Ознакомительная версия.
Ракетчики наблюдали, как покрытая камуфляжной окраской ракета медленно оторвалась от земли, ее двигатель взревел, поднимая клубы пыли.
И вдруг двигатель смолк.
Гигантская ракета тяжело осела на пусковую установку. Капитан Кляйбер приказал немедленно откачать из баков топливо. Последующий анализ показал, что в неудачных запусках виноват дефектный акселерометр, преждевременно перекрывший поток топлива.
Грандиозный проект «А-4» начался с провала.
Делегация Сандерса прибыла в Близну только к вечеру 3 сентября. В пяти милях к югу все еще шли тяжелые бои. Экспериментальный центр с его опустевшими заводами, узкоколейкой и ракетными полигонами выглядел заброшенным. Местные жители рассказали, как огромные ракеты медленно взмывали над верхушками деревьев. Они постепенно набирали скорость и либо исчезали из вида, либо кренились и взрывались в воздухе. Группа Сандерса исследовала десять ракетных воронок, находившихся в пяти милях от экспериментального центра, и обнаружила 1,5 тонны фрагментов, среди которых нашлась даже неповрежденная камера сгорания. Важной находкой стал топливный бак, объем которого, по предварительным оценкам, составлял 175 кубических футов, – этого было достаточно, чтобы вместить 3900 килограммов спирта.
В качестве топлива для ракеты использовался спирт. Поляки, которые находили обломки ракет, отмечали сильный терпкий запах, витавший в воздухе. Поскольку немецкие солдаты, желая подшутить над поляками, сказали им, что этот спирт можно пить, поляки попытались открыть емкости со сжатым азотом, думая, что они содержат спирт. Относительно другой жидкости, использовавшейся в качестве топлива, польские очевидцы описали покрытые инеем железнодорожные составы, прибывавшие в Близну. А один крестьянин наткнулся как– то на обломок ракеты, покрытый тонким слоем инея, и его ноги «прямо к земле примерзли».
Джеффри Голлин, главный помощник инженера Луббока, применил стандартный прием разведчика – поставил себя на место противника. В уборных, находившихся на территории центра, он обнаружил обрывки журнала ракетных испытаний, в котором один вид топлива обозначался как «О2», то есть кислород, а другой – как B-Stoff, объем которого должен был составлять 3900 килограммов (то есть объем обнаруженного топливного бака).
22 сентября делегация покинула Москву и направилась домой. Обломки ракет, которые ученые заботливо собрали и уложили в контейнеры для отправки в Лондон и Вашингтон, последний раз они видели в Москве. Когда в Лондоне контейнеры вскрыли, в них было обнаружено лишь несколько тонн старых и весьма знакомых узлов самолетов. Обломки ракет исчезли где-то в бездонном брюхе советской военной машины.
Раскат грома возвестил о прибытии первой ракеты «А-4». 8 сентября в 18 часов 43 минуты ракета обрушилась на Чизвик, убив трех лондонцев и серьезно ранив еще семнадцать. Характерный сверхзвуковой хлопок был слышен во всем Лондоне. Находившиеся в разных районах города Дункан Сэндис и доктор Джонс подняли головы и воскликнули: «Это ракета!» Через шестнадцать секунд возле Эппинга упала вторая ракета, не причинив особого вреда. Через некоторое время после этих двух инцидентов небо наполнилось звуком летящего тяжелого снаряда.
Мистер Сэндис позвонил в комитет по гражданской обороне и поспешил на место падения ракет. Ранним утром Джонс тоже направился исследовать 30-футовую воронку, образовавшуюся в дороге с бетонным покрытием. Шесть домов было разрушено, многие здания серьезно пострадали. Ракету так и не удалось засечь радиолокаторами.
Лорда Черуэлла не было в Лондоне. Двумя днями раньше они с мистером Черчиллем отправились в Квебек. С Даунинг-стрит, 10 поступило частное описание случившегося: «Я провожал гостя, и, когда мы подошли к двери, полицейский и часовые воскликнули: «Что это за гром?» – «Похоже на бомбу», – ответил другой полицейский. Вскоре раздались два взрыва, один чуть слабее другого, но оба просто оглушали, и никак нельзя было определить их местоположение. Вчера епископ Лондона сказал мне, что когда он услышал взрывы, то сперва решил, что это снова самолеты-снаряды. Потом ему кто-то сказал, что взорвался газопровод. Один из шоферов слышал ту же историю.
Лондонский информатор лорда Черуэлла добавил ехидный постскриптум: «Думаю, скоро на Сэндиса и Моррисона обрушится лавина критики – слишком рано они успокоились». Профессор был удивлен. Небольшие размеры ракетной боеголовки и скромный масштаб атаки служили подтверждением его точки зрения. Те же, кто мрачно предрекал пришествие 80-тонных ракет, теперь были совершенно сбиты с толку.
Ракеты были выпущены с батареи, расположенной к северо-востоку от Гааги, в 200 милях от Лондона. После неудачной попытки выпустить ракеты по Парижу 444-я батарея Каммлера, наконец, сумела сделать это в 7 часов 28 минут утра в день атаки на Лондон. Затем, из-за опасений подхода союзных войск, батарее было приказано передислоцироваться на остров Вальхерен.
Атаки продолжались. К 12 сентября только девяти ракетам удалось достичь Лондона, одна из которых упала в районе завода «Крайслер», причинив ему серьезный ущерб. И на этот раз удалось определить, что запуск ракеты был осуществлен вблизи Гааги. Один из агентов сообщил, что ракета выпущена со стартовой площадки рядом с шоссе Гаага – Вассенаар, ранее из этого района было эвакуировано все гражданское население. Яркие вспышки и инверсионный след подтверждали эту информацию. Затем стало ясно, что запуски осуществляются и с острова Вальхерен.
Будущее было неопределенным. Кабинет министров попросил генерала Монтгомери назвать приблизительную дату освобождения районов Голландии, из которых могли выпускаться по Лондону ракеты «А-4». Поколебавшись, генерал ответил, что в случае успеха планируемой высадки десанта в Арнеме ракетные войска противника будут отрезаны от своего снабжения. Успокоенный кабинет министров стал менее серьезно воспринимать ракетную угрозу. Решено было не делать никаких официальных заявлений по поводу взрывов в Лондоне, которые вызвали огромный общественный резонанс. Слухи о «взрыве газопровода» опровергать не стали. Департамент Герберта Моррисона время от времени делал неопределенные заявления о «возможной опасности», но это не остановило эвакуированных лондонцев, которые после оптимистичных официальных заявлений, сделанных несколькими днями ранее, решили вернуться в город. Численность населения Лондона стала увеличиваться на 10 000 человек в неделю. (Между тем к 23 августа Лондон покинуло около 1 450 000 человек.)
Казалось, опасность миновала: к 18 сентября только 25 ракет достигли Англии, из них 15 упали на Лондон, убив 56 человек. За несколько дней союзная авиация совершила 1000 самолето-вылетов, чтобы атаковать вызывающие подозрение стартовые площадки, а также все виды коммуникаций. До того как отступить из Гааги в Германию и с острова Вальхерен – в Зволле, войска Каммлера выпустили в западном направлении всего 56 ракет. Неизвестно, была ли связана такая низкая активность ракетчиков с перебоями в снабжении или с какими-либо техническими трудностями.
Гитлер, довольный тем, что его второе «секретное оружие», получившее в официальных кругах название «Фау-2», наконец-то приняло участие в боевых действиях, пригласил к себе Альберта Шпеера, чтобы обсудить с ним перспективы увеличения производства «А-4». Официально все еще оставалась в силе его директива, ограничивающая выпуск ракет. В июне с конвейеров «Центральных заводов» сошло только 132 годные к приемке ракеты, в июле их было 86 при плановой производительности 900 ракет ежемесячно, в то время как производительность самолетов-снарядов увеличилась до 3000 единиц ежемесячно.
После вынужденного отступления в конце августа полковника Вахтеля из Франции Гитлер знал, что теперь Лондон находится только в пределах досягаемости ракет «А-4». В августе «Центральные заводы» начали наращивать производительность и уже в этом месяце выпустили 374 ракеты «А-4». Однако постоянное совершенствование конструкции ракеты на основании испытаний в Близне и нового испытательного полигона в Тухеле препятствовали налаживанию поточного производства.
Шпеер записал 23 сентября: «По мнению фюрера, срочно необходимо довести производительность ракетных заводов до плановой цифры – 900 ракет ежемесячно. Что касается наращивания производства «Фау-1», фюрер распорядился, чтобы в первую очередь был обеспечен выпуск полутора миллионов ручных гранат и пятидесяти тысяч снарядов для окопных минометов. Только то сырье (сталь и взрывчатка), что не будет направлено на производство гранат и снарядов, может быть направлено на «Фау-1». При этом утвержденная норма выпуска в 9000 самолетов-снарядов должна выполняться неукоснительно, допускается лишь самая минимальная задержка производства».
Наступательная операция «секретного» немецкого оружия достигла перепутья. Регулярные бомбежки, проводимые союзной авиацией, существенно сократили производственные мощности Германии. Теперь страна уже не могла выпускать два «секретных» оружия одновременно, предстояло выбрать что-то одно.
Ознакомительная версия.
