Данил Корецкий - Время невиноватых

— «Оперативный псевдоним». Когда выйдет, насколько совпадает с книгой, видели ли вы его, что скажете об актерской работе, режиссерской, планы дальнейшего сотрудничества со съемочной группой — будет ли продолжение, ТВ-экранизация других произведений?

— Это не телесериал, а 12-серийный художественный фильм. Отличие в количестве объектов съемки, методах съемки, количестве персонажей, качестве пленки и т. д. Например, только в Ростове, в пяти сериях отснято около 150 объектов. Снимали в Москве. Ницце. Париже. Лондоне. Амстердаме. Режиссер Игорь Талпа прекрасно справился с экранизацией романа, блестяще сыграли актеры:

Аристарх Ливанов. Игорь Конкин. Лев Дуров. На главную роль нарочно пригласили непримелькавшегося Александра Дедюшко. Думаю, что после этого фильма он станет «звездой». С режиссером и продюсерами мы сработались очень хорошо, сейчас есть намерение продолжить фильм еще на 8 серий. Ведутся предварительные переговоры об экранизации «Татуированной кожи». Шли разговоры о съемках 30 серий «Пешки в большой игре». Но разговоры — это слова, а я предпочитаю говорить о делах.

— В сентябре на ММКЯ вы получили премию «Иванушка» в номинации «Путевка в жизнь» (создание образов героев фильма «Антикиллер»). Насколько это важно для вас? Есть ли другие литературные (и не литературные) награды, премии; какие?

— Честно говоря, до того, как я ее получил, я об этой премии ничего не знал. Но любая награда приятна. До этого я трижды становился лауреатом литературных премий МВД СССР и МВД РФ, встречался с четырьмя министрами внутренних дел — рекорд для полковника из провинции. На Украине отмечен премией рассказ «Вопреки закону», из которого впоследствии родился «Антикиллер».

— Ваш любимый автор, книга, фильм, досуг, блюдо, напиток-и пр…

— Джон Ле Каре; «Государь» Николо Макиавелли; «Бег»; досуг-тишина и комфорт, общение с друзьями, поездки в Европу; блюда и напитки — изысканные.

— Спорт: чем вы занимаетесь, за кого болеете?

— Когда-то давно — пулевой стрельбой (винтовка), а также карате. Сейчас ничем, даже не болею.

— Что цените в людях?

— Порядочность, честность, ум. наличие твердой и определенной жизненной позиции, профессионализм. К сожалению, это отмирающие качества.

— Что цените в себе?

— Об этом пусть говорят другие.

— Какой недостаток видите в себе и как пытаетесь преодолеть?

— И об этом тоже.

— Не собираетесь ли оставить работу и заняться исключительно литературным творчеством?

— Нет, я уже привык учить сотрудников милиции, к тому же это подпитка опыта, сюжетов будущих книг, общение с интересными людьми. Есть и ответственность перед учениками, которые работают над диссертациями и надеются на мою помощь.

— Информация о семье: дети — чем занимаются, есть ли интерес к литературному творчеству, внуки; предки — коренной ли ростовчанин?

— Я коренной ростовчанин, с Богатяновки. там происходят события ряда моих романов. Родители — врачи, мать пенсионерка, отца-инвалида войны, к сожалению, уже нет. Но в городе он был человеком известным, его помнят до сих пор. Жена — радиофизик, сейчас домохозяйка и верная помощница во всех делах. Сын — кандидат юридических наук, доцент, майор милиции, автор шести научных книг. В детстве он сочинял рассказы и сейчас иногда помогает мне «закрутить» сюжет. Внуку еще нет шести лет — он серьезный мужчина, тоже сочиняет рассказы, перевоплощается в Бэтмана и других сказочных персонажей.

Внучке всего четыре месяца, пока склонностей к творчеству не проявила.

— Как меняется криминогенная ситуация в России? К лучшему? В Москве? В Ростове?

— Теоретически, определенные положительные сдвиги есть: упорядочились отношения в экономической сфере, стало меньше взрывов и расстрелов… Но террористических взрывов стало больше, число убийств и иных тяжких преступлений растет, обостряется их дерзость: киллеры действуют средь бела дня, при свидетелях и даже не прячут лиц. Граждане боятся бандитов больше, чем власти, сами бандиты больше чтут свои «понятия» и «законы», чем государственный закон. На этом фоне, мягко говоря, странными выглядят отказ от смертной казни и демонстративная борьба за «права человека», которая почему-то сводится к защите не потерпевших и законопослушных граждан, а исключительно преступников, наркоманов и гомосексуалистов.

Я считаю, что если совершить преступление легко, а попасть за него в тюрьму трудно, то новый УПК никуда не годится. Если число тяжких преступлений растет, а число арестованных снижается, то это никакое недостижение демократии, а капитуляция перед преступностью. И рано или поздно об этом скажут вслух. Первый шаг уже сделан: министр МВД обоснованно поставил вопрос об аресте подозреваемых в терроризме на 30 суток. И что произошло? Даже в условиях страха перед терактами журналисты и «правозащитники» подняли шум о наступлении на гражданские права! Кого? Террористов?

— Как меняется ситуация в правоохранительных органах?

— Так и меняется. Зарплата двести долларов и вполне реальная возможность схлопотать пулю в живот или гранату в окно. Велика текучесть кадров: оперработники работают год-три. следователи тоже… Органы должны наступать, а не обороняться.

— Вы человек известный, авторитетный, популярный. Не собираетесь ли заняться политикой, вступить в политическую партию? Если нет, то почему — человек с вашим опытом, знаниями, авторитетом очень не помешал бы в органах власти.

— Я даже в гости не хожу без приглашения. И не на всякое приглашение соглашаюсь. Моя известность, популярность и т. д. органы власти не интересуют, партии меня к себе в избирательные списки не зовут. А рваться к кормушке, расталкивая конкурентов… Я никогда так не делал. Да и кормушка мне не нужна. Слава Богу, все есть.

— Product placement — размещение фактически рекламной информации в художественном фильме, книге (новая практика) о реально действующей фирме, существующем продукте и т. д. Как вы относитесь к данной практике, не было ли предложений от торговых фирм? Как вы рассматриваете современную рекламу в целом? Не слишком ли навязчива и бездарна?

— Мне подобных предложений не делали. Реклама навязчива, бездарна, агрессивна и вредна. И те, кто ее нам навязывает, об этом знают. Но им на нас плевать. Для телевидения зрители не цель, но средство. А цель — рейтинг программ, позволяющий дороже продать рекламные минуты. При этом нарушается закон о рекламе: превышается допустимое время, по-прежнему усиливается громкость звука, интересными фильмами после полуночи страна переводится на ночной образ жизни.

— Оцените уровень современной российской литературы — не убивает ли количество публикуемых книг их качество? Кого из авторов вы могли бы выделить? Как вы относитесь к творчеству Виктора Пелевина?

— Убивает. В СССР было всего 14 авторов-детективистов! А сколько сейчас? 140? 1400? 140 000? Я из современных российских авторов читаю своего товарища Бориса Руденко. Читал Карышева, Кивинова и Константинова — они владеют интересной информацией. Читаю документальные книги о сыске и шпионаже — по тем же причинам. Пелевина пытался читать: начал «Чапаева и пустоту», первые страницы — прекрасная проза, потом — психиатрический бред. «Из жизни насекомых» — то же самое. «Омон Ра» прочел до конца, ощущение, будто побывал в психушке. Наверное, я чего-то не понимаю.

В газетах, в том числе и в «Комсомолке», про меня пишут нередко, бывает — хвалят, случается — ругают, но каждый раз в основе публикации лежит какой-то конкретный факт — выход очередной книги, выступление на пресс-конференции, литературная премия…

В статье «Как я попал в „литературное рабство"» неизвестный мне Огнев под не более известным псевдонимом Лопатин заподозрил меня в использовании «литературных негров», хотя тут же чистосердечно признался, что наверняка этого не знает, так как «со свечкой рядом не стоял» (?).

Я несколько десятков лет занимался журналистикой, у меня более трехсот газетно-журнальных публикаций, много друзей и знакомых среди журналистов. Про свечку как инструмент осведомленности газетчика слышать не доводилось, а вот то, что основой любой публикации должны быть достоверно установленные, проверенные и подтвержденные факты — всегда считалось аксиомой, основой основ журналистики.