, заправиться и — снова в море.
Эсминец возвращался вместе с одним из линкоров, когда рядом с «Нельсоном» раздался взрыв.
Он не был особенно сильным. На мостике эсминца его едва услышали. В кают-компании офицеры, сменившиеся с вахты, слышали взрыв лучше. Они ощутили толчок, так как взрыв произошел не очень далеко.
Это был один из самых страшных секретов начала войны. «Нельсон» подорвался на мине.
Но в тот момент никто не мог сказать этого наверняка. На мачту сразу взлетели сигнальные флаги. Имелась вероятность, что это все-таки торпеда. Эсминцы сразу разбежались в стороны, ощупывая воду своими асдиками.
