был не только он сам, но и его мать, а кроме того, вероятно, тысячи других людей, живших в то же время.
В остальном можно практически безвозмездно наслаждаться родством с великими предками. Карл Великий, который более тысячи лет тому назад стал отцом по крайней мере 14 детей, сойдет за общего предка большинства европейцев. Это чистая математика, которая говорит, что количество предков одного современного европейца превышает количество людей, живших тысячу лет назад. Можно сказать, что почти все дошедшие до наших дней родовые ветви людей той эпохи тянутся к каждому европейцу. Вероятность, что к одной из этих ветвей принадлежал хотя бы один ребенок Карла Великого, почти стопроцентная [12].
Другими словами, у всех европейцев за последнюю тысячу лет были общие предки.
Однако общая с неким предком ДНК в каждом поколении уменьшается вполовину. Наследственность предполагаемого предка, отстоящего от вас на 10 поколений, с высокой вероятностью отследить по современному геному невозможно. Конечно, есть и серьезные специалисты, которые обследуют весь ядерный геном и предлагают достоверные результаты генетического происхождения. При этом генетические особенности соотносятся с регионами. Принцип, который за этим стоит, прост: чем ближе друг к другу живут люди, тем больше между ними родства, ведь это значит, что тем меньше времени прошло с тех пор, как у них был общий предок. При этом бритты и греки так же генетически далеки друг от друга, как испанцы и балты, а между ними находятся жители Центральной Европы. Если изобразить генетическую удаленность между европейцами с помощью осей X и Y, эти координаты будут практически конгруэнтны географической карте Европы.
Никакого отношения к «пранародам» все это не имеет. Например, если обратиться к Великому переселению народов, ключевому положению широко распространенной идеи о «пранародах», то обнаружится большой генетический обмен между европейцами, но никакого серьезного генетического сдвига мы не увидим. Нужно вернуться на 5000 лет назад, чтобы столкнуться с последним большим миграционным движением, которое ощутимо изменило ДНК всех европейцев. ДНК людей, которые в то время вышли из восточноевропейской степи, до сих пор остается одним из трех доминирующих генетических компонентов на континенте. Два других компонента восходят к ранним охотникам и собирателям, а также к земледельцам, вышедшим из Анатолии. Генетический вклад этих трех прапопуляций (лишь в этом случае уместно подобное обозначение) для каждого человека с европейскими корнями можно вычислить с помощью расшифровки ДНК. Такие тесты тоже предлагают многие фирмы. Принимать ли подобные предложения, каждый должен решать сам.
Без сомнения, интересно узнать, к кому вы генетически ближе — к охотникам и собирателям, древним земледельцам или жителям степей. Но большинство коммерческих проектов не могут предложить ничего, кроме фольклора: различающиеся компоненты могут сообщить нам кое-что о генетическом происхождении, но ничего о наших склонностях. Генетически наиболее удаленные друг от друга люди на земле все равно несут в себе ДНК, которая может быть идентичной на 99,8 %. Даже от неандертальцев нас отличает менее процента нашего генома. Так что когда говорят о генетическом сдвиге, на самом деле речь идет лишь о крошечной частичке ДНК. Когда мы имеем дело с популяциями настолько географически и генетически близкими друг другу, как французы и португальцы, различить их можно только с помощью секвенирования на высокопроизводительных устройствах.
Однако то, что генетический фундамент европейцев был заложен около 4500 лет тому назад, не означает, что археогенетике нечего добавить о более позднем времени. Эта дисциплина все еще находится в начале своего развития, тщательно исследованы пока только доисторический и раннеисторический периоды. Следующими в фокус археогенетиков, вероятно, попадут шумеры, египтяне и римляне. До сих пор интерес к ним был довольно ограниченным, поскольку до нас дошло значительное письменное наследие, мы знаем многочисленные исторические детали, вплоть до подробностей трапез римских императоров. Для большинства археогенетиков в приоритете те эпохи, о которых нет письменных свидетельств.
ДНК может добавить новые знания и о миграционных потоках, связанных с переселением народов, но речь при этом идет скорее о рассеянных генетических «микроэлементах». В VI веке нашей эры прибывшие в Европу мигранты не могли оставить более существенных генетических следов. Здесь попросту жило слишком много людей, и даже группы, состоявшие из десятков тысяч иммигрантов, не могли вызвать генетических отклонений. Об общественных, политических и культурных последствиях иммиграции мы при этом, конечно, не говорим.
Путешествие чумы и холеры
Наряду с расшифровкой ДНК давно умерших людей в последнее время много внимания привлекло к себе другое направление исследований в рамках археогенетики — расшифровка старых ДНК возбудителей болезней. Миграция людей, обмен между популяциями сделали современного человека тем, кто он есть, позволили ему выстроить высокоразвитую, глобальную сетевую цивилизацию. Но за такую мобильность пришлось дорого заплатить. И расплата пришла в виде инфекционных заболеваний. Многие миллионы людей в ходе последних тысячелетий умерли от бактерий и вирусов, и вызвано это двумя взаимосвязанными мегатрендами. Во-первых, растущая плотность населения облегчила возбудителям болезней распространение среди людей. Во-вторых, срабатывает все более интенсивный обмен между популяциями, спровоцированный, помимо прочего, торговлей. Весьма вероятно, именно она была первопричиной, по которой возбудители болезней проложили себе путь в новые регионы.
История продолжается: коренные жители Северной Америки после прибытия европейцев стали массово страдать от оспы и кори, а европейцы, в свою очередь, вероятно, привезли домой сифилис, который вплоть до XX века был распространен по всему континенту, принес много страданий и потребовал многочисленных жертв. И во время вспышки лихорадки Эболы в Западной Африке несколько лет назад люди по всему миру боялись, что болезнь перейдет и на другие регионы.
В последние годы стали появляться более веские доказательства того, что между ранними миграционными волнами и инфекционными заболеваниями есть взаимосвязь. Так, примерно 5200 лет тому назад на юге современной России уже был возбудитель чумы. А ведь это регион, откуда люди впоследствии массово переместились в Центральную Европу, и там примерно в то же время значительно сократилось коренное население. Возможно ли, что незадолго до того занесенный возбудитель болезни убил этих людей и их место заняли другие, которые к этому возбудителю уже давно приспособились? Многое указывает на то, что этот сценарий вероятен.
Примерно 3000 лет назад генетическое путешествие европейцев в целом завершилось, но возбудители болезни вплоть до последнего столетия по-прежнему, снова и снова, приводили континент в беспокойство. Понять, как эволюционировали эти маленькие бестии — большой вызов, и археогенетики в будущем примут его вместе с медиками. Человеку нравится быть самым успешным и мобильным видом в истории Земли. Но бактерии и вирусы, чье генетическое развитие длится тысячелетия, наступают ему на пятки.
