Ознакомительная версия.
Там, по разведданным, находилось несколько районов боевою патрулирования американских ракетных подводных лодок с баллистическими ракетами. Необходимо было вскрыть подводную обстановку и понять, где, в каких точных районах и какими силами выходят ПААРБы на боевое дежурство, понять систему охранения подводных ракетоносцев на позициях. А их охраняли противолодочные подводные лодки — и «Стёрджены», и уже «Лос-Анжелесы».
Итак, командующий 1-й флотилии, вице-адмирал Евгений Чернов выдал мне координаты поискового района. Он был неправильной формы, отдаленно напоминавшей яйцо. Срок операции — две недели. «Замысел операции, — сказал напоследок вице-адмирал Чернов, — доложить мне лично послезавтра».
Время ничтожно малое. К тому же никто не освобождал меня от текущих дел на дивизии. Но я должен был грамотно разработать замысел командующего флотилии для того, чтобы его утвердили и в штабе Северного флота, а затем и в Москве — Главном штабе ВМФ. Я прекрасно понимал, что, коль скоро выбор пал на мою дивизию, это знак особого доверия, и не оправдать его я не мог. Ведь нам была поставлена самая настоящая боевая задача, а не учебная.
Одна голова хорошо, но замысел надо вырабатывать походным штабом. Я прекрасно понимал, как важна скрытность в таком деле, поэтому привлек к разработке только двух человек: капитана 3-го ранга Сергея Толстоброва, офицера из отдела оперативной и боевой подготовки штаба 1-й флотилии, и одного из командиров подводных лодок моей дивизии — самого толкового сообразительного шустрого — капитана 2-го ранга Михаила Васильевича Моцака, командира атомной подводной лодки К-517. Я сказал им: «Придумайте что-нибудь совершенно неожиданное, чего еще никто никогда не применял, никакого шаблона, никакой линейной тактики. Закрутите им такую карусель, чтобы у американцев мозги съехали набекрень!»
Разумеется, я и сам засел за работу. На следующий день пришел в штаб флотилии, где работали Моцак с Толстобровым, и они мне положили на стол замысел, использовав в качестве главной идеи брошенное мною ключевое слово «карусель». Так все выстроили, что предугадать, что будет через час, как поведут себя наши лодки, и сколько их будет, и куда повернут, и куда пойдут — было совершенно невозможно.
Моя 33-я дивизия располагала 15 многоцелевыми атомными подводными лодками типа РТМ. Для участия в небывалой операции я отобрал четыре корабля: К-299, К-324, К-488 и К-502, пятый — К-147 — пришел к нам из Гремихи. Эта лодка была оборудована уникальной аппаратурой «Тукан», которая позволяла искать атомоходы по кильватерному радиационного следу. У американцев подобной аппаратуры не было, да и не могло быть в принципе, так как наши лодки обладали надежной бортовой защитой ядерных реакторов, которая не допускала образования радиационного следа.
Итак, 29 мая из Западный Лицы скрытно, одна за другой вышли атомные подводные лодки, погрузились и взяли курс на запад. Походный штаб во главе с капитаном 1-го ранга Шевченко прибыл в Карибское море на борту малого гидрографического судна «Колгуев», а затем в районе Кубы перешли на борт большого разведывательного корабля «Аира», откуда управляли подводными лодками через космическую связь.
Операция началась 18 июня 1985 года. Два атомохода двинулись друг за другом по часовой стрелке, а два — навстречу им. В эту двойную карусель включились и четыре самолета морской авиации Ту-142М, взлетевшие с кубинского аэродрома Сан-Антонио.
Вице-адмирал Анатолий Шевченко:
— На вторые сутки произошло первое обнаружение американской ПЛАРБ. Те белые пятна, которые не успевали обследовать мои подводные лодки, их успешно накрывала наша дальняя противолодочная авиация с Кубы. На аэродроме Сан-Антонио у нас находилось четыре самолета Ту-142 м из состава 35-й дивизии дальней противолодочной авиации. Мы еще до операции в Западной Лице в течение недели очень плотно поработали с летчиками над картой и боевыми документами, ну а вечерами самоотверженно отдыхали. В общем, добились полного взаимопонимания: ребята вылетали по первому моему вызову, не теряя драгоценных минут, и уходили в назначенные районы. Работали на предельном радиусе полета и находились в воздухе максимально возможное время. Вот тут и сказались наши береговые тренировки вместе с походным штабом Летчики засекли под водой американскую атомную подводную лодку «Портсмут» (типа «Лос-Анжелес»), а потом дважды — иностранную ПЛАРБ.
Конечно, американцы встревожились. Мы это сразу почувствовали, находясь на борту «Лиры». Американцы подняли в воздух много патрульных противолодочных самолетов с авиабаз Брансвик (Бермудский сектор), Лагенс (Азорский сектор) и Гринвуд (Канадский сектор). Они вели поиск наших лодок денно и нощно, совершая по 3–4 самолетовылета в сутки. А мы тоже не дремали. Мы загоняли в свой поисковый «мешок» всех, кто таился в этом районе. И если командир американской подлодки уводил свой корабль на выход из нашего района, то это не значит, что ему повезло. Наша противолодочная авиация выставляла отсекающие барьеры, поля РГБ — радиогидроакустических буев-слухачей — и находила цель…
ГИСУ «Колгуев» (командир — капитан-лейтенант Кузьмин) почти шесть суток вел слежение за ПЛАРБ с помощью МНК-400 (аппаратура обнаружения радиационного кильватерного следа иностранных ПЛ). Походный штаб управлял противолодочной поисковой операцией с борта БЗРК «Лира». Благодаря отменной вооруженности этого корабля средствами связи, разведки и наблюдения связь с береговым КП и силами, участвующими в операции, была весьма надежной. На «Лире» же велся постоянный анализ действий противолодочной авиации ВМС НАТО. Командовал «Лирой» бывалый моряк, капитан 1-го ранга Фесенко, личность весьма колоритная. Моряки называли его «капитан Немо» — по трем «не»:. «нэма, нэ дам, нэ положено».
Насколько нам известно, американцы так и не поняли, что происходит. У них царили паника и переполох. В районе поиска ни одна наша подводная лодка не была обнаружена. Засекли только К-488 и то уже на маршруте свертывания — в Исландском секторе.
Подводные лодки возвращались домой, а малый гидрограф «Колгуев» пошел в море Баффина для изучения ледовой обстановки и оценки айсберговой опасности. Эта работа заняла еще более двух недель.
Адмирал флота Владимир Чернавин:
— Наш «улов» был более весом: К-324 имела три контакта с американскими стратегическими подводными ракетоносцами и противолодочными лодками, суммарное время слежения за ними составило 28 часов. Отличилась К-147 (старший на борту — начальник штаба 3-й дивизии, капитан 1-го ранга В.В. Никитин). Экипаж этого атомохода в течение пяти суток вел слежение за американской ПЛАРБ, идя за ней по кильватерному следу. Затем по приказанию главнокомандующего К-147, подойдя ближе и вступив в гидроакустический контакт, вела слежение в пассивном режиме еще сутки.
Уместно обратить внимание на время слежения (сутки) за американской ПЛАРБ. Заостряю на этом внимание только потому, что некоторые «знатоки-эксперты» до сих пор пытаются доказать, что советские атомные подлодки были и «слепые», и «глухие», а вот американские…
1 июля 1985 года операция «Апорт» была завершена В результате вскрыты два района патрулирования американских ПЛАРБ типа «Мэдисон», два района действий многоцелевых атомных подводных лодок США, а также выявлены тактические приемы американской авиации при поиске развернутых в море атомоходов. Все наши корабли благополучно возвратились в базы.
Несколько слов о вице-адмирале Анатолии Шевченко. Помимо блестящего командования операцией «Апорт» в океане на его счету немало других заслуг.
Он единственный в России подводник, совершивший три похода к Северному полюсу, а также в труднодоступные, малоизученные до настоящего времени районы Арктики.
Четыре раз его представляли к званию Героя Советскою Союза, а в последний раз — к званию Героя России. Но все представления таинственным образом исчезали в канцелярских недрах… Одна остается надежда — когда-нибудь посмертно наградят. Как Александра Маринеско. Недаром оба и характером схожи, и оба из Одессы.
РЕЙД «ЧЕРНЫХ ПРИНЦЕВ»
Четверть века назад в глубинах Атлантического океана была одержана одна из самых блистательных побед нашего флота в холодной войне. Пять североморских атомных подводных лодок вызвали на себя условный огонь и вполне реальные поиски всего атлантического флота США. Пять атомных подводных лодок вскрыли всю систему американской противолодочной обороны в Атлантике. Пять наших атомных подводных лодок вызвали переполох в Пентагоне и тревожные запросы в конгрессе США… Так был развеян опасный миф о безнаказанности превентивного ядерного удара США по территории СССР.
Вся великолепная пятерка, выполнив свою задачу, благополучно вернулась домой — в Западную Аицу. Особых наград не последовало. Уникальная операция вызвала у советского президента скорее раздражение, нежели восхищение. Михаил Горбачев провозгласил «эпоху нового мышления», и подвиг подводников Северного флота никак в нее не вписывался. О нем постарались забыть как можно быстрее. Благо тому способствовала и завеса секретности, под которой проходила операция в океане. А потом и вовсе в перестроившихся средствах массовой информации стало дурным тоном говорить о наших победах в холодной войне да и не только холодной… Но участники той беспримерной операции, невзирая на все политкорректные умолчания, прекрасно помнят о том, что произошло весной 1987 года…
Ознакомительная версия.
