Одна книга Джеральда Шектера и Петра Дерябина «Шпион, который спас мир» (1993) и вторая, окончательно утвердившая меня в моей версии, «Записки Пеньковского» (1965). Причем «Записки» с первых дней их появления на полках книжных магазинов мира были названы книгой под рубрикой «черная пропаганда».
В этих книгах желание авторов убедить, что Пеньковский был сознательно преданным шпионом в пользу Запада, наталкивалось на доказуемые предпосылки автора в пользу обратного.
Возникает вопрос: почему именно автору хотелось, чтобы он не был предателем? Эдакая навязчивая идея. Возможно, потому, что и ему была уготована подобная судьба (изгой в своей стране), если операция «Турнир» мнимым «предательством» была бы доведена до конца.
Далее для автора сложилась цепочка удачных совпадений: от простых разговоров «на тему» до выхода на трибуну перед маститыми профессионалами разведки. Публикация собственной версии в книге автора «Операция “Турнир”» (1999) в виде отдельной главы о Пеньковском и, как следствие, пространное интервью «по делу» в газете. Наконец, на двухстах страницах была изложена версия (фактически в сжатом виде данная книга) в одной из книг сериала «Записки чернорабочего разведки» (книга 6-я, рукопись «После расстрела». СПб., 2007).
Опорой автора в поисках подтверждения версии были советские, российские и западные специалисты по разведслужбам, среди которых Филипп Найтли — крупный знаток по разным разведкам и Питер Райт — пытливый аналитик из контрразведки Британии. Наконец, целый сонм журналистов с их «независимыми расследованиями».
И все-таки почему в умах Запада жила стойкая уверенность в том, что Пеньковский был честен в работе с их спецслужбами? А слухи о его работе в качестве двойного агента до сего времени не подвергались серьезному анализу?
Слухи на Западе клеймились однозначно: это блеф Москвы. Естественно, не поверили и советскому представителю в ООН (май 1963 года), восприняв такое сообщение как советскую пропаганду — еще более поверив в честность работы с Западом этого агента. А ведь именно этот поворот «в доверии Запада к агенту» в «деле» был нужен нам, нашей стране и госбезопасности: чтобы верили «за бугром» в «честность агента».
Действительно, ну зачем главе представительства СССР в ООН нужно было «доверять» советский секрет чиновнику из третьей страны о том, что Пеньковский не был предателем?!
Часть аргументов автора в пользу версии в его книге строилась на аналогиях с другими эффективными операциями наших спецслужб против Запада, причем начиная сразу с революционного времени. Шел автор от гипотезы до версии, от фактов к умозаключениям, от обобщений к выводам. Но философ Арпеньи несколько грубовато, но, по сути, верно как-то сказал: «…в конце концов всегда окажешься прав — весь вопрос в том, чтобы не сдохнуть раньше времени».
* * *
Справка. Через восемь лет после судебного процесса в Москве над агентом двух западных спецслужб Олегом Пеньковским автор находился в отпуске в Советском Союзе, куда летом 1971 года приехал из Страны кленового листа.
За несколько дней до отъезда в Канаду автора вызвали к руководству внешней разведки госбезопасности и предложили сыграть роль предателя Родины в глазах канадской спецслужбы. Предлагалось навязать канадской стороне версию о материальной заинтересованности и создать предпосылки для вербовочного подхода к автору со стороны канадцев.
После «удачной вербовки русского коммерсанта» автор встречался с канадцами в самой Канаде, США, Швейцарии, знакомился с приемами и способами работы западных спецслужб против советских граждан за рубежом, выявлял интересы канадцев и стоящих за ними американцев к советским секретам.
В 1978 году акция тайного влияния — операция «Турнир» — была реализована. Ценой провала канадской спецслужбы в работе с советским разведчиком — их «московским агентом» стала компрометация шести руководящих офицеров канадской контрразведки, которых в числе других сотрудников отправили на пенсию. Дискредитированной оказалась сама спецслужба в глазах правительства и общественности страны, а отдел службы по работе против советских граждан был серьезно дезорганизован.
Но это была только часть акции, задуманной в недрах штаб-квартиры советской внешней разведки, тогда еще размещавшейся на площади Дзержинского в Москве. Об истинных, далеко идущих целях этой операции автор узнал лишь после августовских событий 1991 года. Сообщили ему об этом при условии — никогда без специального разрешения не предавать гласности задумку разведки, значительную по масштабам и времени (в ней-то автор и должен быть главным фигурантом!).
Вот тогда-то автор понял, что в 1971 году принял предложение выступить не только в роли предателя, но и испить чашу возможного публичного разоблачения и суда над «изменником» Родины, как это случилось якобы с реальным шпионом Пеньковским. Понятно стало и другое: почему операция «Турнир» утверждалась на самом высоком уровне — вплоть до генерального секретаря партии.
В «деле Пеньковского» время официального признания факта, что он был подставой нашей госбезопасности и Минобороны против Запада, все еще не настало — за этим скрывается стратегическая целесообразность, связанная с внешней политикой СССР — Россия.
Истинная роль личности Пеньковского в планах КГБ и Минобороны вскроется, вернее всего, не в ближайшие годы. Думается, что скрывать это «дело» удается из-за резко отрицательной позиции Минобороны к преданию гласности операций ГРУ советского периода, причем в принципе. И они правы: «дело» несет стратегическую окраску за пределами СССР и России. И по сей день не ясно — какую?
Сегодня понятно, что советская сторона в Карибском кризисе решала суперзадачу стратегического масштаба и все службы — военные, специальные, дипломатические — лишь обеспечивали указания советского руководства, часто не зная всей грандиозности внешнеполитического замысла.
Не так давно ушел в историческое прошлое XX век с его масштабными достижениями человеческой мысли на всех направлениях. Но в веке начала покорения космоса тревога не покидала жителей Земли — после Первой и Второй мировых войн они ожидали третью…
Послевоенное устройство мира не всем было по душе — идеологический экстремизм внес смятение в сердца правителей великих держав, а его собрат — политический глобализм подвигнул военную верхушку одной из них в лице администрации США на попытку передела результатов Второй мировой войны с помощью силы.
Если нашу планету на крыльях авиации можно облететь менее чем за двое суток, то с развитием ракетной техники расстояние между двумя столицами великих держав, а это всего лишь полпланеты, стало возможным преодолеть за считаные минуты. Мрачная тень угрозы третьей мировой войны появилась над обоими полушариями Земли, разделенной на Запад и Восток в силу идеологических амбиций и на сытый Север и голодный Юг — в силу экономического развития.
Воевать за мировое господство кое-кому на Западе хотелось, но беспокоили подсчеты, которые недвусмысленно показывали: в век ракетно-ядерного противостояния победителей не будет. Ибо среди прочих «отрицательных достижений» прошедшего века с его двумя войнами мир оказался на грани третьей мировой войны. Если бы не Карибский кризис…
В этом эпохальном событии политическая ответственность глав двух Великих держав победила безответственный подход к проблеме войны и мира тех, кто рассматривал мир через прицелы винтовок и ракет, ратуя за военную конфронтацию.
Много интересного завещали нам античные философы. Их логические находки по сей день поражают нас точностью восприятия мира и человеческих отношений. Да, дорогой читатель, речь пойдет о «постулате разумности», по принципу которого существует все живое на Земле, и прежде всего Человек.
Итак: цель — средство — результат.
Глобальная цель, которые преследуют «сильные мира сего» по обе стороны Атлантики, сводилась к переделу мира в идеологическом и экономическом отношениях в результате холодной войны.
Вынашивались планы «горячих конфронтаций» с применением ядерного оружия. Казалось бы, не было такой силы, которая мота бы остановить движение человечества к бездонной пропасти под названием «ядерная катастрофа».
Однако нашлось средство, остановившее это грядущее ядерное безумие. И не столь важно, по чьей вине разразился Карибский кризис, — обе великие державы испытывали друг друга на политическую прочность. Важно другое: борьба за раздел мира не переросла в военную конфронтацию с «ядерным эпилогом».
Кризис помог лидерам ведущих держав осознать хрупкость и беззащитность нашей планеты, остановить планы по ее разрушению, зарождающиеся в штабах военных.
К разрешению кризиса приложили свой многолетний опыт службы двух держав — политические, дипломатические, военные, разведывательные. Каждая из служб привнесла свою профессиональную полезность в мозаику того, что стало именоваться «успешным разрешением Карибского кризиса». Так коллективные усилия остановили ракетно-ядерное столкновение в «метре от пропасти».
