В конце семидесятых годов генерал Авдюкевич и полковник Акменькалис пришли к выводу, что преступные деяния Скудры и Ниедре неопровержимо доказаны.
— Ваше мнение? — спросил генерал.
— Пора поставить точку.
Генерал на мгновение задумался.
— Оба они сейчас в Таллине, не так ли?
— Да, в Таллине. Остановились в гостинице «Виру».
— Хорошо. Представьте в прокуратуру необходимые документы на получение ордера на арест.
...Скудра и Ниедре вышли из гостиницы и подошли к трамвайной остановке.
— Ваши документы! — неожиданно услышали они суровый голос...
Дальнейшее понятно: суд, приговор. Иностранный шпион и предатель Родины получили по заслугам.
Ах, какой шум подняли реакционно настроенные латышские эмигранты в Старом и Новом Свете!
Заглянем, однако, в стенограмму судебного процесса — это более десяти томов. В процессе участвовали представители трудящихся, его снимало телевидение, обвиняемые имели возможность говорить все, что они думают, согласиться с обвинением или отвергнуть его.
В зале суда Скудра рассказывал:
«...В июне я поехал в Таллин один. Ниедре тоже был один. Беседовали в гостинице и в сквере. Я был недоволен тем, что Ниедре привез мне маленький аппарат, который я продал за триста рублей. Я думал, что он привезет профессиональную камеру. В тот раз я отвез Ниедре свои манускрипты, но Ниедре их не взял. Сказал, что в таком виде их нельзя провезти, но чтобы я переснял тексты на пленку. Научил меня, как это сделать».
«...Ниедре привез мне японский фотоаппарат, который я продал. В этот раз Ниедре вложил в фотокассету инструкцию, что и как снимать. Я передал ему отснятые пленки».
«...17 августа 1975 года, отправляясь на встречу с Ниедре, я взял с собой жену. Ниедре привез мне профессиональную камеру, но дешевую. Беседа с Ниедре состоялась в сквере у морского порта и в кафе. Он сказал, в какой из аппаратов для меня вложена полосочка бумаги. Там было написано, чтобы я узнал побольше о военных объектах в Прибалтике».
«...В июне 1976 года в Таллине я снова встретился с Ниедре. Поехали дочь сестры Ниедре и я. Ниедре привез профессиональную камеру, но это была дешевая камера, я получил за нее пятьсот рублей. В аппарате находилась инструкция».
«Я поехал к сыну на Дальний Восток, где он служил, записал все увиденное и услышанное о военных объектах. Эти материалы передал Ниедре в июне 1977 года».
«Ниедре дал мне адрес конспиративной явки по улице Пилс, где для меня были приготовлены пленки. В конспиративной квартире на улице Маскавас, я должен был оставить заснятые пленки».
«В кассете, полученной от Ниедре, была записка — инструкция о фотографировании военных объектов. Такие инструкции я получал трижды: в первый раз об объектах Латвии, во второй раз об объектах в Прибалтийских республиках, в третий — о Дальнем Востоке».
«...О комсомоле я совсем так плохо не думаю, но писал так, чтобы угодить Ниедре и получить побольше гонорар. Если бы Ниедре не было, я бы не стал искать других путем отправки этих материалов за рубеж».
«...У меня были извращенные представления о Чека, но, когда я сам туда попал, у меня с глаз словно пелена упала.
Следователь обращался со мной гуманно... Теперь я полностью изменил свои убеждения, за исключением вопроса о религии, ибо я глубоко религиозен и в этом отношении от своих взглядов не отказываюсь».
«...Признаю себя, виновным и сожалею о своей преступной деятельности».
Яснее, чем это сделал сам Скудра, не скажешь.
Но дадим слово и заграничному «патриоту» — Ниедре. Вот его показания в суде:
«В Риге мы встретились в очередной раз в августе 1976 года. Я привез Скудре два фотоаппарата, которые национальный фонд посылал в качестве гонорара за манускрипт».
«...Привез Скудре пленки и пустые кассеты. Я заявил фонду, что впредь мне больше не хочется ездить по такому заданию. Мне ответили, пусть Скудра подыщет какую-нибудь квартиру для припрятывания его пленок, ведь туристы наезжают в Ригу и уж кто-нибудь их привезет».
...Договорились, что прибывший в Ригу турист явится на упомянутую квартиру и скажет: «Привет из Швеции».
«Гинтерс учил меня, что инструкции надо писать на листочках бумаги и вкладывать в фотокассеты. В таком виде я передавал Скудре инструкции до 1976 года. Потом Гинтерс сказал, чтобы я инструкции переснимал и Скудре отдавал пленку».
«Фотопленки, которые передавал мне Скудра, я сам обрабатывал. Потом отвозил в национальный фонд, где мне платили. В переснятых манускриптах были и сведения военного характера. Были также экономические сведения, критические заметки».
«Дорогу в Латвию мне оплачивал национальный фонд. Скудре в этот раз предназначались три тысячи крон».
«Национальный фонд определял время моей поездки. Соблюдению конспирации учил Гинтерс».
«...Признаю себя виновным полностью».
Тоже яснее не скажешь.
Провалилась очередная акция западных разведок против нашей страны. Не первая, возможно, и не последняя. Провалилась благодаря бдительности наших чекистов.
Мы внимательно следим, не вспыхнут ли снова где-нибудь на горизонте ржавые сполохи — предвестники грозы. Но есть и другая ржавчина, на научном языке именуемая коррозией. В прямом смысле она разъедает металл, в переносном — людей.
21 апреля 1978 года. В сводке событий за минувшую ночь фигурирует совершенно необычное сообщение: в Юрмале обстрелян из проезжавшей машины «Жигули» дом, принадлежавший гражданину С. Стреляли из ружья и револьвера. Перед этим неизвестный человек позвонил владельцу дома по телефону и потребовал десять тысяч рублей. Гражданин С. просьбу анонимного вымогателя выполнить отказался.
Генерал вызвал к себе полковника Лодзиньша.
— Составьте оперативную группу и все выясните! Преступники должны быть найдены и изолированы. Учтите, что иногда трудно провести четкую грань между уголовным преступлением и политической диверсией.
— Ясно, — ответил полковник.
Оперативная группа прибыла на место происшествия. Тщательно прочесали окрестности. След «Жигулей» был затерт колесами других машин, гильз от патронов найти не удалось. Но в будке ближайшего телефона-автомата удалось снять десятки отпечатков пальцев. Не принадлежат ли какие-нибудь из них бандитам?
Пока шли поиски, в доме С. снова раздался телефонный звонок и незнакомый голос потребовал от хозяина уже тридцать тысяч рублей. С. передать деньги отказался, и в тот же вечер дом снова обстреляли.
Чекисты обнаружили в стенах дома и в мебели три пули от нагана и несколько, пуль, выпущенных из карабина.
Первые улики. А в телефонной будке снова полным-полно отпечатков пальцев, и некоторые из них полностью совпадали со снятыми в предыдущий раз!
Председатель Комитета государственной безопасности вызвал полковника Лодзиньша.
— Каковы результаты поиска? — спросил он.
Полковник вынул из портфеля исписанные листы бумаги, фотокопии отпечатков пальцев, пули.
— По крайней мере один человек уже установлен. Это некто Мартиньш-Райтис Зилбертс, 1957 года рождения. Совсем молодой. В 1975 году, то есть в возрасте восемнадцати лет, был судим по двум статьям: по статье 85 Уголовного кодекса, часть вторая, хищение социалистической собственности, и по статье 139 часть вторая, хищение личной собственности граждан в крупных размерах. Отец Зилбертса был кулак, активно сотрудничал с немецкими фашистами.
Выслушав полковника, генерал сказал:
Дети за грехи родителей не отвечают, но бывает, что яблоко падает недалеко от яблони.
— Бывает, — согласился полковник. — В этот раз так оно, видимо, и есть.
— Какие выводы сделал Зилбертс? — спросил генерал.
— К сожалению, никаких. Слоняется без работы. Для совершения преступлений он использует машину «Жигули» белого цвета.
— Это, конечно, еще одна зацепка, — резюмировал генерал. — Но брать виновного за ворот — рано. Все свидетельствует о том, что при совершении преступления он был не один. Связи Зилбертса выявлены?
— Не все.
— Установить непременно! Между прочим, в милиции «висят» нераскрытые дела, в которых как будто тоже мелькали белые «Жигули». Войдите в контакт с госавтоинспекцией. Вполне возможно, что преступники меняют номер машины.
— Гаи уже предупреждена.
— Добро, — кивнул генерал. — Дальше: необходимо пересмотреть все материалы о молодых людях, попавших в поле нашего зрения за последние три года, проверить и еще раз изучить сигналы о людях, интересовавшихся огнестрельным оружием. Организуйте группы милиционеров и дружинников — пусть следят за движением транспорта в «горячих» точках.
— Будет сделано.
Милиция сообщила фантастические вещи: белые «Жигули» были замечены и бесследно исчезали в местах краж, грабежей, злонамеренных поджогов.
Оперативная группа КГБ заново проанализировала несколько нераскрытых преступлений, пытаясь обнаружить одинаковый «почерк». Открылась целая вереница поджогов и хищений автомашин в Цесисе, разграблений дач в Юрмале, квартирных краж со взломом в Риге.
