Ознакомительная версия.
Я видел пещеры со свисающими со сводов летучими мышами… С уверенностью могу сказать, что я перестал думать, восторгаться и даже получать впечатления. Даже если бы у меня был с собой фотоаппарат, я не стал бы пытаться фотографировать, не получилось бы. Да и отвлёк бы фотоаппарат, нарушил остроту проживания. Я просто превратился в зрение, слух и дыхание. Только губы у меня что-то прошевеливали безмолвно, прошевеливали одну и ту же беззвучную фразу. Я не сразу понял, что бормочу себе под нос. А потом прислушался к себе и услышал: «А Бог всё-таки есть, Бог всё-таки есть!»
Хорошо, что эта частичка планеты давно назначена заповедником. Я рассказывал владивостокцам о том, где побывал, и большинство из них говорили, что никогда там не были и вряд ли туда доберутся. А мне повезло. Скалам, пляжам, нерпам и летучим мышам тоже повезло, что к ним сложно добраться, да к тому же запрещено, как бы грустно это ни звучало.
После мощи сахалинской природы, после оглушительной красоты приморских заповедных берегов наше калининградское побережье, да и сама Балтика кажутся крохотными, тихими, обжитыми, аккуратными, даже домашними. Этакие домашние радости. Здесь всё располагает к неспешному и созерцательному проживанию. Здесь всё другое. А там всё бурлящее, яркое, контрастное, даже дикое. В людях там больше свободы, лихости, переходящей в разухабистость, в отличие от уже родных мне калининградцев. Что мне больше нравится, что мне ближе?.. Не знаю. Я родился в Сибири, строго посередине.
22-го сыграли в Калининграде «По По». Мой сын Саша впервые видел отца на сцене – на рабочем месте, в процессе работы… Боюсь, он был слегка разочарован. Ему, конечно, было приятно, что так много людей собрались, чтобы посмотреть на его папу. Но во время спектакля он скучал, ёрзал, интересовался, когда всё это закончится. Потом вежливо сказал мне, что ему очень понравилось (улыбка).
А вчера случилось забавное происшествие. Я сидел у окна на диване и вдруг услышал сильнейший удар в стекло. Первая мысль была, что кто-то метнул камень, а на самом деле это нам в окно угодил со всей силы и дури маленький ястреб. Не знаю, как точно называется эта птица, но по форме клюва ясно, что хищник. Небольшой, не больше голубя. Он ударился о стекло и упал в ящик для цветов, который крепится за подоконник. После сильнейшего нокдауна он сел, и было видно, что он ничего не соображает. Мы всем семейством разглядывали его, оставаясь невидимыми, за стеклом. Он долго и тяжело дышал, совершенно по-человечески, и так же по-человечески потряхивал головой. Посидел, попробовал взлететь, но тут же вернулся обратно, сообразив, что пока не окончательно пришёл в себя. Если бы его клюв мог улыбаться, думаю, он бы досадливо улыбался, говоря себе что-нибудь вроде: «Ну надо же, вот лоханулся! Надо же быть таким дураком! Были бы мозги – было бы сотрясение. Хорошо, не видел никто…»
Вчера посмотрел программу «Yesterday life». До чего грустно мне стало! Не оттого, что программа плохая, и не оттого, что она могла бы быть лучше и смешнее. Просто стало ясно, что всё это надолго.
Очень надолго на отечественном телевидении установлены стандарты юмора и около-юмористических передач. Телевизионный КВН породил огромное количество производных, а главное – он выпустил колоссальное количество людей. «Камеди клаб» – это ведь тоже порождение кавээновской жизнедеятельности. И если кто-то говорит, что «Камеди» умер, он сильно ошибается. «Камеди» не умер, он в той или иной форме распространился на все каналы. И это теперь уже не какие-то мальчики, которые весело шутили и остроумно себя вели, это уже продюсеры, люди, владеющие существенными ресурсами. Что-то у них получается лучше, что-то хуже, но всё больше и больше людей, пошедших именно кавээновским путём, занимают место на телеэкране. Кто-то из них более талантлив, кто-то менее… Я не об этом.
Всё, что они производят, имеет некие кавээновские форматы и стандарты. Большинство этих передач наверняка делают кавээновские авторы: пишут сценарии, производят шутки и воспроизводят кавээновский же юмор. И за рамки того, что существует в КВНе, они выйти не смогут, в силу кавээновского же воспитания.
Я говорю не об уровне юмора. И в КВНе, и в его производных, и даже в каких-то очень дальних ответвлениях много смешных и остроумных шуток. Но у всего этого единая основа, и за всем этим стоят довольно внятные стандарты. Кавээновцы разных поколений очень похожи. Их ряды столь обширны и при этом плотны, что никакие новые люди, свежие, так сказать, «со стороны» – с другим видением, с некими другими идеями – просто не проскочат. КВН – это мощная кузница кадров, и там настолько внятна конъюнктура, что ничего свежего мы долгое время не получим.
Да, сейчас можно говорить, что «Камеди клаб» и КВН в лице «Камеди» и в других многочисленных лицах сместил с пьедестала Петросяна и прочую юмористическую шушеру, отправил на периферию «Аншлаг», Задорнова и прочих, сильно сократил их возможности и время в эфире. Это, наверное, неплохо. Но захватив эфирное время, прочно закрепившись на всех каналах и внедрив своих людей практически во все возможные места, а также нахраписто и безответственно начав производить «кино» и явно имея большие, амбициозные планы в каких-то иных культурных сферах, КВН откровенно демонстрирует неспособность к качественному развитию, но при этом показывает мощные мускулы и захватнические наклонности.
Ясно, что, потеснив прежний юмор и получив аудиторию, оставшуюся от тех, кто веселил людей до них, новые не будут ставить перед собой просветительских задач, они будут бороться за аудиторию самым простым способом, опускаясь вниз, а не наоборот. Что, собственно, повсеместно и происходит. Так что долгое, а может, очень долгое время нам предстоит наблюдать уже знакомые нам формы, способы и методы производства юмора. Мы увидим пародии на всё, что только можно пародировать и, возможно, дождёмся самопародий, когда уже некого будет пародировать. Но мы не увидим ни новых людей, ни новых и свежих идей. А кто придёт им на смену, а главное – откуда, совершенно непонятно.
В 2000 году, в марте, я единственный раз побывал в здании мэрии Москвы. Мэр столицы Ю. М. Лужков вручал лауреатам «Золотой маски» нагрудные знаки. То есть большую фарфоровую маску вручал Союз театральных деятелей, а маленький золотой значок с шестью бриллиантиками и одним рубином был подарком мэрии. Хоть я тогда получил две «Золотые маски», значок мне подарили один.
Когда на звали мою фамилию, я встал и подошёл к Лужкову. Он пожал мне руку, дал коробочку со значком и под аплодисменты тихонечко спросил: «Ты откуда? Москвич?» Я к тому времени ещё недолго жил в Калининграде, поэтому ответил следующим образом: «Из Кемерово-о-о-ой! Из Калининграда». Юрий Михайлович усмехнулся и сказал: «Ты уж разберись, откуда ты». Потом приобнял меня за плечо, для фотографа. Сверкнула вспышка. На следующий день мне эту фотографию передали.
Фотография очень мне помогла, точнее, какое-то время помогала. Я в то время много и часто ездил в метро, когда бывал в Москве. Ездил на станцию «Текстильщики», не самую близкую. Чаще всего мне приходилось возвращаться поздно, и моя небритая физиономия привлекала внимание скучающих на пустой станции милиционеров. Никакой регистрации у меня не было. Я считал и считаю эту регистрацию беззаконием и произволом по отношению к гражданам России. Но у меня с собой всегда была фотография с Лужковым. Она работала безотказно. За год фотография поистрепалась, и у меня даже возникала мысль её заламинировать, как пропуск. Но не успел – потерялась моя фотография. Пропала. Благо к тому времени уже вышла первая моя книжка, и она неплохо работала в качестве убедительного аргумента в пользу моего пребывания в столице. Правда, милиционеры часто книжку забирали, а мне было жалко. Мне было жаль отдавать сборник пьес людям, которые точно никогда их не прочитают (улыбка).
И вот Лужкова убрали. Невероятное событие! Казалось, он прирос к Москве. Восемнадцать лет! В нынешнее время это несколько эпох. И эти лужковские эпохи останутся на лице столицы надолго или навсегда в виде чудовищной архитектуры, нелепейших памятников, а главное – в виде безвозвратно утраченных черт Москвы, которые во многом создавали её неповторимый облик. Сейчас облик тоже неповторим. Но что это за облик?
Всё в истории правления, руководства и отстранения от власти Юрия Михайловича какое-то очень несовременное и очень наше. Нигде, ни в какой другой стране произойти такого не могло.
А сегодня в Калининграде пройдёт инаугурация (одно из самых чудовищных слов, которые нам подарило новое время) нового губернатора Калининградской области. Георгий Боос, который пять лет проработал губернатором, а когда-то был членом команды Лужкова в мэрии Москвы и даже министром, отправлен в отставку. Новый губернатор, некий Николай Цуканов, до этого руководил райцентром, в лицо его пока знают только жители города Гусева, которым он и руководил. А кто займёт место Юрия Михайловича… Это, конечно, уже известно тем, кто дал команду на уничтожение его имени в прессе, и тем, кто его отставку готовил. Мы узнаем об этом вскоре. И вот жители Калининградской области и москвичи, говоря сами себе, мол, какая разница, ничего толком не изменится, да и что может измениться… всё равно думают о том, что же за люди придут на смену?.. И ни на что хорошее не надеясь, всё-таки этого хорошего хотят.
Ознакомительная версия.
