После полудня фактически командовал бригадой командир 2-й танковой дивизии Люббе. Вместо изъятого полка 4-я танковая дивизия получила 904-й батальон штурмовых орудий. Если называть вещи своими именами, Лемельзен превратил переданную ему 4-ю танковую дивизию в слабую пехотную 4-батальонного состава, поддержанную только «Штугами». Направление главного удара естественным образом смещалось в полосу 2-й танковой дивизии.
Задачей «бригады Бурмейстера» (по оценке Люббе, в нее входили до 180 танков) был прорыв с линии Самодуровка — Кашара на юг, в направлении высоты 274 (4,5 км юго-западнее Ольховатки). Таким образом, Лемельзен стремился пробиться в южном направлении, прогрызть советскую оборону, надеясь на тактическое мастерство своих войск. Почти 200 танков также вселяли надежду на взлом советской обороны на узком фронте.
Надежды Лемельзена на сокрушительный удар большого количества танков не оправдались. На пути XXXXVII танкового корпуса занимали оборону три дивизии 17-го гв. стрелкового корпуса, усиленные танками двух корпусов 2-й танковой армии. Они оборонялись в полосе, несколько большей той, что занимала в начале битвы злосчастная 15-я стрелковая дивизия. Жестокие бои развернулись 7 июля за высоту 257,0, прозванную немцами «танковой высотой». Взять ее наступающим не удалось. Немцам удалось лишь несколько потеснить на юг части 6-й гв. стрелковой дивизии. Дальнейшее продвижение было остановлено огнем с места танков 109-й танковой бригады, 48-го и 58-го танковых полков, а также огнем 614-го истребительно-противотанкового полка. Офицер I батальона 35-го танкового полка 4-й танковой дивизии описывал ситуацию в своем рапорте после боя:
«Русские подготовили оборонительные позиции на всех господствующих и тактически важных участках местности, куда можно было загнать танки и использовать как бронированные пушечные и пулеметные гнезда. Уничтожить вкопанные танки было очень трудно, потому что они были хорошо замаскированы, а их орудия располагались над самой землей. Большая ширина позиций не позволяла обойти их и нанести удар с тыла. Русские танки, особенно Т-34, КВ-1 и КВ-2, очень хорошо подходили для такого использования благодаря своей толстой броне и хорошему вооружению. Если их нельзя было атаковать с тыла, то уничтожить такие танки можно было лишь совместными действиями тяжелой артиллерии и пикировщиков» {62}.
Однако эта неудача не остановила немцев. Используя продвижение в полосе 6-й гв. стрелковой дивизии, они перегруппировали в лес западнее Березового Лога танки и пехоту. Уже в 19.30 последовала атака в направлении 2-е Поныри, высота 257,0 во фланг и тыл 75-й гвардейской стрелковой дивизии, оборонявшейся на «танковой высоте». Однако и эта атака успеха не имела. Стыки дивизий были заранее сильно укреплены и обеспечивались огнем. Кроме того, 75-я дивизия, быстро перегруппировав свои силы, организованным огнем встретила атаку противника и отразила ее. С наступлением темноты бои на всем фронте корпуса прекратились.
Бои 7 июля стоили 9-й армии еще 2861 человека. Потери 2-й танковой армии (которой на тот момент подчинялись 16-й и 19-й танковые корпуса) за 7 июля составили 52 Т-34, 17 Т-70, 8 Т-60 и 7 MKII/MKIII.
Третий день сражения занимает особое положение в хронологии воздушной войны над северным фасом Курской дуги. В своих мемуарах командующий 16-й воздушной армией С.И. Руденко писал: «Начиная с 7 июля в воздухе над Центральным фронтом господствовала наша авиация». Это высказывание можно оценить как не соответствующее действительности. Количество вылетов, выполненных 6-м воздушным флотом, 7 июля даже возросло в сравнении с предыдущим днем, составив солидную цифру 1687. Из этого числа 1159 самолето-вылетов совершили пикировщики, двухмоторные бомбардировщики и тяжелые истребители. Более того, даже немецкие истребители выполнили часть вылетов с бомбами. Соответственно советская сторона ответила на это 1185 вылетами днем, 212 — ночью и 210 вылетами дальнебомбардировочной авиации. «Переломным» 7 июля стало в расчете на потери 16-й воздушной армии. За день армия Руденко потеряла всего 37 самолетов, что было значительно меньше, чем в первые два дня битвы. Потери немецких ВВС на северном фасе Курской дуги 7 июля составили 13 машин, в том числе 8 самолетов были потеряны безвозвратно.
Когда Модель узнал о принятом Лемельзеном решении создать «группу Бурмейстера», он пришел в ярость. Идея самого командующего 9-й армией представляется более перспективной. По крайней мере, результаты наступления 4-й танковой дивизии 7 июля говорят именно об этом. События развивались следующим образом. Воспользовавшись предоставленной контрударами 6 июля паузой, командование 70-й армии рокировало со своего левого фланга на правый 140-ю стрелковую дивизию. Именно это соединение попало под удар дивизии Заукена. Советская дивизия отразила за день боя 13 атак противника, и лишь после четырнадцатой атаки обескровленные части дивизии, не выдержав натиска, стали отходить на юг. Воспользовавшись отходом, немцы прорвалась в Теплое и овладели им. Положение было спасено соседними 70-й и 175-й дивизиями. Они прочно удерживали свои позиции, а вводом в бой своих резервов закрыли прорыв. Моделю удалось угадать слабое место в советской обороне, но прямолинейная стратегия и своеволие Лемельзена свели на нет это открытие.
Однако мощный удар свежих танковых сил заставил советское командование подтянуть к полю боя свой последний подвижный резерв. К чести Рокоссовского, в своих мемуарах он не стал умалчивать об этом факте: «К исходу третьего дня сражения почти все фронтовые резервы были втянуты в бой, а противник продолжал вводить все новые и новые силы на направлении своего главного удара. Можно было ожидать, что он попытается бросить в бой все, что у него имеется, пойдет даже на ослабление своих частей на второстепенных участках фронта. Чем удержать его? И я решился на большой риск: послал на главное направление свой последний резерв — 9-й танковый корпус генерала С.И. Богданова, который располагался в районе Курска, прикрывая город с юга. Это было полностью укомплектованное соединение, наша надежда и гордость» {63}. Корпус был передан в 13-ю армию и подтянут в район Ольховатки. В случае прорыва немцев через «танковую высоту» на юг на их пути встал бы корпус С.И. Богданова.
Предпринятые на следующий день (8 июля) попытки немцев пробиться через Теплое успеха уже не имели. В ночь на 8 июля 70-й армии был вновь подчинен 19-й танковый корпус (как мы помним, ранее он был передан 2-й ТА для контрудара 6 июля). В свою очередь командующий 70-й армией генерал-лейтенант И.В. Галанин создал группу из 19-го танкового корпуса, 140-й стрелковой дивизии и 3-й истребительно-противотанковой бригады. «Армированная» танками оборона сдержала удар противника. Продолжение наступления на ольховатском направлении также принесло немцам только успехи тактического значения. Возросшие усилия в попытках прорваться в Поныри и на Ольховатку привели к возрастанию потерь 9-й армии за день до 3220 человек. Была, наконец, захвачена «танковая
