— Но, тем не менее, "белых пятен" много?
— Их несравненно больше, чем хотелось бы! Но только благодаря им и поддерживается интерес к палеонтологии.
— А ваши личные интересы?
— Они ограничиваются ископаемыми амфибиями. Это предки наших лягушек.
— Так интересно?
— Это совсем иной мир, который даже трудно представить.
— Но можно ведь выдумать!
— Он становится реальным во время экспедиций. Мы работаем чаще всего вместе с археологами. И когда находишь кость, то начинаешь представлять, как это было в действительности. Ведь наша задача — это восстановление внешнего вида животных. А потому каждый палеонтолог должен обладать не только знаниями, но и воображением. По отдельным костям восстанавливается скелет, потом он "обрастает" мышцами, кожей… И эту методику мы стараемся в полной мере использовать при создании наших динозавров. Ну а различные звуки — чавканье, свист, рычание — это все-таки домыслы… И цвета тоже условные…
ИЗ ХРОНИКИ ОТКРЫТИЙ: "Первые остатки ДНК вымершего животного были выделены из шкуры квагги в 1984 году. Исследование пок азало, что животное являлось подвидом современной зебры. Спустя три года с помощью появившейся к тому времени полимеразной цепной реакции были получены многочисленные копии участков генов из образца головного мозга первобытного человека, погибшего, по-види мому, около 7 тысяч лет назад. ДНК была успешно выделена из некоторых остатков мамонтов, датируемых от 10 до 50 тысяч лет".
— И насколько вы уверены, что точно воссоздаете прошлое?
— Сегодня "почти на 100 процентов"… Но я говорю "сегодня", потому что завтра могут появиться новые данные, которые покажут, насколько мы заблуждались!
— Богата наша страна на динозавров?
— Конечно. В наших музеях и институтах собраны уникальные коллекции, очень многие экспонаты уникальны — они единственные в мире. К сожалению, не прекращаются попытки использовать тяжелейшее экономическое состояние нашей науки и "приватизировать" собранные коллекции. Россия сейчас теряет не только иконы, картины, другие произведения искусства, но и из музеев исчезают уникальные экспонаты. И хотя денег не хватает, отрадно, что руководство Российской академии наук старается всеми силами сохранять свои Музеи — ведь в них труд и подвиг многих поколений ученых Отечества.
…В Палеонтологическом институте РАН родилась новая коллекция динозавров. Им предстоит поехать в разные страны мира, туда, где проводятся крупные международные конгрессы и выставки. Безусловно, этим динозаврам предстоит нелегкое испытание: теперь уже зарубежные палеонтологи будут оценивать не только мастерство скульпторов и художников, но и глубину знаний ученых — ведь эти динозавры — своеобразная "визитная карточка" нашей науки.
Выставка "наших" динозавров уже добралась до Америки. Как и следовало ожидать — успех полный! Оказывается, и на динозаврах можно неплохо зарабатывать…
Заработать? Об этом как раз следующий сюжет… Это почти детективная история о том, как "нечисть волосатая" едва не осталась в Англии, но была все-таки спасена для нашей науки.
Итак, у этого англо-русского романа о летающем ящере развивались три сюжета.
Первый — это история любви ученых России и Англии. Это были очень разные люди. Она тихая скромная девушка, увлеченная далеким прошлым, той эпохой, когда на планете жили динозавры, а в воздухе летали птицы, похожие на гигантских ящеров. Он — энергичный молодой человек, для которого палеонтология стала не только увлечением, но и неплохой карьерой, потому что изучением прошлого в старой и доброй Англии занимаются вполне респектабельные джентльмены, и уже сама принадлежность к этой профессии вызывает у англичанина вполне заслуженное уважение. Особенно, если ты в этой весьма "исхоженной науке" найдешь нечто новое, неведомое. Впрочем, такое требование к исследователю на туманном Альбионе вполне актуально и применимо к молодому ученому и в Москве.
Доктор Дэвид Анвин из Бристольского Университета и сотрудница Палеонтологического музея в Москве Наталья Бахурина были очень разными людьми, но у них сразу же появилось общее, как только гость из Англии увидел "нечисть волосатую" или, проще говоря, птерозавра.
Я не исключаю, что Дэвид сначала полюбил представителя полуптиц-полурептилий, жившего 120 миллионов лет назад, а потом уже ее нынешнего хранителя. И я вовсе не осуждаю его за это: поистине птерозавр заслуживает любой испепеляющей страсти, так как он единственный, который донес до нас свой отпечаток на камне.
Наверное, в дальнем прошлом много было на Земле "нечисти волосатой", они летали, вероятно, на всех континентах, но единственное место, где остался его отпечаток на камне, — это район озера Каратау. Тут-то его и нашли московские палеонтологи, чем сразу же возгордились и сообщили сию радостную весть всему научному миру.
ИЗ ХРОНИКИ ОТКРЫТИЙ: "За последние 15 лет произошел настоящий информационный взрыв в области изучения исторического развития класса птиц. Только кол ичество известных видов ископаемых птиц стало в два раза больше, чем было их установлено за предыдущие сто с лишним лет. Был открыт новый инфракласс птиц — энанциорнисы, широко распространенные по всем континентам на протяжении мелового периода, и позднетр иасовый (275 млн. лет) североамериканский протоанис, вероятный предок всех настоящих серохвостых птиц".
Англичане — народ любопытный, вот и появились они в Москве. Отношения между учеными двух стран великолепные (надеюсь, наша история — исключение, и она не омрачит безоблачное небо над наукой обеих стран), а потому поместил господин Анвин птерозавра в специальный кейс и вместе с Натальей Бахуриной отправился в Бристоль, дабы наитщательным образом изучить представителя древнего мира. Пообещал, что через год доставит "нечисть волосатую" в родной музей, где ему и надлежит обитать…
Но год проходит, другой… Птерозавр по-прежнему живет в Бристоле, он становится своеобразным свадебным генералом при молодой паре ученых, которые соединили свои судьбы. Видно, птерозавр становится их "гарантом хорошей жизни", так цена его приближается к полумиллиону долларов… Конечно же, продать невозможно (хотя любой палеонтологический музей выложит за него кругленькую сумму моментально!), но уже само обладание "нечистью волосатою" дает возможность чувствовать себя в научной элите.
В общем, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается — и решила международная научная чета лишить нашего птерозавра российского подданства и навечно оставить его в Бристоле.
Но как это сделать более или менее пристойно?
И вот тут-то разыгрывается второй сюжет англо-российского детективного романа. Это уже не линия любви, а чистая криминалистика. Правда, для раскрытия преступления не требовался ни Шерлок Холмс, ни майор Пронин — все и так было слишком очевидно!.. Нежданно, как-то разом ведущие английские газеты начали писать о том, что в России процветает воровство. Оригинальностью сии публикации не отличались: кому же неизвестно, что в России не только прекрасно воруют, но и классно грабят!? Но тональность прессы удивляла: выходило из всех публикаций, что интересы всего криминального мира сосредоточены на палеонтологических экспонатах, и особенно на птерозавре, который по прибытии в столицу России немедленно будет похищен! И аргументы газетчики приводили столь убедительные, что господин Анвин и его супруга просто сами совершат преступление, если отправят "нечисть волосатую" домой в Россию…
Пришла очередь волноваться уже нашим ученым. Они начали писать своим коллегам в Англию, мол, пора возвращать птерозавра, иначе возникнут сложности с законами России, которые не позволяют держать национальные богатства за границей более двух лет, да и всякие договоренности между исследовательскими учреждениями выполнены, так что причин для задержания нашего "волосатого" нет… Наши академики пишут, а из Англии ни ответа, ни привета, будто почта в России работает отвратительно и письма тоже воруют… А расчет был прост: затянуть время, может быть, руководство в РАН сменится, да и найдутся доброхоты, которые будут доказывать, что птерозавру в Англии гораздо лучше, чем на родине… И что самое удивительное — такие защитнички нашлись!
Обращаются в Англию директор Палеонтологического института А. Розанов и его сотрудники, в ответ — молчание…
Два вице-президента РАН Н. Лаверов и Р. Петров доказывают своим коллегам из Великобритании, что в Бристольском Университете нарушаются элементарные этические и международные нормы, но и их письмо игнорируется…
И вдруг руководство Российской академии наук получает неожиданный "удар из-за угла" в виде весьма необычного документа. В нем утверждается, что в Палеонтологическом институте регулярно исчезают уникальные материалы, а об истории нашего птерозавра говорится следующее:
