С ним произошло то, что случается со слугой, который днем разнашивает туфли для господина, а ночью тайно их примеряет. Изо дня в день он докладывал Горбачеву секреты своих досье и постепенно исполнялся презрением к хозяину: тот все заглатывал, но ничего не предпринимал. Значит, Горбачев слаб. Почему бы в таком случае не заменить его?
Как возник праздник 12 июня
Во главе союзного правительства вместо свалившегося с инфарктом Рыжкова президент в середине января 1991 года поставил бывшего министра финансов Валентина Сергеевича Павлова.
Тот начал с денежной реформы. По его настоянию Горбачев подписал указ «О прекращении приема к платежу денежных знаков Госбанка СССР достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 года и ограничении выдачи наличных денег со вкладов граждан».
Павлов утверждал, что крупные купюры – на руках у спекулянтов и преступников. В интервью газете «Труд» обвинил западные банки в заговоре – они хотели свергнуть Горбачева, поэтому овладели крупными купюрами… Никто не принял его слова всерьез. А «павловская реформа» обернулась для людей новым унижением: они, бросив работу, стояли в длинных очередях, чтобы успеть за три дня избавиться от старых купюр. Невозможно было и получить свои деньги, доверенные государству. Со сберкнижки выдавали не более пятисот рублей, да еще делали пометку в паспорте!
Реакция в обществе – резко негативная. Горбачев терял поддержку. Все говорили, что он боится решать сложные проблемы, откладывая их на потом, надеясь, что все рассосется само собой. Серьезные экономисты утверждали, что попытки модернизировать социалистическую систему не удаются, становится только хуже. Надо создавать принципиально новую социально-экономическую модель.
Вообще говоря, на шестом году пребывания у власти каждый лидер должен быть готов к тому, что прежние комплименты сменятся жесткой критикой. Но на шестом году перестройки к радикальным переменам в экономике, в хозяйственной жизни еще и не подступали. На пороге 1991 года страна была почти так же далека от того, чтобы отдать землю крестьянам, а фабрики и заводы – работающим, как и в 1985-м.
Даже начисто опустевшие прилавки не убеждали аппарат в необходимости немедленных экономических реформ. Партийные секретари, военные в чинах, генералы от военно-промышленного комплекса, директора совхозов и колхозов отстаивали колхозно-совхозную систему и государственно-плановую экономику.
Немало политиков в нашей стране предлагали идти китайским путем – постепенные экономические реформы без политических перемен. У профессиональных китаистов эта идея вызывает улыбку. В России, как минимум, слишком мало китайцев, чтобы следовать китайским путем, а никто другой не согласится работать в таких каторжных условиях.
У современного Китая много поклонников. Поклонникам китайского пути нравится то, что в КНР сохраняется партийная и государственная бюрократия, ограничена свобода слова. При этом они не хотят видеть того, что китайская бюрократия не мешает частной инициативе и предпринимательству, не угнетает бизнесменов и торговцев, не душит их и не унижает. Можно ли представить себе отечественную бюрократию, которая бы дала простор частной инициативе, привлечению иностранного капитала и не смела бы вмешиваться в дела частного производителя?…
Профессор Евгений Петрович Бажанов, виднейший специалист по Китаю, отмечает, что именно ортодоксальные коммунисты, националисты-антизападники восхищаются успехами Китая и утверждают, что СССР должен был пойти китайским путем: сохранить социалистический строй и развивать экономику. Но в 1978 году китайское общество находилось в состоянии хаоса. Культурная революция, затеянная Мао Цзэдуном, закончилась полным разочарованием в марксизме. Партийно-государственный аппарат пострадал очень сильно. Не мог и не хотел сопротивляться реформам… А советский аппарат все держал в руках и противился переменам. Дэн Сяопин, обладая огромным авторитетом, мог позволить себе решительные реформы. Горбачев, молодой политик из провинции, вынужден был маневрировать, действовать постепенно, шаг за шагом, оглядываясь на старую гвардию.
Демократы хотели, чтобы генеральный секретарь Горбачев ушел, потому что он слишком медленно осуществляет политические реформы. Аппаратчики требовали ухода президента Горбачева, потому что он допустил демократию и гласность.
Собственная партия встала к Горбачеву в оппозицию. Он долго возражал против создания отдельной компартии РСФСР, понимая, что, во-первых, ее появление угрожает единству КПСС, а во-вторых, тон в новой партии будут задавать реакционеры, которых сдерживает пока только страх перед полномочиями генерального секретаря. Своя партия была нужна им для борьбы с Горбачевым и Ельциным.
Помощник президента Анатолий Черняев записал в дневнике слова Горбачева: «Вновь и вновь повторяет: если Россия поднимется, вот тогда начнется. Что начнется? Железно он стоит против образования компартии РСФСР, против придания РСФСР полного статуса союзной республики. На политбюро так и сказал: тогда конец империи».
Даже маршал Сергей Федорович Ахромеев, бывший начальник Генерального штаба и советник президента, говорил:
– Если будет российская коммунистическая партия с теми же функциями, которые у нас имеет каждая республика, то резко увеличивается опасность того, что наша партия станет федеративной, а государство станет конфедерацией. И об этой опасности надо четко всему народу сказать.
Но компартия России появилась. Иван Кузьмич Полозков, недавний хозяин Краснодарского края, стал первым секретарем республиканской компартии и членом союзного политбюро. Он обещал, что под его руководством КП РСФСР «будет партией социалистического выбора на марксистско-ленинской основе». Его избрание само по себе стало ударом по КПСС. Начисто лишенный личного обаяния, он производил тяжелое впечатление на интеллигенцию.
Даже выдержанный член политбюро Вадим Александрович Медведев не смог скрыть своего огорчения:
– Худшее трудно было себе представить.
Многие члены КПСС и даже целые партийные организации заявили, что не хотят состоять в полозковской партии и не станут перечислять взносы на счет ЦК КП РСФСР. Можно даже сказать, что появление Полозкова во главе компартии России привело к массовому бегству из партии. Когда люди увидели на экранах телевизоров Ивана Кузьмича под ручку с соратниками, появилось ощущение, что состоять с ним в одной партии невозможно.
Впрочем, Полозков недолго продержался в первых секретарях. Весной 1991 года он завел разговор с премьер-министром Павловым: нельзя ли подыскать ему место в аппарате кабинета министров как опытному специалисту в области сельскохозяйственного производства и заготовок?
«Я был приглашен на один из последних в истории КПСС пленумов ЦК, – вспоминал писатель-фронтовик Даниил Александрович Гранин. – Сидел я на балконе рядом с группой генералов. Выступали яростно, обвиняли Горбачева в том, что он дал слишком большую волю печати, радио, в том, что интеллигенция распоясалась. Нападки ожесточались, и в какой-то момент Горбачев не выдержал, сказал, что он готов уйти со своего поста. И вот тут генералы стали кричать: „И уходи! Убирайся!“ Я видел рядом их багровые от злобы физиономии, стало ясно, что они способны на любые силовые действия».
Горбачев сознавал, что теряет поддержку общества и что симпатии на стороне Ельцина. Это ставило Михаила Сергеевича в тупик. Его помощник Георгий Шахназаров вспоминал, как на заседании политбюро Горбачев вдруг задумался, пожал плечами и, явно недоумевая, обращаясь к себе и присутствовавшим, произнес:
– Странные вещи в народе происходят. Что творит Ельцин – уму непостижимо! За границей, да и дома, не просыхает, говорит косноязычно, несет порой вздор, как заигранная пластинка. А народ все твердит: «Наш человек!»
12 июня 1990 года Первый съезд народных депутатов РСФСР поименным голосованием принял Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации. «За» высказались 907 депутатов, «против» – всего 13, воздержались – 9. Принятие декларации депутаты сочли настолько важным событием, что 12 июня объявили праздничным днем.
Ныне кажется, будто в тот день решили, что Россия станет самостоятельным государством. Но в декларации – ни слова о выходе из состава СССР! Депутаты всего лишь провозгласили верховенство российских законов над общесоюзными в том случае, если они входят в противоречие. Это был шаг в противостоянии Горбачева и Ельцина, о котором молодое поколение имеет весьма смутное представление.
Началось с того, что Горбачев решился на опасный шаг – поднять статус автономий внутри РСФСР до статуса союзных республик. В надежде сделать их союзниками в борьбе против Ельцина. Верховный Совет СССР 26 апреля 1990 года принял соответствующий закон.
