Ознакомительная версия.
Одного лишь технического совершенства недостаточно, чтобы решить исход войны. К разумной долгосрочной стратегии должен прикладываться талант. Германская ракета «А-4» могла бы стать одним из самых значительных научных достижений Второй мировой войны. Без всякой язвительности хотелось бы заметить, что, если бы Британия обратила свой научный потенциал на разработки в области ракетостроения, а не на менее впечатляющие, но куда более ценные для военных нужд исследования, есть все основания думать, что британские ученые могли бы создать ракету, вполне сопоставимую с германской. Немцы предпочли зрелищность эффективности, ракеты – радарам, и это стоило Германии победы.
Сравнительная стоимость ракет и самолетов-снарядов
Существует множество различных, иногда взаимоисключающих оценок стоимости производства двух главных видов германского «секретного оружия». Одно представляется бесспорным: для обстрела крупных целей при среднем радиусе действия самолет-снаряд («Фау-1»), обладающий несложной конструкцией, не имел себе равных по простоте, экономичности и эффективности.
Вглядимся в цифры. К 18 марта 1945 года «Центральные заводы» – ракетный завод в Нордхаузене – произвели в общей сложности 5789 ракет «А-4» («Фау-2»). Стоимость одной ракеты в среднем составила 6320 фунтов (в пересчете на деньги 1945 года). К этому надо прибавить стоимость боеголовки, сырья, топлива и систем управления, которую британское министерство авиационной промышленности оценило в 350 фунтов. Доля ракетного производства в общей стоимости центра в Пенемюнде, построенного в 1936 году, составляла от 24 000 000 до 40 000 000 фунтов. Таким образом, к тому времени, как ракета «А-4» достигала пусковой установки, ее стоимость вырастала до 12 000 фунтов. Определенно это был не самый дешевый способ доставки 1620 фунтов обычной взрывчатки (аматола) на расстояние до 200 миль.
С другой стороны, в случае если бы самолет– снаряд производился на британских заводах, его стоимость составила бы 115 фунтов, что вполне сопоставимо со средней ценой, заплаченной фирме «Фольксваген» за производство «Фау-1» на заводе в Фаллерслебене, – 125 фунтов. Примечательно, что за за стоимость бомбардировщика «ланкастер» с комплектом бомб и полными топливными баками Гитлер получал 300 самолетов– снарядов. Каждый самолет-снаряд мог нести одну тонну взрывчатки на расстояние более 200 миль, – вот в чем состояла суть самолета-снаряда. Конечно, дальность полета и точность стрельбы у «ланкастера» были выше, но «Фау-1», будучи беспилотным самолетом, мог не принимать в расчет оборонительные рубежи противника и не нуждался в авиационном двигателе.
Сравнение фон Брауна было чрезмерно оптимистичным. Реальная стоимость массового производства самолета– снаряда и ракеты «А-4» приближалась к 1500 рейхсмаркам (125 фунтов) и 75 000 рейхсмарок (6300 фунтов) за единицу соответственно. См. Приложение. (Здесь и далее примеч. авт.)
Программа выпуска ракет «А-4», предложенная Шталькнехтом, предусматривала выпуск 5150 ракет с марта 1943 года по декабрь 1944 года:
120 000 кубометров бетона это почти в два раза больше годовой потребности города размером с Кёльн (численность населения 765 000 человек) и более чем в тридцать два раза превышает количество бетона, ушедшего на строительство лондонского отеля «Хилтон».
Программа Дегенколба была последней официальной программой по производству ракет «А-4» в Германии.
Программа июня 1943 года предусматривала следующие месячные нормы выпуска самолетов-снарядов «Fi-103» («V-1»):
Триален взрывчатое вещество, состоящее на 70 процентов из ТНТ, на 15 процентов из циклонита и на 15 процентов из алюминиевого порошка.
Производство носовых конусов ракет позволяет предположить, сколько ракет эти три завода выпускали до того, как были исключены из программы: из более чем 600 носовых конусов, произведенных в Сарстедте между июлем и ноябрем 1943 года, 242 были направлены (через «Демаг») в Пенемюнде и только 46 и 28 соответственно в Фридриксхафен и Винер-Нойштадт. 285 были направлены непосредственно на «Центральные заводы» в Нордхаузене.
От этого решающего «отключения» зависела точность попадания ракеты.
В конце апреля 1944 года директор Георг Рикхи из «Демага» был назначен генеральным директором заводов, начальником Кеттлера и Фёршнера.
На совещании в 65-м армейском корпусе 30 декабря полковник Вахтель заявил, что с каждой площадки может запускаться до 72 снарядов в течение суток: «Поскольку лишь 21 снаряд может храниться на площадке, остальные 51 будут доставляться непосредственно во время атаки». Эта фантазия никогда не воплотилась в жизнь. Во время первых сорока восьми часов атаки в июне 1944 года с 55 катапульт было выпущено всего 365 самолетов-снарядов. Только 134 снаряда достигли Лондона, в среднем от одного снаряда погибло 2,7 человека. К 6 июля было выпущено 2754 снаряда, погибло 2752 человека. В конечном итоге предсказания Черуэлла оказались близки к истине.
Массовое производство самолетов-снарядов, запланированное Германией к 30 декабря 1943 года:
К сентябрю следующего года количество должно было достигнуть 8000 единиц в месяц.
К концу мая 1944 года существовало четыре основные конструкции снаряда для 15-сантиметрового (5,9 дюйма) калибра орудия:
К этому времени контроль за производством самолетов– снарядов осуществляло министерство вооружений. В начале марта 1944 года был создан штаб, координировавший программу выпуска истребителей под командованием Заура. В мае функции штаба были расширены, под его контроль было передано производство самолетов-снарядов. Для начала 1944 года можно дать только приблизительные цифры выпуска снарядов: март 400 единиц, апрель 1000, май 1500, июнь 2000 или 3000.
Приказом предписывалось произвести два залпа: в 23.40 и 00.40, а затем до 4.45 вести непрерывный огонь со всех катапульт. После войны полковник Вальтер обвинил Вахтеля в том, что тот уверил его, что, хотя операция и провалилась, это был всего лишь «вопрос нескольких часов» и что к вечеру будет обеспечена полная боеготовность его полка.
Состав комитета «Арбалет» в окончательном варианте выглядел так: председатель Дункан Сэндис; маршал авиации сэр Родерик Хилл, командование истребительной авиации; генерал сэр Фредерик Пайл, командование ПВО; маршал авиации сэр Норман Боттомли, заместитель начальника штаба ВВС; вице-маршал авиации Дж. М. Робб, штаб Верховного командования союзных войск; генерал-майор С. Габбинс; генерал-майор О. Лунд; маршал авиации сэр Ральф Сорли, министр авиационной промышленности; доктор Р.В. Джонс, помощник руководителя научной разведки (министерство ВВС); профессор С.Д. Эллис, научный советник кабинета военного времени; профессор сэр Томас Мертон, научный советник министерства авиационной промышленности; полковник К.Г. Пост, министерство военного снабжения; вице-маршал авиации В.Х. Тейт, министерство ВВС; полковник С.Г. Викерс, министерство экономической войны; мистер О. Аллен, министерство внутренней безопасности.
Среди предложений, вынесенных на обсуждение в штабе военно-воздушных сил еще 11 января, был необычный план: на определенных условиях объявить один из германских городов в пределах досягаемости бомбардировщиков союзников свободным от бомбежек. Город должен был стать своего рода заложником. Эта идея очень понравилась Черуэллу, которому рассказал о ней сэр Чарльз Портал. Он считал, что это превосходный план, который в первую очередь (помимо сохранения культурных памятников) будет способствовать нарастанию волнения и паники в Германии. «Это сделает жизнь в городе невыносимой и приведет к раздорам и взаимным обвинениям, считал Черуэлл. Через два или три месяца, если мы сочтем это необходимым, мы можем выразить свое неудовлетворение выполнением производственной стороны сделки и выбрать другой город. Если по несчастной случайности мы выроним одну или две бомбы на выбранный нами город, мы всегда сможем приписать это немцам, заявив, что они хотят сорвать наше соглашение». В тот момент план штаба ВВС был отклонен. В июле он был пересмотрен.
К началу сентября 1944 года было потеряно не менее 630 дирижаблей.
Во время проведения расследования по обоим видам секретного оружия перекись водорода превратилась для британской разведки в настоящую навязчивую идею. И Исаак Луббок, и доктор Джонс были убеждены, что двигатель самолета-снаряда работает на перекиси водорода, так как в результате изучения фотоснимков «лыжных» площадок были обнаружены сооружения, которые, по всей вероятности, служили хранилищами перекиси, в то время как никаких сооружений для хранения иного топлива на площадках замечено не было. В середине апреля лорд Черуэлл также отметил, что «вероятное» использование относительно дефицитной перекиси водорода само по себе ограничивало и использование самолетов-снарядов. Только в июне 1944 года начальники штабов узнали: изучение обломков двух самолетов-снарядов показало, что их двигатели работали на низкооктановом топливе и снаряды прибывали на стартовые площадки уже заправленными. Перекись водорода предназначалась для катапульт.
Ознакомительная версия.
