Условия местности настолько затрудняли совместные операции, что только при детальном их изучении можно дать полную оценку всего сделанного.
С момента отступления бельгийской армии на Изер немцы достигли моря, но не в пункте, соответствующем их планам, а потому вопрос борьбы за побережье сводился к тому, возможно ли удержать линию Изера или нет. Если немцы смогут прорвать эту линию и загнуть англо-французский левый фланг, то Дюнкерк и Кале неминуемо попадут в их руки. Ситуация внушала одинаковую тревогу как флоту, так и армии, поскольку в случае овладения неприятелем этими портами не только защита коммуникаций Канала делалась проблематичной, но и вся обстановка в отечественных водах в корне нарушалась.
Для начала самое неприятное обстоятельство — обратная посадка на корабли двух британских дивизий — миновало. Стала ли тому причиной задержка немцев у Антверпена, или недостаток у них в снарядах, или что-либо другое, но только никакой попытки прижать наш десант к морю сделано не было.
Генерал Раулинсон, действуя совместно с французскими морскими стрелками, находившимися в Генте, оказался в состоянии прикрыть отход бельгийской армии. Он отступал через Брюгге и Диксмюд, имея приказание, маневрируя в согласии с французскими частями, войти в соприкосновение с армией генерала Френча для удлинения его левого фланга к северу от Ипра. К его собственному левому флангу должна была примкнуть бельгийская армия, дабы продолжить союзный фронт до моря. Спасти Остенде не было возможности, и бельгийское правительство решило перебраться морем в Гавр. Наше Адмиралтейство предложило конвой, выбрав для этой цели три речных монитора Mersey, Severn и Humber.
Эти суда только что вступили в строй и теперь давали возможность убедиться, насколько полезна была их покупка; к сожалению, они не смогли прийти вовремя, так как эвакуация Остенде началась 12 октября.
Только Mersey успел отконвоировать до Gris Nez несколько транспортов, вышедших из Дюнкерка. Два других ушли обратно в Дувр, будучи на полпути атакованы с близкого расстояния подводной лодкой. Атака была безрезультатна и не повторилась. Мониторы благополучно пришли, дав повод лишний раз убедиться в выгодности их малой осадки.
Зебрюгге, конечно, постигла судьба Остенде, но с морской точки зрения необходимость оставить этот порт имела более серьезные последствия. Как выяснилось, Зебрюгге прекрасно удовлетворял требованиям базы подводных лодок и, будучи соединен водными путями сообщений с Антверпеном, весьма вероятно мог сделаться опасным для нас пунктом.
Адмиралтейство приняло на себя эвакуацию всех грузов и запасов из Зебрюгге, но, считаясь с указанными его особенностями, считало необходимым разрушить мол и уничтожить все портовые сооружения. К несчастью, это не входило в планы сухопутных войск: высшее сухопутное командование не считало Зебрюгге потерянным окончательно. Причиной явилось то, что еще не были учтены все свободные ресурсы Германии, и существовала уверенность, что как только британская армия займет свои новые позиции, она сможет совместно с бельгийцами перейти в наступление вдоль побережья и, загнув правый фланг немцев, отбросить их от моря.
Руководствуясь этими соображениями, военное министерство настаивало на оставлении Зебрюгге нетронутым, рассчитывая воспользоваться им в будущем.
Когда вопрос затрагивал компетенцию сухопутного командования, Адмиралтейство не считало себя вправе упорствовать, хотя, по его мнению, мы серьезно рисковали.
Зебрюгге остался нетронутым со всеми печальными последствиями такого решения. Время это показало.
Перспективы выполнения наступательного плана генерала Френча в тот момент были, однако, далеко не обнадеживающими. 15 октября закончился отход бельгийской армии, и она заняла свои новые позиции; они тянулись от Boesinghe (в четырех милях к северу от Ипра) по Изерскому каналу до Диксмюда, оттуда на северо-запад вдоль Ипра до моря у Ньюпорта общей протяженностью 30 миль. Эта линия удерживалась шестью слабыми, измученными дивизиями без всяких признаков тяжелой артиллерии. Никакой участок фронта союзников не вызывал такого беспокойства, как этот, хотя и положение британской армии было достаточно неустойчивым.
Она еще не закончила своего сосредоточения. Первый корпус пока не прибыл из Эна и ожидался не ранее чем через 5 дней.
В случае прорыва бельгийского фронта наш левый фланг неминуемо оказывался бы загнутым, что не только означало конец надеждам на наступление вдоль побережья, но и полное открытие Остенде и Дюнкерка для неприятеля.
Уже 15 октября немцы заняли Остенде, и их дальнейшее наступление против бельгийцев было вопросом ближайшего времени. Требовалось срочно предпринимать меры для подкрепления бельгийского фронта, и вечером этого же дня флот снова был призван начать длинную серию трудных и опасных операций. Призыв исходил от бельгийского правительства.
Флоту представлялся случай оказать помощь — просили прислать корабль для прикрытия фланга бельгийского расположения.
Ясно сознавая, какое значение имеют для Дуврского района падение Антверпена и неразрушенный и незаблокированный Зебрюгте, Адмиралтейство, не теряя времени, предпринимало свои меры.
12 октября была учреждена новая должность начальствующего над всеми патрулями (Admiral of Patrols), выходящая из подчинения адмиралу. Проливы выходили из его ведения и поручались отдельному начальнику — контр-адмиралу Худу, назначенному «командующим Дуврским патрулем и старшим морским начальником». В состав Дуврского патруля входили: 6-я флотилия эскадр, миноносцев (24 судна класса Tribal) с ее легкими крейсерами Attentive, Adventure, Foresightк Sapphire, 3-я т 4-я флотилии подводных лодок (13 лодок класса «В» и класса «С»), флотилия досмотрщиков (Boarding Flotilla), а также все тральщики и вспомогательные дозорные суда района Дувра.
Одновременно адмирал, начальствующий над всеми патрулями, перенес свое местопребывание в Хамбер, так как полем его деятельности отныне являлось водное пространство на севере. Реорганизация его сил производилась в соответствии с требованиями величины его района и борьбы с подводными лодками.
Для нового Дуврского патруля заранее не предвиделось никаких прибрежных операций, и ни одно из немногочисленных прибрежных судов, числившихся в списках флота, не вошло в состав отряда адмирала Худа; но три монитора все еще стояли в Дувре, и уже через час после получения просьбы Бельгии адмирал просил передать их в его распоряжение.
Желание его было немедленно исполнено.
В течение ночи приходили сведения о движении значительных сил немцев по направлению бельгийского фронта, а на следующий день, 16 октября, пришло сообщение и непосредственно от самого генерала Жоффра. Он не надеялся на бельгийцев и просил, чтобы суда союзного флота оказали поддержку их левому флангу своими дальнобойными орудиями, стреляя по правому флангу немцев.
Вместе с тем он выразил желание, чтобы операция на море была согласована с сухопутной, для чего морскому командованию надлежало наладить связь с генералом Фошем в Дюнкерке (Фош командовал левым флангом французской армии).
Через два часа адмиралу Худу были отданы соответствующие распоряжения.
Трем мониторам с дивизионом миноносцев для их охраны было приказано немедленно идти в Дюнкерк под общим командованием командира Severn капитана 2-го ранга Фуллертона. Французы предложили дать для охраны мониторов свои крейсеры, но Адмиралтейство отклонило это предложение, считая нежелательным рисковать крейсерами в такой опасной операции. Однако обстоятельства оказались сильнее, и в результате пришлось послать именно крейсеры.
Сильно засвежевшая погода не дала возможности выйти мониторам, и приходилось ждать, пока ветер стихнет, но такое решение не являлось выходом из положения.
Ночью немцы сделали попытку захватить врасплох Диксмюд, а в полдень 17 октября пришло известие от генерала Френча о наступлении шеститысячной неприятельской колонны на Ньюпорт с запросом о времени прихода мониторов.
Были получены также сведения о намерении немцев перевести войска в La Panne — крайний город на бельгийском побережье в востоку от Дюнкерка.
Создавшееся положение ясно указывало на необходимость операции с моря. Требовалось скорее послать какие-нибудь суда: все зависело от них. Ждать улучшения погоды значило потерять все.
Счет шел не на дни, а на часы, и Адмиралтейство решило рискнуть крейсерами.
Адмиралу Худу было приказано отправить скауты (крейсеры) с частью миноносцев, и через час отряд этих судов в составе двадцати четырех вымпелов вышел по назначению. В 15 часов смогли выйти и мониторы, вслед за которыми пошел Attentive под флагом адмирала Худа.
