Истинное значение словосочетания «Ростов-папа» я узнал совсем недавно от знаменитого донского сыщика Виля Абрамовича Акселя. Оказывается, ростовские босяки, чтобы «уесть» одесских воров, гордящихся Одессой-мамой и пытавшихся диктовать другим блатным свои законы, придумали, что Ростов делает с Одессой то же. что папа делает с мамой, а следовательно, является главным. Но это лирическое отступление.
А Тиходонск — вымышленный литературный город, который лежит в географических координатах Ростова. Читатели узнают знакомые улицы, площади, здания, случаи из ростовской жизни. В том числе и те. о которых я никогда не слышал.
3. Лис — ваше «изобретение», собирательный образ на основе вашего богатого опыта следователя, или у него существует конкретный прототип? Если прототип существует, расскажите, пожалуйста, об этом человеке подробней.
Анатолий Рублев работал на заводе «Ростсельмаш», потом по партийному набору пришел в уголовный розыск Кировского РОВД и быстро зарекомендовал себя как умелый, хитрый и смелый сыщик, получив от блатных прозвище Лис. Однажды он задерживал хулигана — двухметрового скульптора, тот оказал сопротивление, прокуратура возбудила уголовное дело. Приобщили справки судмедэкспертизы: у Лиса два синяка, у хулигана живого места нет. Тем не менее, он получил три года — тогда на подобные «шалости» смотрели очень строго. Году в семидесятом, зимой, следователь Кировской прокуратуры Ю. В. Ермаков. А. Рублев и я. тогда еще студент и общественный помощник следователя, ехали в холодном микроавтобусе в Егорлык, задерживать насильника. По очереди садились рядом с водителем к печке, разговаривали. Старшие рассказывали, а я слушал. И хотя преступника задержать не удалось, я не жалею о давней поездке, в которой узнал много интересных историй. Сопоставив рассказы Лиса с рассказами о нем других людей, я составил мнение об этом человеке, который впоследствии стал героем «Антикиллера». Почти все эпизоды из жизни литературного антикиллера — это реальные факты биографии Рублева. За исключением того, что он никогда не сидел в тюрьме. К сожалению, стрессы и постоянное напряжение не прошли даром: реальный Лис рано умер от инфаркта. А несколько лет назад на встрече с ветеранами уголовного розыска выяснилось, что его никто не помнит! Ведь руководящих должностей он не занимал, пахал на «земле» и сгорел быстро. А сколько их, таких незаметных пахарей сыска, которых судьба не свела с писателем…
4. Известно, что сценарии часто пишутся на определенного актера. Вы написали роман задолго до его экранизации. С точки зрения автора, насколько антикиллер, сыгранный Гошей Куценко, соответствует образу героя книги?
Когда шла подготовка к съемкам, продюсер Юсуп Бахшиев позвонил мне и сказал о планах пригласить Куценко. Я спросил, где он играл? Тут же вышел и купил его первый фильм «Мама, не горюй». Гоша играл там бандита, но мне он понравился, я тут же перезвонил Юсупу и об этом сказал. Хотя по условиям договора мое мнение решающим не являлось.
А что касается получившегося образа? Он не соответствует книжному. Там Лис — опер до мозга костей, даже попав за решетку борется, строит оперативные комбинации, благодаря которым выходит на волю реабилитированным. В фильме Лис — полумент, полузек. Он отбыл три года, приобрел арестантские привычки, пьет чифир, который, кстати, неправильно заваривает. Ну, да это субъективизм автора. А вообще Куценко сыграл очень хорошо.
5. Телесериал «Оперативный псевдоним» снимался в Ростове, «Антикиллер» — где угодно, только не на Дону. Хотелось бы узнать, почему?
— Это определяют создатели фильма, ориентируясь на наличие кинематографической базы, которая удешевляет съемки. Потому снимали в Питере возле «Ленфильма», в Москве возле «Мосфильма». В Ростове киностудий нет. К тому же ставилась задача уйти от образа провинциального южного города, который якобы неинтересен столичному и зарубежному зрителю. Не думаю, что это так, но выбирает тот, кто финансирует съемки.
6. В «Оперативном псевдониме» звучит песня на ваши стихи. Что это — эксперимент? Заявка на будущее? Или, быть может, дань прошлому, традициям песенного творчества В. С.
Высоцкого, мимо которого, пожалуй, не прошел ни один человек вашего поколения, а уж тем более вашей профессии?
Это ошибка — там нет моей песни. Я действительно написал стихи для этого фильма, но Иван Кононов попросил дать ему возможность сделать песню. Он показал мне несколько вариантов, один не понравился, так он написал второй. Что ж, песни — это его хлеб. Поэтому я не стал настаивать на своем варианте. Тем более, что временной формат фильма не приспособлен для песен, она с трудом вставлена в сцену погони, хотя ей не соответствует. А у меня есть ряд стихов, которые я сочинял для своего сына, который тогда учился играть на гитаре. Он их и пел, их пели герои моих книг.
Может быть, и на экране когда-то споют.
Тайные советы полковника Корецкого
— Данил Аркадьевич, для начала, позвольте уточнить, вы себя позиционируете как писатель или как мент? И, кстати, вам само слово «мент» режет слух или вы его нормально воспринимаете?
— Отношение к этому слову с годами менялось. Когда-то оно считалось презрительным, но теперь это понятие сильно трансформировалось. Сегодня под «ментом», как правило, подразумевается настоящий, если угодно, крутой сотрудник милиции. Нечто подобное в свое время произошло и со словом «коп». В любом случае важны смысл, интонация и то, в каком контексте это слово употребляется. Согласитесь, «мент поганый» — это одно, а «настоящий мент» — совсем другое.
Что же до меня, то в первую очередь я действующий полковник милиции. Конечно, если считать основным то дело, которое приносит основной заработок, то это, естественно, книги. Хотя такой подход не совсем корректен.
— А вышестоящее руководство это дело одобряет? Не ревнует к литературе? Не завидует гонорарам?
— Так уж получилось, что печататься я начал очень давно. Самые первые публикации появились, когда мне было лет двадцать, не больше. В основном печатался в центральных газетах — «Литературной газете», «Комсомольской правде», в журнале «Человек и закон». При этом писал довольно острые вещи. Но тогда считалось, что если тебя печатают в центральных изданиях, значит, это одобрено и санкционировано с самого верха. Зато когда я опубликовал одну весьма безобидную заметку в местной областной газете, меня тут же вызвали в обком партии. Инструктор провел разъяснительную беседу, по итогам которой приклеил мне ярлык — «незрелый человек». После этого он всячески пытался мне мешать.
— И долго?
— Довольно долго, но преуспеть в этом не смог. Потом его изгнали из обкома, и он стал моим милым доброжелателем. А потом, когда я получил три литературные Премии МВД и, что называется, «оброс титулами», говорить, что я пишу всякую чушь и ерунду, уже. вроде, как и неудобно.
— Говорят, что в наши дни детективная литература переживает период упадка. Но при всем при этом полки книжных магазинов буквально трещат под тяжестью криминального чтива.
— Скажу честно, лично мне грех жаловаться. Мои книги, даже те. что были написаны еще в восьмидесятые годы, последние лет пятнадцать регулярно переиздаются. Даже самая ранняя вещь, которая называлась «Принцип карате». Хотя, конечно, очень многое в этих книгах современной молодежи уже непонятно. Более того, зачастую в переизданиях я вынужден делать для такой аудитории сноски, вроде: «ЦК КПСС был самым могущественным органом власти наподобие нынешней Администрации Президента России». Молодежь уже просто не знает таких вещей. Что такое райком партии, что в те годы означало лишиться партийного билета — не понимают.
Что же касается криминального чтива на полках… То. о чем вы говорите. — это макулатура. Это не просто плохие книги, их вообще невозможно читать: слабые с художественной точки зрения, с одной сюжетной линией, с одним главным героем, который постоянно совершает откровенные глупости. Плюс отсутствие логики, выписанных характеров, отсутствие вообще всего, что только можно. Короче, бред собачий.
Как это могут читать нормальные люди? Не знаю. Наверное, косвенным образом это свидетельствует о невысоком интеллекте, однако это вина не только этих людей. Их так воспитывают: официальной идеологии нет. а реклама и многие телепередачи формируют откровенных дебилов. Так что зерна падают на подготовленную почву.
— В одном из ваших интервью запомнилась весьма спорная фраза, а именно: «Детективы оказывают антикриминогенное воздействие на человека».
— А где я такое сказал?
— По правде сказать, точно не помню. Кажется, в «Парламентской газете».
