Ознакомительная версия.
Генерал-лейтенант Най рекомендовал провести масштабную воздушную разведку с целью обнаружения пусковых установок: если они и вправду были длиной 100 ярдов, их невероятно трудно было бы скрыть. Он также настаивал на скорейшем информировании премьер-министра об этой новой угрозе в виде ракет дальнего радиуса действия.
Начальники штабов получили эти распоряжения 12 апреля и согласились, что премьер-министр и министр внутренней безопасности, мистер Герберт Моррисон, должны быть проинформированы о возможной атаке Британии германскими ракетами дальнего радиуса действия.
Через несколько дней бригадир Л.С. Холлис из секретариата Кабинета военного времени сообщил о том, что в дополнение к Эллису и Кроу к расследованию присоединятся ряд управлений, в том числе Объединенный разведывательный комитет, министерство ВВС и министерство авиационной промышленности, а также, возможно, Научный консультативный комитет. При этом бригадир Холлис добавил: начальники штабов могут порекомендовать премьер-министру лиц, которые могли бы посвятить расследованию значительное количество времени.
Начальники штабов выразили согласие с этим предложением, и генерал сэр Гастингс Исмей, начальник Генерального штаба и министр обороны, 15 апреля представил Черчиллю доклад: «Начальники штабов считают необходимым поставить Вас в известность о донесениях, свидетельствующих о том, что Германия осуществляет разработки в области ракет дальнего радиуса действия. С конца 1943 года было получено пять донесений, и это может служить подтверждением факта существования оружия дальнего радиуса действия, пусть даже некоторые детали этих донесений ошибочны…» Начальники штабов, продолжал Исмей, считают, что времени терять нельзя. В случае если факты подтвердятся, необходимо срочно принять контрмеры. Скорейших результатов можно достичь, если назначить человека, персонально ответственного за расследование, который по мере необходимости может привлекать к нему научных экспертов и сотрудников разведки. Здесь же называлась кандидатура: начальники штабов «предлагают на Ваше рассмотрение кандидатуру мистера Дункана Сэндиса».
В то время Сэндису было тридцать пять лет, и он занимал пост парламентского секретаря министра военного снабжения. Его военная карьера квалифицировала его как весьма подходящего претендента на место руководителя расследования по проблеме германского ракетного вооружения.
В 1940 году Сэндис служил в зенитном полку в Норвегии. После провала Норвежской кампании союзников он получил пост в правительстве.
В годы военной службы он был назначен командиром экспериментального ракетного полка в Аберпорте, что в Северном Уэльсе. Этой войсковой части впоследствии будет поставлен в заслугу первый вражеский самолет, сбитый ракетами. Боевая батарея «Z» располагалась в Кардиффе. Сэндис привык проводить там ночи в ожидании воздушного налета, а день – в Аберпорте. Однажды ночью его шофер уснул за рулем, и машина попала в аварию. В результате Сэндис повредил себе обе ноги. После трех месяцев, проведенных в госпитале, Сэндис вернулся в палату общин. Он был депутатом парламента еще с кампании 1935 года, во время которой он встретил мисс Диану Черчилль, дочь премьер-министра и свою будущую жену.
Редко когда назначение на должность встречалось с таким озлоблением и горечью.
В особенности назначением Сэндиса были потрясены два министра – лорд Черуэлл, государственный казначей, и мистер Брендан Брэкен, министр информации. Оба с тревогой наблюдали за растущим доверием премьер-министра к его зятю. Оба до сего момента наслаждались влиятельным положением eminences grises («серых кардиналов») в правительстве. Государственный казначей чрезвычайно дорожил давней дружбой с премьер-министром, который назначил его своим личным научным советником.
Черуэлл был всецело предан мистеру Черчиллю. Его реакция на назначение Черчиллем зятя на пост руководителя расследования по секретному оружию Германии была впоследствии описана одним из министров как «почти женская истерика»: в основе ее лежала элементарная, свойственная каждому человеку эмоция – зависть.
Лорд Черуэлл питал неприязнь к ракетной технике еще с 1932 года, а возможно, и с его первых дней в Фарнборо во время Первой мировой войны. Если его отношение к мистеру Сэндису и до сего дня нельзя было назвать дружелюбным, то теперь оно превратилось в глубокую неприязнь.
Дункан Сэндис и не ведал о том, какую реакцию вызвало его назначение.
Его полномочия ограничивались изучением данных разведки и представлением на их основе докладов лично премьер-министру.
В распоряжении мистера Сэндиса было четыре источника информации о секретном оружии немцев: перехват донесений противника, результаты допросов военнопленных из гитлеровской Германии и ее союзников, данные аэрофотосъемки и информация, поступающая от агентов секретной разведывательной службы. В силу специфики этих источников всегда существовала вероятность получения дезинформации. Существовал, впрочем, и другой подход к получению интересующих сведений, в котором офицеры разведки министерства ВВС были весьма искушены, а именно: использование разведданных второго порядка, которые сложно сфальсифицировать.
Теперь перед разведкой стояла следующая проблема: если Германия в самом деле занимается разработкой ракет дальнего радиуса действия, какие задачи следует поставить разведке перед своими агентами?
Доктор Р.В. Джонс припомнил случай в Оксфорде в 1935 году, когда он, аспирант, трудился в Кларендонской лаборатории под руководством профессора Линдеманна (позднее – лорда Черуэлла). Там ему довелось встретить немца Карла Боша, который описал ему обычную проблему, с которой столкнулись конструкторы «Парижской пушки» во время Первой мировой войны. Когда оружие еще находилось на стадии разработки, один за другим с двадцатиминутными интервалами были выпущены три снаряда, но, как ни странно, в районе намеченной цели не было зафиксировано никаких взрывов.
Значительно позже Бош услышал от немецких метеорологов, что в тот день, в место, которое отстояло от первоначальной цели на довольно значительное расстояние, с двадцатиминутными интервалами упали три «метеорита». Разумеется, это были вовсе не метеориты, а снаряды, которые после запуска покинули плотные слои атмосферы и значительно увеличили дальность полета.
Эта не слишком достоверная история вспомнилась Джонсу, когда он стал размышлять, каким образом, будь он немцем, он определил бы место падения снаряда дальнего радиуса действия. Надо полагать, заключил Джонс, что для проекта, имевшего статус наивысшего приоритета, немцы, по всей вероятности, использовали бы имевшиеся в их распоряжении радиолокационные станции.
Доктору Джонсу было известно только о двух воинских частях – 14-й и 15-й ротах Экспериментального полка связи германских ВВС, которые могли отслеживать полет снарядов. Джонс предложил дешифровщикам установить наблюдение за этими частями.
Прошло шесть долгих месяцев, прежде чем терпение Джонса было вознаграждено.
19 апреля Центральный пункт дешифрования аэрофотоснимков получил распоряжение от министерства ВВС изучить вероятность угрозы секретного оружия. Воздушная разведка должна была направить свои усилия не только на изучение ракет дальнего радиуса действия, как Сэндис, но всего комплекса секретного вооружения нацистов.
Во главе этого расследования встал пожилой и умудренный опытом подполковник авиации Хью Хэмшо Томас из Сводного разведывательного подразделения в Медменхэме.
Министерство ВВС предположило, что в роли немецкого секретного оружия, скорее всего, выступает самолет с ракетным двигателем или «ракета, запускаемая из заброшенной шахты». На этом этапе название «Пенемюнде» не упоминалось, однако Сводное разведывательное подразделение начало изучать заводы, экспериментальные станции и действующие пусковые площадки противника.
Кроме того, надо было снова внимательно изучить фотоснимки Северо-Западной Франции, сделанные начиная с 1 января в радиусе 130 миль от Лондона (который негласно был признан единственной целью, которая могла представлять интерес для Германии). С этой целью было проведено несколько разведывательных вылетов.
Мистер Сэндис также начал свое расследование с того, что поставил себя на место немцев: он вспомнил экспериментальную ракету в Аберпорте и панику, вызванную взрывами ракет на испытательных стендах или их падением рядом с населенными пунктами. Любой немецкий ракетодром, по всей вероятности, должен находиться вблизи побережья, как Аберпорт, и вдали от населенных районов. Кроме того, подобный объект должен был располагаться в стороне от зоны обстрела флотом союзников.
Таким образом, методом исключения было выбрано Балтийское побережье, а именно – участок Пенемюнде (остров Узедом. – Примеч. ред.). Сэндис распорядился тщательно изучить имеющиеся фотоснимки Пенемюнде, чтобы установить наличие каких-либо необычных сооружений.
Ознакомительная версия.
