Грейсон работает в тесном сотрудничестве с группой кардиологов из университета Виргинии во главе с Полом Мунси (Paul Mounsey). (Пол Мунси отклонил мое предложение побеседовать с ним.) Любопытно, что именно кардиологи, а не парапсихологи получили ставшие наиболее широко известными результаты изучения предсмертного опыта. Один из самых ярких примеров – исследование датского кардиолога Пима ван Ломмеля, описанное в журнале Lancet в 2001 году. Главная цель была как будто простой, но в действительности претендующей на многое: выяснить основную причину того, что человек переживает в виде уникального опыта при приближении смерти.
Теорий – множество. Постоянно говорится о влиянии кислородного голодания и применяемых в анестезии наркотических веществ. И в самом деле: как недостаток кислорода, так и анестетики могут служить триггерами того состояния, которое ассоциируется с предсмертным опытом, – включая эффекты «тоннеля», «света» и «внетелесности». Однако до смерти при этом еще далеко. (Марихуана, гашиш, ЛСД, кетамин, мескалин, а также временная темнота в глазах и кратковременная потеря сознания при тренировках военных летчиков – все это может трактоваться как явления, похожие на опыт приближающейся смерти.) Сильный стресс или эмоциональное потрясение рассматриваются как факторы, обусловливающие выброс эндорфинов или способные вызывать апоплексический удар. Тем не менее Грейсон пытается проверить на практике концепцию, согласно которой существует как будто абсурдная и необыкновенная возможность того, что «вихрь сознания» может существовать сам по себе и действовать вне тела.
Ван Ломмель и его команда кардиологов в 10 датских больницах опросили 344 перенесших сердечный приступ пациентов. Все они пережили клиническую смерть (как ясно показывает фибрилляция на их электрокардиограммах), и беседы с ними проводились в течение нескольких дней после реанимации. Как минимум один из признаков типичного состояния, ассоциируемого с опытом переживания близкой смерти, упоминали 18 %. Ван Ломмеля приводит в изумление связанный с этим медицинский парадокс: в течение некоторого времени, когда человек уже как будто ушел из жизни, его сознание, восприятие и память продолжают действовать. По словам ван Ломмеля, «продолжают функционировать кора и ствол головного мозга… Мозг в подобном состоянии можно грубо уподобить компьютеру, который отсоединили от источника питания – и все его системы не должны работать. Мозг при этом не способен галлюцинировать, да и вообще ничего не может».
Тот факт, что всего 18 % возвращенных к жизни больных говорят о каком-либо явлении, характерном для переживания опыта приближающейся смерти, побуждает ван Ломмеля отказаться от такого медицинского объяснения происходящего, как кислородное голодание мозга. «Если дело заключается в церебральной гипоксии, – пишет он, – то о влиянии нехватки кислорода сообщали бы большинство переживших клиническую смерть».
Ван Ломмель установил, что статистические данные не подтверждают связь между воздействием медицинских препаратов и возможностью пережить определенный опыт приближающейся смерти. (Говоря о предположении, что анестетики могут индуцировать состояния NDE, Брюс Грейсон особо подчеркивает: пациенты, находящиеся под наркозом, но далекие от предсмертного состояния, переживают опыт NDE заметно реже тех, кто был по-настоящему близок к смерти, хотя и не подвергался анестезии. Таким образом, заключает он, «трудно поверить, что опыт приближающейся смерти связан с веществами, применяемыми при наркозе».)
Частота NDE-состояний также не связана непосредственно со страхом (равно как и с религиозными представлениями, образованием или полом). В статье, опубликованной ван Ломмелем в журнале «Lancet», приводится еще одно – вероятно, последнее из возможных – объяснение. Ощущения, связанные с переживанием опыта приближающейся смерти, могут быть вызваны, цитируя ученого, «состоянием сознания… самоидентификация человека, а также его когнитивная и эмоциональная функции продолжают существовать независимо от телесной деятельности и сохраняют способность несенсорного восприятия». В конце статьи ван Ломмель призывает коллег исследовать или по крайней мере не отвергать вероятность того, что NDE-состояния переживают люди, получающие опыт трансцендентного существования. Иными словами, сознание продолжает существовать «в невидимом и нематериальном мире».
Именно это, преодолевая определенное сопротивление, и изучают Грейсон с Мунси. Правда, исследовательская работа ученых беспокоит больничный совет, следящий за соблюдением прав пациентов. В заботе о чувствах больных Грейсону было настоятельно рекомендовано исключить из согласительной документации и официального названия исследования слово «смерть» – что трудно сделать, если изучается именно указанный опыт. Не забывайте, речь идет о тех, кто был доставлен в больницу в состоянии, представляющем реальную угрозу для их жизни: эти люди попадали к медикам, зная, что сердце каждого из них может вот-вот остановиться. Брюс улыбается: «А теперь о том, что может быть опасно для вас: хочу спросить, помните ли вы что-нибудь?»
Мы возвратились в офис Грейсона, расположенный в Шарлотсвилле, на втором этаже только что перестроенного здания, где многое еще поскрипывает и ни у кого нет времени на то, чтобы немного посидеть в большом и гостеприимном холле. Ученый втиснул свое исследование опыта приближающейся смерти в промежуток между официальными учебными занятиями и частной психиатрической практикой. Я нередко получаю от него электронные письма, отправленные из офиса в девять вечера по местному времени. Не уверена, есть ли у него семья. На полке в его больничном кабинете стоит фотография в рамочке – на этом снимке запечатлен ребенок. А рядом – другая фотография, и на ней – козы. «Это ваша дочка?» – спросила я Грейсона. Он ответил отрицательно. Я не знала, как дальше вести разговор. «Это ваши козы?» – таким было продолжение с моей стороны. В ответ доктор пояснил, что делит кабинет с коллегами. Сегодня на Брюсе темно-зеленая рубашка, застегнутая на все пуговицы, и повседневные брюки. Еще он носит очки в тонкой железной оправе и ровно подстриженные коричневые усы. Его волосы аккуратно причесаны, а руки обычно лежат на коленях. В углу, на полу рядом со шкафом с выдвижными ящиками – одинокая штанга. Я попыталась было нарисовать картинку, как доктор упражняется с ней, но потерпела неудачу. И не то, чтобы он выглядел неспортивным – просто я не могу вообразить его в движении. Я могу представить себе только то, как он сидит на месте и работает. Работает и еще раз работает.
Мы говорим о клейме позора, которым отмечена пара психология. Университет Виргинии – один из трех в США, где есть лаборатория или отдел парапсихологических исследований. Неужели университеты Америки совершенно отвергают эту дисциплину? На это Грейсон ответил рассказом, сколько дебатов состоялось вокруг того, следует ли принимать дар, благодаря которому было основано подразделение по изучению парапсихологических явлений. В 1968 году изобретатель ксерокса Честер Карлсон, побуждаемый к этому женой, завещал немалую часть своих миллионов университету Виргинии – для изучения вопроса о том, может ли существовать сознание человека после его физической смерти. Кажется, вуз смирился с подобным решением – как и с возникновением соответствующего подразделения в своем составе. «Вам нужно побеседовать с разными людьми, – говорит Брюс, – и только тогда вы познакомитесь со всем спектром мнений. Некоторые считают, что наши исследования – потеря времени и ненужный расход ресурсов. Другие же видят в них ценный вклад в развитие медицины». Хотя Грейсон, возможно, пользуется бóльшим уважением со стороны коллег-парапсихологов, чем со стороны таких же, как он, психиатров, кажется, в университете его высоко ценят как исследователя. На каминной доске стоит небольшой бронзовый бюст – вероятно, доктор получил приз Уильяма Джеймса, присуждаемый в награду за лучшее исследование, проведенное местным ученым.
Я даже не представляла себе, насколько Уильям Джеймс похож на Томаса Джефферсона.
«А это и есть Томас Джефферсон, – говорит Брюс. – Другого бюста в Шарлотсвилле, штат Виргиния, вам не найти».
Первым кардиологом, включившимся в изучение NDE, был Майкл Сабом (Michael Sabom), в настоящее время – частный практикующий врач в Атланте. Он прочитал книгу психолога Реймонда Муди-младшего, впервые введшего в оборот понятие «опыт переживания приближающейся смерти» (в книгах на русском языке можно встретить и выражение «околосмертные переживания». – Прим. переводчика) и представившего серию конкретных случаев, которые описал в книге «Жизнь после жизни».[76] Сабом был заинтригован, но настроен скептически. Его не удовлетворял анекдотичный подход к проблеме со стороны Муди и не устраивало отсутствие независимых исследований, которые могли бы проверить, насколько соответствуют истине уверения людей в том, что они, как им казалось, пребывали вне собственных тел.
