В этом плане наносистемы — просто чудо для военных. Специалисты Пентагона полагают, что самосборочные, самовоспроизводящиеся молекулярные «фабрики» уже через несколько дней после соответствующей команды на пустом месте начнут выдавать нужную продукцию.
Это, конечно, военных утешает, но основная роль нанотехнологии в отражении агрессии и ведении войны совсем иная. Нынешние средства устрашения агрессоров срабатывают от управляемой человеком кнопки и достигают нападающей стороны буквально за считанные минуты (иногда и секунды). Время на принятие решения у нажимающего кнопку практически нет. А если ситуация, не предусмотренная инструкциями, а если она неудержимо меняется?
Ученые, создающие «твердые мозги» — искусственные нейроны — уверяют, что их быстродействие в тысячи раз выше, чем быстродействие нейронов разума человеческого. То, на что человеку потребуются минуты, «твердые мозги» осмыслят за доли секунды. Отсюда следует, что все полномочия по нанесению ответного (или упреждающего) удара необходимо передать искусственному разуму со всеми вытекающими отсюда последствиями. В том числе и возможным началом несанкционированных военных действий из-за технической неисправности электроники.
Тупиковость ситуации (разрешение которой, впрочем, возможно многократным дублированием важнейших каналов электронных схем — это покажет будущее) говорит, о всей невыразимой сложности концепции современной безопасности, основанной на устрашении и угрозе возмездия, особенно когда появляется все переворачивающая кверху дном технология.
Новая революция, однако, породит и новые, доселе неизвестные и совершенно не предполагаемые типы оружия. Скажем, такие, как «птички», «жучки» и «лягушки», внешне похожие на привычных нам животных, но до предела напичканных наноэлектроникой, микроантеннами, капсулами и таблетками. Для них ни таможня, ни граница не будут преградой, свободно мигрируя по континентам, они «захватят» территорию противника задолго до возможных конфликтов и станут разведчиками и пионерами в подготовке базы для высадки «своих».
А с началом военных действий (или незадолго до них) вдруг выяснится, что «жучки», «клещи» и «муравьи» перегрызли, как настоящие термиты, линии связи, влезли во все элементы коммутации, в радиорелейные и радиолокационные системы, в спутниковую связь, в электронные схемы ракет и самолетов, что полностью парализовало не только руководство военными действиями, но и управление всем государством.
«Лягушки» же, до того мирно дремавшие в лужах и болотах, стали минифабриками по изготовлению отравляющих веществ, болезнетворных микробов и взрывчатки необычайной силы.
А «птички», начиненные такой взрывчаткой, превратились в летающие фугасы, безошибочно поражая важнейшие цели и даже отдельных бойцов. И война, похоже, будет идти буквально до последнего солдата.
Еще до нанесения ядерного удара территория противника может стать безжизненной, отравленной на многие столетия пустыней, а сам ядерный удар может не состояться, если «клещи» и «муравьи» повредят электронику ракет и ядерных зарядов. Может и никакой ПРО, никаких СОИ уже и не понадобится? Нанотехнология станет на пути агрессивного «термояда» и возникнет вопрос о его ликвидации??
Это — всего лишь один пример из страшного списка последствий участия нанотехнологии в военных «разборках», списка, от которого содрогнется человечество, если представить его воплощенным в жизнь. Лучше всего об этом говорят специалисты в области вооружений: «То, что несет в себе нанотехнология, не может быть сравнимо ни с какими кошмарами».
Первое появившееся древнее оружие — копье, меч — убивало только лишь человека, следующее поколение — огнестрельное оружие, взрывчатка убивали множество людей и разрушали их жилище. Ядерные фугасы, как показал трагический опыт в Японии, несут не только массовое убийство населения, но и гибель больших городов. Нанооружие же способно уничтожить целые страны и континенты.
Параллельно с этапами развития мощи оружия возникло содействие государств (дипломатия) с целью ограничения этих вооружений. Так, в эпоху развития огнестрельного оружия, Версальский договор ограничивал объем вооружений Германии. С появлением ядерного оружия в арсеналах ряда стран большинство их договорились об ограничениях в количестве боеголовок, средств доставки их, а также о запрете испытаний.
Как уже стало ясно, введение в арсеналы нанооружия нарушит тот хрупкий баланс в системе ядерного устрашения, который еще обеспечивает мир на планете. Нанооружие нельзя не только принимать на вооружение, не только испытывать, но и категорически следует отказаться от его разработок на лабораторном, даже теоретическом уровне.
Ситуация эта весьма сходна с тридцатыми годами этого столетия, когда человечество близко подошло к использованию внутриядерной энергии. Еще в начале века Вернадский предупреждал о громадной мощи его, еще до 1939 года, когда на весь мир прозвучало сообщение о делении урана, означавшее практическое начало работы по созданию атомного оружия, лучшие умы человечества уже предупреждали о скором появлении оружия небывалой силы.
Однако многие, в том числе руководство АН СССР, считали это делом весьма отдаленного будущего. Несмотря на призывы отдельных ученых сделать достоянием гласности все исследования по ядру, что могло бы предотвратить гонку ядерных вооружений, ни одно из правительств не вняло голосу мудрости. Даже наоборот — открытые ранее исследования стали засекречиваться. В СССР же, несмотря на многочисленные сообщения разведки, несмотря на выкраденные за рубежом программы развития атомных вооружений, чертежи, схемы и образцы деталей атомной бомбы, Вождь всех времен и народов — недоучка-семинарист — и не помышлял о создании ядерного противовеса.
Только с 1943 года начали «запрягать», но запрягали так медленно, так долго, что сообщение об испепелении двух японских городов, застало Самого Мудрого и Самого Проницательного, а также всю окружавшую его политическую шпану, врасплох.
И тогда в нищей разрушенной и голодной стране, промышленность которой была ориентирована в основном на войну, ценой здоровья и жизни заключенных, солдат и якобы «свободных» граждан, отрывая кусок от слабых детей, обреченных больных и измученных стариков, стали срочно строить атомную индустрию.
Сегодняшняя Россия в схожем положении. И так же, как и ранее, население не имеет понятие ни о нановооружениях, ни о нанотехнологиях вообще. Несмотря на огромные суммы, которые тратят США, Япония, Германия, Франция, Китай, даже Мексика на исследования в наноотраслях, несмотря на информацию от заслуживающих доверия источников об активной работе по созданию нановооружений, в России еще даже не запрягают. Ибо опыт прошлого плохо усвоен живущими в настоящем.
В общем, история учит тому, что большевики ничему не учатся. Еще в советские времена проект по нанотехнологин был показан генсеку, страдающему недержанием речи, который неоднократно обзывал себя «реформатором». Однако, из всех реформ ему удались только две — одна, связанная с личным благополучным, а вторая — гласность, при которой, в основном, был слышен только его голос, да Раисы Максимовны.
Нынешнее демократическое правительство может и не против, чтобы развивалась новая отрасль, особливо если денег не просят, но заняться этим основательно, толкать вперед ее нет ни времени, ни сил. То реформы, то война в Чечне, то, понимаешь ли, перевыборы да болезни президента выжимают все соки. Да и вообще — это, похоже, дело далекого будущего…
Об одной всемирной организации
Однако, новой отрасли нужна не только материальная поддержка. В мировом сообществе ученых, занимающихся новой технологией, должен явно быть слышен голос государства российского и, вообще, всех государств планеты, который бы остерегал бы от скатывания нанотехнологии на военные рельсы.
В свое время, после первого испытания ядерного оружия ученые создали Пагуошское движение, не без участия которого были достигнуты известные ограничения в ядерных вооружениях, а также запрещения испытаний их.
Уже многократно высказывалась мысль об особой ответственности ученых, обладающих необходимой информацией для осмысления перспектив новых открытий. О необходимости создания всемирной организации для разработки нанотехнологии и планирования ее мирного использования. О необходимости контроля силами ученых, политиков, общественности за применением результатов новых открытий только для блага человечества. А это потребует полной открытости в исследованиях, полного доверия между странами и народами, отказа от национальных разработок нанотехнологии в пользу международных.
