лежал в больничной палате, одинокий и несчастный, спрашивая каждого, кто приходил к нему: «Где Юля?»
Юсуф навещал его ежедневно и однажды встретился у кровати Камшина с психиатром, который пытался определить дальнейшую судьбу несчастного влюбленного. Юсуф решил поучаствовать в процессе и спросил, есть ли вообще у Лени выбор. Психиатр нервно пожал плечами и сказал, что выбор, безусловно, есть. Либо Леня даст согласие на психиатрическое лечение, либо его отправят в лечебницу принудительно. Юсуф не нашел выбор богатым и спросил, а какая, собственно, разница между вариантами. Психиатр на мгновение задумался и сообщил, что в случае добровольного согласия условия содержания в психушке будут мягче. Значит, выбора нет, настаивал упорный Юсуф. Психиатр нахмурился. Ему очень не хотелось отступать. После недолгих размышлений он провозгласил: «Выбор, в принципе, есть, но выбирать не из чего. Так или иначе, ваш приятель отправится на лечение».
Так или иначе, заложник умрет. А если израильтяне все-таки согласятся на обмен? Если согласятся, то заложник поедет домой. Тайсир достал из кармана сигару, откусил кончик и отправил его в пепельницу. Размеренным движением вставил сигару в рот и закурил. Юсуф никогда не видел Тайсира курящим сигару. Вероятно, новый имидж. Он серьезно готовится к званию «террориста номер один». Тайсир пыхнул дымом. Он не верит, что обмен состоится. Не верит, что израильтяне согласятся на его условия. Будут колебаться до последней минуты, но от обмена откажутся. И заложника ничего не спасет. Юсуф опустил голову, притворившись, будто читает какой-то заголовок.
— Ничего не спасет, — повторил Тайсир.
Юсуф поднял голову и вдруг понял, что и сидящего напротив него человека тоже ничего не спасет. Долго ли он просидит в этом доме без связи со своими людьми? Любой телефонный звонок, любой выход в эфир неизвестной рации будет зафиксирован. Сколько смогут его посыльные поддерживать связь с внешним миром? Где гарантия, что никто из них не попадет в руки врага, не дрогнет на допросе или не соблазнится щедрыми посулами?
Юсуф смотрел на зажигающийся и гаснущий кончик сигары, на бороду Тайсира, сквозь которую пробивались, прежде чем унестись под потолок, струйки голубого дыма, а в голове металось одно слово — «обречен». Юсуф испугался. Испугался самой этой мысли, а не того, что Тайсир прочтет ее у него в глазах. Почему эта мысль появилась? Он ведь всегда понимал, что нескольким тысячам парней с автоматами не справиться с армией и никакими самодельными бомбами не разрушить государство. Но не было у него в голове мысли об обреченности их борьбы. Почему она появилась сейчас? Неужели заложнику удалось заставить его думать иначе? Нет! Юсуф не принял ни его теорию, ни его взгляды.
Тайсир выпустил дым тонкой струйкой.
— Что с тобой, брат мой? Тебя мучают какие-то сомнения? Не стоит беспокоиться. Мы готовы к любому развитию событий. И к обмену, и к казни. Хотя лично я предпочел бы казнь.
Юсуф поднял глаза на большие настенные часы. Тайсир проследил за его взглядом и кивнул.
— Ты прав. К чему гадать. До полудня пятницы остался пятьдесят два часа. Они пролетят быстро. А сейчас пора завтракать.
* * *
Когда Юсуф спустился в подвал, заложник, как обычно, уже сидел за столом. Руки в стальных браслетах, между ними книга. Увидев Юсуфа, он улыбнулся.
— Доброе утро!
Юсуф помедлил и ответил:
— Доброе утро!
Если этот человек считает утро добрым, стоит ли возражать? Как спалось? Плохо. Заснул только под утро. И спал тревожно. Снилась жена. Куда-то его звала, но он так и не понял, куда именно. Все ли с ней в порядке? Юсуф кивнул. С ней все в порядке. Она продолжает просить правительство спасти ее мужа. Не теряет надежды. Заложник закивал. Она всегда была упорной. И шла до конца. Когда они приехали в Израиль, он был готов идти в таксисты, не верил, что сможет когда-нибудь преподавать в университете. Она настояла. Заставляла учить иврит до головной боли. И добилась своего. Его взяли в университет. Не в штат, конечно. Все-таки возраст. Но лекции он читает. И зарабатывает неплохо.
Юсуф улыбнулся. Это правильно. Жена должна направлять своего мужа и помогать ему. Такая уж доля наших жен. Он сам женился поздно, когда уже был врачом со стажем. Но и его жена сегодня направляет и помогает. Заложник кротко улыбнулся.
— Как ее зовут?
Юсуф помедлил. Странный разговор. Вроде беседы двух приятелей после долгой разлуки. Они обмениваются новостями, рассказывают о делах, обещают зайти в гости. И не скажешь, что несколько дней назад эти приятели не знали друг друга. Да и сейчас находятся по разные стороны баррикады.
— Мою жену зовут Зара.
Сказал тоном резким и неприятным, чтобы заложник понял, что продолжать разговор на эту тему не следует. По тому, как дрогнули брови заложника, Юсуф понял, что он почувствовал перемену настроения доктора, но тему не сменил.
— А чем она занимается?
Юсуф помедлил. Он же дал понять, что не хочет беседовать о жизни его семьи. Но обижать заложника не хотелось.
— Зара домохозяйка. Дом и дети требуют забот, и…
Заложник кивнул. Он понимает. Классическая ситуация. Муж — добытчик, женщина — хранительница очага. Юсуфу почудилась насмешка в тоне заложника.
— Наша жизнь не соответствует рекомендациям вашей книги?
Раздражение прозвучало в его тоне слишком явно. Глаза заложника округлились, и он выставил обе руки ладонями вперед. Нет, нет, он ни в коем случае не хотел обидеть доктора. Тем более что в книге все записано именно так. Мужчина — добытчик, женщина — хранительница домашнего очага.
Юсуф поставил саквояж на стол и сел напротив заложника. Что имеет в виду этот человек? Неужели в книге говорится о работе и зарплате? Под насмешливым взглядом Юсуфа заложник растерялся, дернул плечами, громыхнул цепью наручников. Нет, конечно, доктор. Ни о какой зарплате в книге не говорится. Только об энергиях. На мужчину возложено практическое выполнение заповедей, записанных в книге, а значит, и добывание чистых энергий, приходящих из духовного мира. Эти энергии мужчина передает своей женщине, которая хранит их для семьи и для будущего ребенка.
— Борцам за равноправие женщин это очень не понравится. — Заложник смешно сморщил нос, словно говоря борцам за равноправие женщин: «Ничего не поделаешь». — Но энергии высшего порядка, приходящие к нам из духовного мира, женщина может получить только от своего мужчины.
Юсуф улыбнулся. Действительно, идея крайне несовременна. Женщины будут обижены.
— На что? — искренне удивился заложник, не обратив внимание на нотки иронии в голосе Юсуфа. — Функция женщины не менее важна, чем функция мужчины. Сохранять энергии в чистоте,
