Ознакомительная версия.
Все, за исключением двух, шедевры Тороса Рослина сохраняются в библиотеке Армянского патриархата в Иерусалиме. Западная публика имела нежданную возможность насладиться двумя великолепными работами Рослина, когда из Армянского патриархата в Иерусалиме было украдено 23 ценных манускрипта предположительно шайкой воров, специализирующихся на предметах искусства. В марте 1967 года они были привезены в Лондон для продажи на аукционе. Одной из двух работ Рослина было «Гетумово Евангелие», созданное в Громкле в 1268–1269 годах и содержащее 18 миниатюр в полный лист; второе, переписанное и украшенное в 1262 году, знаменитое двойным портретом князя Левона Армянского и жены его, княгини Керан, представляет собой редкий образец армянского светского портрета. Обстоятельства передачи манускриптов в Лондон заставили власти предположить, что кто-то из хорошо информированных воров мог иметь законный доступ во внутреннюю сокровищницу Иерусалимского патриархата. Быстрые действия армянских сообществ по всему миру и британских друзей Армении обеспечили благополучное возвращение манускриптов в Иерусалим, хотя успел выйти каталог предпродажного просмотра с 20 репродукциями, в том числе тремя цветными.
Вторым великим мастером киликийской школы армянской миниатюры был Саркис Пицак, плодотворно работавший в XIV веке на протяжении 50 лет. Прозвище Пицак, означающее «пчела», он, согласно легенде, получил от своего отца, писца Григора, который застал сына за рисованием пчелы. Она получилась очень натуральной и достоверной во всех деталях. С другой стороны, Саркис Пицак мог получить такое прозвище за то, что отличался поразительным трудолюбием и неистощимой энергией. Его умелые и высокохудожественные произведения находятся во многих основных собраниях мира, в том числе в Ереване, венецианском Сан Лазаро, Иерусалиме и Библиотеке Пирпонта Моргана в Нью-Йорке. Возможно, Саркису Пицаку не хватало гениальности и воображения Тороса Рослина, однако его работы свидетельствуют о несравненном техническом мастерстве. Он явно проявляет склонность к восточным мотивам, а не к греческой и итальянской изысканности Рослина. В его рисунках птиц и животных отсутствуют изящество и стилизация. Контуры упрощены, формы стали весомей, тяжелее, будучи подчинены четкости геометрических фигур. Одна из работ, иллюстрированная Саркисом Пицаком, имеет историческое значение: это армянский вариант антиохийского судебного разбирательства, переведенный великим коннетаблем Смбатом. Венецианский манускрипт № 107 в Сан Лазаро содержит иллюминованную страницу, на которой изображен царь Левон IV на троне. Он творит суд, и все фигуры одеты в современные художнику одежды.
Где бы за пределами родины ни селились армяне, они усердно и любовно принимались создавать иллюминованные манускрипты необычайной красоты. Уже в 1007 году, еще до падения династии Багратидов, в Адрианополе (Эдрине) на границе с Болгарией армянами было переписано и украшено миниатюрами Евангелие для протоспафария (главнокомандующего; по-гречески протоспафарий – первый меч) Иоанна, высшего чиновника-армянина на византийской службе. В публичной галерее «Матенадаран», в Ереване, можно увидеть миниатюры, созданные в Тебризе (Персия) в 1337 году; иллюминованные Евангелия из Феодосии (Крым) от 1649 года; Библию, писанную и украшенную во Львове (Польша) в 1619 году; еще одну Библию, иллюминованную в Константинополе между 1654-м и 1660 годами. Весьма интересные местные школы выросли в Малой Азии и Великой Армении во время владычества Оттоманской империи. Это школы Вана, Эрзинджана, Хизана, Мелитены (Малатьи), Карина (Эрзурума) и Себастии (Сиваса), а также Нахичевани и Новой Джульфы, находившейся недалеко от Исфахана в персидской зоне влияния. Хизанская школа, с центром в регионе южнее озера Ван, переживала наиболее деятельный свой период в XIV веке и создала много ценных интересных работ. Их отличали яркий колорит в красных, оранжевых и золотых тонах, который компенсировал отсутствие анатомической точности в изображении людей. (Мы встречаем в этих работах худые, изможденные, перекрученные фигуры, заставляющие вспомнить картины Иеронима Босха.) Кроме того, появлялись иллюстрированные светские книги, истории «низкого» жанра, а именно «Роман Александра Великого», сочинение псевдо-Калисфена.
Поразительное впечатление, которое производили армянские украшенные (иллюминованные) манускрипты, было результатом мастерства художника и необычайного технического умения в приготовлении и применении различных красок. Многие миниатюры, несмотря на пережитые напасти от дождя и мороза, плесени и муравьев, а также постоянное пользование ими в церковных отправлениях, до сих пор остаются такими же яркими, как в момент их написания. Армяне были великими химиками и умели создавать и искусно смешивать редкие пигменты. Уже в VII веке Вртан Кертог установил, какие материалы и ингредиенты нужны для успешного приготовления чернил и красок, потребных для создания манускрипта: в пигменты для написания текста добавлялись серный купорос, чернильные орешки (галл), смола; в состав красок для рисования фигур входили молоко, яйца, мышьяк, ляпис-лазурь, ярь-медянка, известь и другие ингредиенты минерального, животного и растительного происхождения. В Средние века знание этих секретов продвинуло Армению далеко впереди соседей и в области медицины, и в создании драгоценных иллюминованных манускриптов.
В отличие от архитектуры, изучение которой требует длительной поездки на Ближний Восток, узнать и полюбить армянскую миниатюру легко. Мы уже упоминали о прекрасных публикациях мадам Лидии Дурново, профессора Сирарпии Дер Нерсесян и мхитаристских отцов в Венеции. Королевская библиотека Британского музея почти постоянно выставляет на обозрение собрание армянских иллюминованных манускриптов. Так же поступает Библиотека Честера Битти в Дублине. В Америке имеются Библиотека Пирпонта Моргана в Нью-Йорке, а также внушительная коллекция в галерее «Фрир» в Вашингтоне. Безжалостно изгнанные с родины, армяне рассеяли бесценные сокровища красоты и благочестивых трудов на радость бесчисленным поколениям людей по всему цивилизованному миру.
Начавшееся в XVIII веке продвижение западноевропейской культуры и европейского политического влияния на Ближний Восток не могло не отразиться на характере армянского искусства и армянской культуры вообще. Была подорвана монополия церкви на главенствующую роль в развитии искусств и литературы как среди армян Константинополя, так и армян Российской империи. Живопись вышла из монашеских келий в модные салоны. После российской аннексии Кавказской Армении в 1828 году талантливым армянам оказалась открытой дорога в Академию художеств Санкт-Петербурга и к покровительству богатых русских аристократов и купцов. Расцвет состоятельного космополитического общества с центром в Тифлисе (ныне Тбилиси) при дворе русского наместника на Кавказе дал армянским художникам новые возможности, которыми они не замедлили воспользоваться.
Среди армян-художников XIX века самым замечательным, несомненно, был Ованес (в России – Иван Константинович) Айвазовский, уроженец Феодосии в Крыму (1817–1900 гг.). Айвазовский – один из выдающихся мировых мастеров маринистики, к тому же и самый плодовитый. Ему приписывают около четырех тысяч картин, хотя признают иногда, что у него была привычка подписывать наиболее талантливые работы самых лучших учеников своей мастерской. В юности творческое воображение Айвазовского покорила и возбудила греческая война за независимость, особенно битва при Наварине. В поздние годы он писал: «Первыми картинами, которые я увидел в то время, когда искра страстной любви к живописи загорелась во мне, были литографии, изображающие подвиги героев конца 1820-х годов, сражающихся с турками за освобождение Греции. Позднее я обнаружил, что ту же симпатию к грекам, сбрасывающим турецкое иго, выражали все поэты Европы: Байрон, Пушкин, Гюго, Ламартин… Мысли об этой великой стране преследовали меня в виде образов битв, которые велись на суше и на море».
Выдающийся талант Айвазовского рано заслужил признание. В 1833 году он был принят в Петербургскую академию художеств, где получил несколько медалей. Шесть лет спустя он принял участие в морской экспедиции на Черном море. С 1840-го по 1844 год Айвазовский провел за границей в Италии, куда был послан для завершения художественного образования. Там он написал много прелестных сцен венецианской жизни, а затем присоединился к адмиралу Литке в плавании к берегам Малой Азии и островам Греческого архипелага. Плодом этого путешествия было его огромное полотно «Чесменская битва», пробуждающее в памяти блестящую победу флота Екатерины Великой над турками в 1770 году. Одновременно с пристрастием к историческим сюжетам Айвазовский приобретает вкус к воссозданию драматических и трагических коллизий жизни моря. Красноречивым свидетельством этого стала его картина «Девятый вал», на которой несколько несчастных, потерпевших кораблекрушение, цепляются за остатки своего суденышка. В первых лучах рассвета они с ужасом смотрят на огромную волну, которая вздымается над ними, готовая обрушиться на них и похоронить в морской пучине.
Ознакомительная версия.
