— Видно, потом еще кое-что освоил.
— Delivery Course DD50. База Сандиа. Совершенно секретно. Обучение погрузке и сбрасыванию атомных бомб с боевых машин.
— Плюс испытательные полеты на базе Мэрдок?
Кваксен не стал возражать, и капитан Хеллот начал облачаться в противоперегрузочный костюм. Тесный корсет от пояса до голени накачивался в самолете сжатым воздухом. С ним Алф Хеллот мог невредимым проходить сверхзвуковой туннель, выдерживать силу тяжести при входе в пике и центростремительные силы, когда закладывал крутой вираж. Наполняя корсет, сжатый воздух не дает крови отлить от головы, лишить пилота зрения и слуха, речи и мышления.
— Пауэре как личность ничего не значит, — сказал Алфик Хеллот, затягивая корсет. — К тому же у него нет военного статуса.
Кваксен изобразил свою самую ослепительную улыбку.
— Что верно, то верно, — отозвался он. — Могу подтвердить, поскольку я снова встретил его здесь, в нашей стране. В Будё встретил, то ли в прошлом, то ли в позапрошлом году. И я не помню, чтобы когда-либо видал более непорочных штафирок, чем Фрэнсис Гэри Пауэре и его коллеги. Но ты, возможно, слышал про такие организации, как ЦРУ и АНБ?
— Личность ничего не значит, — повторил Хеллот. — Другое дело организация. Они добились своего. Они, и Хертер, и призрак Фостера Даллеса. Парижская встреча в верхах торпедирована еще до старта. Противники разоружения завезли Эйзенхауэра так далеко, что ему уже не выплыть, не оправдать затею с У-два. Советы оставят политику мирного сосуществования. Они попробуют овладеть всем Берлином. Вот увидишь. Снова начнутся атомные испытания. Они будут вооружаться полным ходом. Иван получит больше пушек и никакого масла. Но и мы тоже будем помнить май шестидесятого и ощущать на себе последствия. Даже если холодная война не станет горячей.
Капитан Хеллот втискивался в еще одно одеяние. Аварийный костюм призван был спасти его, если придется катапультироваться над открытым морем. Во всяком случае, на несколько часов. Во всяком случае, теоретически. Костюм был резиновый, водонепроницаемый; воротник и манжеты плотно прилегали к телу.
Кваксен взял со стола пачку сигарет и встал, провожая взглядом Хеллота, который уже направился к выходу.
— Не делай ничего такого, чего я не стал бы делать. Помни о служебной характеристике!
— Это мои сигареты, — сказал второй пилот, и Кваксен положил пачку на место.
Алфик Хеллот ничего не ответил. Он ковылял по коридору к ангару IV.
От компрессора воняло дизельным топливом. Самолет был проверен, двигатель прогрет. Хеллот кивнул капралу, который вывел машину на предангарную площадку. Водитель заправщика собрал шланг и покатил обратно к складу. Задняя стена ангара была черной от раскаленного выхлопа реактивных двигателей, всосанного вентиляцией.
Рядом с самолетом висел светящийся спасательный жилет и ранец с парашютом. Хеллот затянул сбрую так, что чуть не оторвал себя от земли. Со всем этим снаряжением он мог совершить свободное падение, парить в воздухе, плавать на волнах Ледовитого океана. Алф Хеллот засунул голову в шлем. Зеленое противосолнечное стекло придало новый оттенок камуфлированному ангару и горным склонам вокруг базы. С юга крепнущий ветер нес плотную облачность. Хеллот подошел к самолету с красно-бело-синей эмблемой эскадрильи. Парашютный ранец бил его по бедрам, лямки врезались в пах. Пусть врезаются, лишь бы не оскопили его, когда парашют раскроется и он повиснет в воздухе под шелковым зонтом.
Пройдя последние метры, Алфик поднялся по трапу в кабину и протиснулся на сиденье за штурвалом. Пристегнулся к креслу «Мартин Бейкер», застегнул ремешок шлема, подсоединился к кислороду. Включил радио и настроился на предписанную частоту.
Он был готов. Теперь капитан Хеллот был одет полностью. Самолет прогрет и подготовлен для полета. Алфик включился в машину. Твердый сплав «человек-машина» был готов к запуску. Курс — траектория стрелы надежды. Алфик Хеллот — вписан в наконечник стрелы. Он нажал кнопку, и фонарь кабины закрылся над его головой.
Алфик получил разрешение на взлет и поднялся в воздух.
* * *
Красная лампочка.
Одна из лампочек в кабине светилась злее любых световых табло, извещающих, что все билеты на последний сеанс проданы. Самолет круто набирал высоту. Один ангел — три тысячи метров. Лампочка продолжала настаивать, что все билеты проданы. Неисправность двигателя, пожар, отказ приборов и органов управления, утечка в гидравлике? В затверженной последовательности мозг Алфика перебирал возможные неисправности. Он проверил давление в гидросистеме, температуру выхлопных газов и давление топлива, пожарную сигнализацию, авиагоризонт, указатель курса.
Слишком резкий набор высоты!
Есть. Хеллот нашел причину. Он отдал штурвал от себя и держал его так, пока все стрелки приборов контроля работы двигателей не легли на зеленое поле. Бросил взгляд на пилотажно-навигационные приборы, проверяя курс, скорость и высоту. Два ангела — шесть тысяч метров.
Снаружи климат приближался к сибирскому. Но солнце грело сквозь плексиглас и резало глаза. Хеллот опустил дымчатый фильтр, и мир стал черно-белым. Затем он достал аэронавигационную карту из футляра сбоку кресла.
Будё Oceanic FIR. ENR 401.
На северо-востоке из облаков торчали зубчатые вершины гор в районе Люнгена. Хеллот опознал пик Еккеварре на севере, и карта подтвердила его правоту. Глянув еще раз на карту, Хеллот отрегулировал газ, уперся ногами в педали рулей направления и заложил левый вираж с крутым набором высоты. Красные крылья на авиагоризонте вышли из голубого полукруга, и кончик одного крыла окунулся в черное поле внизу. Завершив вираж, самолет выровнялся и вошел в южный коридор. Радио SKN 410 кгц. Взяв курс на радиомаяк под Эвенесом, Хеллот продолжал набор высоты до девяти тысяч метров. Общество трех ангелов его устраивало. Далеко впереди темнел вход в сверхзвуковой туннель.
Южный курс, которым следовал капитан Хеллот, пролегал вдоль гряды, отделяющей фьорды на западе от безлюдных скандинавских дебрей на востоке. Облака под ним сменились волнистой пеленой густого тумана. В пелене появились разрывы, они доходили до самой земли, становясь все шире и открывая все более обширные участки ландшафта. Под конец лишь длинные тонкие пряди тумана стелились между самолетом и землей. Фотоаппаратура была включена, и Хеллот мог регистрировать все происходящее внизу.
Стрелка радиокомпаса развернулась на 180°, свидетельствуя, что Хеллот и его супермашина миновали Эвенес и входят в воздушное пространство над губернией Нурдланд. Алфик отыскал в таблице частоту радиомаяка в Стейгене, лежащем к северу от Будё, настроился на нее и добился, маневрируя, того, что обе стрелки радиокомпаса стали в центр. Прибор подтверждал, что он выдерживает нужный ему южный курс.
Туман под ним совсем рассеялся. Далеко на западе Алфик различал светлые песчаные берега Лофотенских островов. Узкие белые полосы разделяли синюю поверхность моря и черную весеннюю землю, которую всего в нескольких сотнях метров от воды встречал белый сверкающий снег. На востоке фьорды упирались в крутые горные гряды района Бьёрнфьелль и пограничного массива между Норвегией и Швецией; этот массив постепенно выполаживался в сторону Норрботтена, а на юге скатывался гладкими скалами от вершины Стетинд к Тюс-фьорду.
Алфик снова проверил скорость, высоту, курс. Все было в норме. Когда внизу справа промелькнул Будё, он опять сменил радиомаяк. Нос самолета смотрел строго на юг. На километровом столбе Хеллот прочел расстояние. Два пеленга на радионавигационные станции «Лоран» дали ему точную позицию. Он сунул карту обратно в футляр на боку кресла.
Полуостров с городом Будё и длинной летной полосой на конце мыса пропал в морской мгле. Дымы металлургического завода застилали Му-и-Рана. Кучки домов по трассе, мерцающие вереницы островов вдали на западе… Тень самолета бесследно скользила по краю. Оставив позади область Хельгеланд, Хеллот пошел над губерниями Трёнделага и пролетел между Зрландом и Вярнесом, держа на прицеле голову отдыхающего скандинавского льва — Южную Норвегию. Курс, высота и скорость оставались неизменными.
* * *
Хеллот осторожно накренил машину и посмотрел вниз. Далеко под ним бугрилось горное царство. Он выровнял самолет и снова сверился с приборами. Стрела достигла вершины своей траектории. Медленно, плавно он отдал штурвал от себя, идя на снижение. Заложил чуть приметный правый вираж. Теперь точно под ним простерся центральный массив — Довре, Рондане, Ютунхеймен; у самой границы на востоке торчала вершина Сюльфьеллет, впереди угадывались горные пустоши Хардангервидды и Рюфюльке. Вторая неделя мая, а край все еще был одет белым снегом. Только бледные горные тени да розовые оттенки снежного покрова выявляли рельеф ландшафта.
