Ознакомительная версия.
Цифры обе стороны 4 февраля стали гнать дикие. Нисколько не заботясь о правдоподобии, в течение всего дня повышали количество якобы пришедших к ним граждан. В результате, начав с 7–8 тысяч у метро «Октябрьская» (сбор был на Калужской), либералы подняли количество до 100 тысяч. Поклонные начали сразу заявлять от 20 тысяч, а к концу говорили о 150 тысячах. Взахлёб они нагнетали свои тысячи.
Дед понимал, что обе стороны врут. Такой динамики в реальности не бывает, да ещё в холодный день февраля. Люди приходят массами в течение первого получаса, а затем количество людей начинает таять. Вначале немного таять, через пару часов люди уходят лавинообразно в морозный день, а день был морозный. Дед участвовал в сотнях митингов, он знает.
Обе толпы постояли, приняли резолюции и разошлись. Болотная резолюция в третий раз требовала от власти признания парламентских выборов нелегитимными и освобождения политзаключённых.
Дед хмуро написал в своём ЖЖ к вечеру:
«Надеяться на то, что после субботних шариков в московском небе (выпустили белые шарики), выступлений плейбоев Троицкого и Парфёнова, после щебечущей на сцене парочки Собчак – Навальный, в модных ушанках оба, надеяться, что власть, трясясь от страха, побежит отпирать камеры узников, не приходится.
Чтобы добиться от власти её ухода или даже только уступок, нужно выходить с другими лицами и с другим настроением. Со сжатыми челюстями и нахмуренными бровями. Без надушенного Парфёнова, без Троицкого, обычно разгуливавшего в розовых штанах, без сиропно счастливой (ну божий одуванчик, таких называют) старушки Улицкой…»
Дед отметил, что большая часть националистов не пришла в этот раз на либеральное сборище. Как донесли Деду разведчики, побывавшие на шествии от метро «Октябрьская» до Болотной и на митинге на Болотной, в толпе было значительно меньше простых лиц и просто одетых людей. Либералы всё больше обособлялись, всё заносчивее задирали свои носы и теперь уже безо всякой иронии именовали себя «креативным классом».
«Они имеют в виду, что все другие – некреативные, – объяснял своим Дед. – На самом деле среди них большое количество известных персон, это правда. Множество журналистов, блогеров, радиожурналистов, несколько писателей, но заметьте: выдающихся творцов на самом деле нет.
Журналисты – вообще второстепенная профессия. Их писатели – хорошие ремесленники, да и только: Быков, Акунин. Даже их “красотка” Ксения Собчак на самом деле не красотка по ее природным параметрам, но дочь известного человека – и только. Они второстепенны и второразрядны, вот что».
4 февраля на обоих противоборствующих митингах: на Болотной и на Поклонной, активисты-партийцы Деда распространили листовку. Дед не участвовал в её сочинении, партийцы сами не маленькие, написали:
«ЕЩЕ 12 ЛЕТ? СПАСИБО, НЕТ!
Мы видим, что требования митинговавших 10 и 24 декабря об отмене итогов выборов и освобождении политзаключённых были проигнорированы властью. Пока заседают бесконечные оргкомитеты и проводятся “переговоры” с властью, продолжают сидеть политзаключённые…
Впереди президентские выборы. Уже понятно, что они пройдут так же незаконно, как и выборы в Думу: ведь ряду кандидатов в президенты было отказано в регистрации под надуманными предлогами.
Мы призываем Вас выйти 5 марта в 19.00 на Лубянскую площадь к зданию ЦИК на Большом Черкасском переулке в Москве на следующий день после голосования, чтобы сказать своё “НЕТ” Путину.
Почему Лубянская площадь?
Лубянская площадь расположена в центре Москвы. Оттуда рукой подать до символов государственной власти России, среди которых Центризбирком, находящийся в шаговой доступности. Ведь мы собираемся на митинг, чтобы призвать власть к ответу.
Это наш последний шанс изменить ситуацию в стране. Отступать нам некуда!»
6
Каждый вторник товарищи Деда стали проводить подготовительные пикеты у здания ЦИК на Большом Черкасском. Их хватали, судили, отправляли на сутки и давали штрафы. Они без устали выходили, пытаясь разогреть общество.
Между тем либералы стали поговаривать, что следует выйти на Лубянскую площадь 5 марта в 19 часов. Высказались Рыклин, Билунов, Давидис и даже Гарри Каспаров. То обстоятельство, что партия Деда заявила митинг на том же месте, либералы не упоминали.
20 февраля несколько видных либеральных лидеров, среди них Немцов, Рыжков и присоединившийся к ним Удальцов, сходили к президенту Медведеву. Там они выяснили, что президент Медведев считает выборы в Госдуму самыми честными, потому никаких перевыборов не будет. Они вручили Медведеву список политзаключённых (в четвёртый раз таскают список, в котором добрая половина политзэков – сопартийцы Деда, жульё!). Медведев сказал, что посмотрит список.
В этот же день активист Авдюшенков подал уведомление о проведении митинга у здания ЦИК на Лубянке 5 марта в 19 часов. Дед подписал уведомление среди прочих.
По сведениям Деда, туда же подали уведомление и либералы.
25 февраля Деду позвонили из Департамента безопасности мэрии. Некая Елена Игоревна:
– Я по поводу вашего уведомления. Все площадки заняты. Мы предлагаем вам набережную Тараса Шевченко.
– Ага, – сказал Дед. – Перед зданием ЦИК в этот вечер будут выступать клоуны и рыжие акробаты на ходулях, да?
Елена Игоревна издала звук, смахивающий на смех, но тотчас остановилась.
– Когда можно будет забрать письменный отказ?
– Начальства пока нет, вот начальство подпишет.
– Пьянствуют что ли ещё, праздник продолжается у вашего начальства?..
К вечеру Дед услышал в передаче «Суть событий» – гнусный Пархоменко сообщил, что отказали и им. То, что либералы вынуждены были под давлением протестных масс подать уведомление на митинг на Лубянской площади, Деду было понятно. Ведь своими капустниками на Болотной они не добились ровным счётом ничего. Не заставили власть ни отменить итогов выборов, ни освободить политзаключённых, ну ничего, никаких результатов, так что массы, которых либеральные вожди себе присвоили, волнуются. Понятен и отказ власти в проведении митинга на Лубянке. Собрание граждан в непосредственной близости от ЦИК они допустить не могут. Не для того они сговаривались с либерал-предателями перед 10 декабря и успешно удалили массы с площади Революции, от которой до Лубянки и ЦИК две сотни метров, чтобы через три месяца разрешить приход масс туда же…
Вожди либералов занервничали. Пошёл третий месяц с начала их «революции» норковых манто, рассерженных горожан, нового среднего класса, креативного класса, как ни назови, пора настала to deliver goods, как говорят насквозь практичные американцы, – то есть «доставить результаты».
26 февраля либералы провели акцию «Белый круг», вышли с белыми лентами и встали на Садовом кольце. Полиция насчитала 11 тысяч протестующих, сами либералы утверждают, что их было 30 тысяч и что белое кольцо замкнулось. «Отличная акция, очень бодрая, весёлая! Всем спасибо, все молодцы!» – написал популярный блогер.
1 марта стало известно, что либералы ещё раз предали протестное движение. Вместо того чтобы решиться на несанкционированный митинг на Лубянской площади, они согласились собраться 5 марта с 19 до 20 часов у кинотеатра «Пушкинский», на разрешённый властями митинг.
Дед записал в ЖЖ: «Нам придётся отстаивать на Лубянской площади честь российской оппозиции и за себя, и за того парня, который попрётся, обманутый, за ними».
4 марта Путин получил почти 64 % голосов на президентских выборах.
5 марта Дед подъехал к Лубянской площади (ехал, по иронии судьбы, от площади Революции) около 19.20. Там собрались человек семьсот протестующих. Ужасающе мало для огромной, злой страны после выборов тирана.
Дед добрался, облепленный народом, до входа в Малый Черкасский переулок, который через полсотни метров врезается в Большой Черкасский. Там, если повернуть налево, находится здание ЦИК. Вход в Малый Черкасский преграждали несколько шеренг «космонавтов» – полицейских в чёрных шлемах и доспехах. Дед прошёл прямо на них. Назвал себя. Сказал: «Пропустите-ка меня, я иду в Центральную избирательную комиссию, у меня есть вопросы к председателю Чурову. Я кандидат, который не был допущен до выборов».
Если бы с Дедом были хотя бы тысяч пять людей, он бы проломил бы все три шеренги «космонавтов». Но с ним были лишь сотни. «Суки, трусливые жопы, либералы!» – только и успел подумать Дед. К нему уже пробился отряд отборных необычайно крупных омоновцев.
Дед успел снять очки и зажать в руке кепку, перед тем как десятки дюжих рук схватили его, перевели в горизонтальное положение и понесли, как саркофаг с фараоном, к автобусу.
У автобуса его поставили на ноги, пригнули ему голову (чтоб не видели журналисты и сторонники?). Орут, перепуганные, друг другу.
Здоровый («вполне себе симпатичный» – оценил Дед злодея) парень надавил Деду большим пальцем под ухо. Дед получился согнутым в три погибели и с этим твёрдым пальцем, давящим под ухо. «Эх, сынок, – размышлял Дед, вспомнив вдруг сербские войны и всё то оружие, которое он на себе таскал (автомат, пистолет, штук пять гранат)… – Эх, обидчик ты мой, живым бы ты от меня не ушёл, в другой исторической ситуации».
Ознакомительная версия.
