Ознакомительная версия.
Такое впечатление, что бурный и сметающий все на своем пути поток времени почти не затронул этих людей и этой культуры.
Стоя там, в грязи, парень сунул руку в карман куртки, достал щепотку сырого зеленого жевательного табака и приветствовал нас традиционным «ас-салам-алейкум». А затем он негромко и очень почтительно поведал, что он и его люди скакали без остановок шесть дней, чтобы повидаться со мной.
Как выяснилось, их послал командхан Абдул Рашид Хан, вождь последнего оставшегося в горах Малого Памира племени киргизов. Земля в местах, где они обитали, была столь скудна, что каждую зиму семьи кочевников, а также стада верблюдов, овец и яков фактически голодали. Однако они не сетовали на это; единственное, чего недоставало людям Абдул Рашида, по их собственному заявлению, так это образования – возможности обучить своих детей чтению и письму. Вот что заставило их оседлать коней и преодолеть Иршадский перевал.
В последние несколько лет, рассказали приехавшие, в их дальние горные поселения с южной стороны Гиндукуша стали приходить странные вести. Говорили, что некий американский альпинист строит школы в приграничных долинах северного Пакистана, в округе, который позабыт властями и в котором иностранные некоммерческие организации также отказываются вести работу. По слухам, открываемые американцем учреждения не только были доступны для мальчиков, но и распахивали двери для тянущихся к грамоте девочек.
Прознав, что американец собирается посетить долину Чарпурсон, Абдул Рашид Хан отправил отряд самых выносливых всадников на самых быстрых лошадях и приказал им найти этого человека и спросить, не построит ли он школу для киргизских детей.
Немногое дается быстро в тех местах, но отряду пришлось действовать оперативно. Первый снег рано лег в 1999 году на склоны Гиндукуша, и если киргизские посланцы не успеют вернуться до того, как сугробы окончательно завалят Иршадское ущелье, они окажутся отрезанными от дома и семей до следующей весны. Вероятно, сказали они, им придется двинуться в обратный путь сразу по приезде, в крайнем случае следующим утром. Поэтому ответ от меня им нужно получить незамедлительно.
«Ваалекум-салям («мир также и вам»), – ответил я предводителю всадников. – Я понимаю, что у вас мало времени, но давайте все же сначала пройдем в дом моего друга Сарфраз Хана, чтобы вы и ваши люди могли поесть и отдохнуть. А потом мы обсудим просьбу Абдул Рашид Хана и подумаем, удастся ли построить школу».
Глава 1
Люди в конце дороги
Я не знаю, какой будет ваша судьба, но одно я знаю наверняка: лишь те из вас будут поистине счастливы, кто искал и нашел способ служить людям.
Альберт Швейцер
Отправляясь в аэропорт, чтобы лететь в Пакистан или Афганистан, я всегда беру с собой небольшой пластмассовый кейс, на котором красуется бело-зеленая наклейка с надписью «Последнее из лучших мест». Изначально эти слова – заголовок сборника писателей Уильяма Киттриджа и Анник Смит, включающего прозу, написанную ими в Монтане. Впоследствии эти слова стали одним из официальных «прозвищ» штата Монтана, в котором я прожил четырнадцать лет со своей семьей – женой Тарой, детьми Амирой и Хайбером и с собакой, тибетским терьером Таши. Этот девиз штата отражает многое: волнующе прекрасные пейзажи и необъятные просторы, которые привлекают сюда очень многих американцев. Слоган «последнее из лучших мест» приклеился к Монтане и является теперь столь же неотъемлемым ее атрибутом, как силуэт гор на номерных знаках всех автомобилей штата.
Однако для меня поэтичная фраза Киттриджа несет в себе совершенной иной смысл.
Взглянув на карту, на которой обозначены школы, построенные с 1995 года Институтом Центральной Азии, вы увидите, что все свои проекты мы реализовали в районах с абсолютно отсутствующей инфраструктурой образования. Школ здесь не было из-за географической удаленности, страшной бедности местного населения, процветающего религиозного экстремизма или непрекращающейся войны. Есть места, о которых вообще мало кто знает и куда практически никто из «внешнего мира» не ездит. Именно об одном из них я расскажу в начале этой книги.
ИЦА всегда отличал нетрадиционный подход к работе. Большинство некоммерческих организаций по разным, но вполне обоснованным причинам предпочитает базироваться в легкодоступном с точки зрения ресурсов и связи регионе. Только после того, как создается «опорный пункт» в удобном месте, они начинают постепенно продвигаться дальше, в глубь страны, в ее труднодоступные районы. И это вполне резонно. Проблема в том, что такое постепенное и неспешное разворачивание занимает массу времени: иногда целая жизнь уходит на то, чтобы добраться до людей, которые больше всех других нуждаются в твоей помощи. Гораздо труднее, а иногда и опаснее, начинать работу в конце дороги и уже оттуда прокладывать себе дорогу в более цивилизованные области. Хорошо это или плохо, но мы именно так и делаем.
Мы не ставим своей целью заполонить весь регион, запуская сотни проектов. Это еще одна черта, отличающая нас от других групп, занимающихся проектами развития. Мы просто хотим построить несколько школ в глухих областях и дать возможность местному населению поддерживать работу этих образовательных заведений. Сделав свое дело, мы уходим в тень, надеясь, что у государственных властей и других НКО постепенно дойдут руки до этих проектов, что они со временем поддержат их и доберутся до этих мест. Таким образом постепенно преодолевается изоляция. На удивление, именно так в большинстве случаев и развиваются события.
В Балтистане, суровом и прекрасном крае на северо-востоке Пакистана, в самом сердце Каракорума, мы работали всю вторую половину 1990-х, приходили в почти необитаемые, забытые Богом и людьми долины и деревни, некоторые из которых находятся в горах на высоте до 3400 метров. Мы закладывали фундаменты более тридцати прочных каменных школьных зданий, привозили стройматериалы и набирали учителей, а деревни предоставляли бесплатную землю под строительство и рабочую силу. Мы брались за проект только в том случае, если власти деревни соглашались на постепенное вовлечение девочек в процесс обучения, чтобы те со временем могли получать образование наравне с мальчиками.
Первая наша школа была построена в Корфе, самом последнем, крайнем населенном пункте в долине Бралду. Прямо за этой деревней начинается ледник Балторо, ведущий к К2. Школа в Хуше тоже находится в самом дальнем углу своего района, у подножия горы Машербрум, одного из самых прекрасных пиков-семитысячников на земле.
С отчаянной смелостью мы первыми проникали в регионы, где шли вооруженные конфликты и отмечался рост экстремистских настроений. В 1999 году по просьбе пакистанских военных мы начали реализацию двух проектов в регионе Гултори, где постоянно происходят стычки между индийскими и пакистанскими войсками из-за спорных границ Кашмира.
Возведенные нами школы прячутся на склонах гор; их металлические крыши стоят под определенным углом, чтобы индийские артиллерийские снаряды рикошетировали от них.
А еще совсем недавно, в 2008 году, мы помогли сообществам провинции Кунар в восточном Афганистане построить две школы для девочек на самой границе с Пакистаном. Она существует условно, власти ее почти не контролируют, и именно здесь находят убежище многие сторонники движения талибан. Старейшины племени патхан обратились к нам с просьбой о помощи в возведении этих школ через командующего расположенной тут американской военной базой.
Философия «последнего места, которое становится первым» отличает нас от других, и за нее нас часто критикуют. Но иногда другой подход просто невозможен. Если организация, подобная ИЦА, не направит свои силы в такие районы, еще как минимум одно или два поколения девочек так и останутся неграмотными. Кроме практических соображений, вести дела подобным образом нас побуждает еще одна причина, не имеющая отношения к прагматизму.
Представители народов, населяющих области на самом краю цивилизованного мира, как правило, не имеют разностороннего кругозора, утонченных манер, им не свойственен космополитизм. Часто они совсем необразованны и не знают о последних достижениях науки и техники или, скажем, о новинках моды. Иногда они бывают недоверчивы и даже не очень дружественны по отношению к чужакам. Но при всем при этом люди, живущие на окраине мира, отличаются невероятным жизнелюбием и изобретательностью. Они мужественны, гостеприимны и покоряют своим благородством.
А еще за многие годы я понял, что, если лишь немного помочь им, они смогут творить удивительные вещи. Так оно и происходит: иногда они совершают такое, на что всем нам следует равняться. Мы все обогащаемся в те моменты, когда обычные люди проявляют необычайное великодушие, стойкость, сострадание. Они подобны рекам Каракорума и Гиндукуша. Их дела вдохновляют всех нас, и воды воодушевления широко разливаются, питая поля в самых разных частях света.
Ознакомительная версия.
