Ознакомительная версия.
Во-первых, существовало соперничество между различными державами. Великобритания остро ощущала вызов Германии ее торговой и промышленной мощи и активно наращивала свой военный и торговый флот. Во Франции сохранялась обида на Германию за 1870 – 1871 гг. и завладение Эльзасом и Лотарингией. Германия и Россия соперничали за влияние на Балканах. Обветшавшая Оттоманская империя от вражды к кому-либо ничего ощутимого не выигрывала; но турок обхаживала Германия – у тех были счеты к Великобритании и России, двум державам, относившимся свысока и запугивавшим их на протяжении всего XIX в. Хотя этих антагонизмов никоим образом не было достаточно, чтобы говорить о неизбежности войны, но они свидетельствовали о крайне взрывоопасной атмосфере, в которой война все же могла разразиться.
Положение было тем более опасным из-за того, что никто из ответственных лиц, а их в каждой стране было совсем немного, не представлял, во что выльется война. Думали, что она будет чем-то вроде Балканских войн, не больше, и поэтому обычно относились к мысли о войне пренебрежительно, несерьезно. Может быть, войны можно было избежать, может быть, нет, но, как мне представляется, никто не пытался ее предотвратить. Роковым шагом стали приказы о мобилизации. С этого момента события вышли из-под контроля отдельных лиц и стали диктоваться планами генеральных штабов. И все эти планы по причине военной доктрины того времени были наступательными. За дипломатическим безумием последовала военная эскалация, и, как пишет А.Дж.П. Тейлор, большие армии, собранные для обеспечения безопасности, «своим собственным весом втянули страны в войну».
Как только были запущены мобилизационные планы, отдельные лица утратили контроль над событиями. Немецкий военный план отличался смелостью и ясностью замысла. Германия намеревалась захватить инициативу, и немецкий военный план действительно продиктовал ход событий на протяжении всего начального периода войны осенью 1914 г. и определил главные театры военных действий на весь остальной период. Первоначально план был сформирован графом фон Шлиффеном, бывшим начальником генерального штаба с 1891-го по 1906 г., в 1914 г. его уже не было в живых. Его замысел состоял в том, чтобы крупными силами стремительно напасть на Францию и за шесть недель вывести ее из игры, а потом заняться Россией. О прямом вторжении во Францию вопрос не ставился, поскольку франко-германскую границу преграждала линия хорошо укомплектованных крепостей. Первоначальный план Шлиффена предусматривал выманить французов вперед и удерживать их немецким левым флангом в Лотарингии, в то время как главные силы справа должны были совершить обход через Бельгию и затем повернуть на юго-восток. Но этот план был видоизменен его преемником, усилившим германский левый фланг.
Я подробно обсуждал этот план с Лидделлом Гартом. Его определение плана как плана «вращающейся двери» является абсолютно точным – «чем сильнее французы будут развивать наступление на одном фланге, тем круче будет разворачиваться другой фланг, нанося удар с тыла». «Это по-наполеоновски смелый замысел», – говорит он, но добавляет, что, возможно, этот план подходил для наполеоновских времен, но с появлением железных дорог французы получали возможность переброски войск поперек шлиффеновского «взмаха косы», оставляя плану малые шансы на успех. Фактически план Шлиффена не удался из-за проблем, связанных со службой тыла. Продвижению немецкой пехоты и конного транспорта, каким бы стремительным оно ни было и которое, во всяком случае, замедлялось взорванными мостами и железнодорожными путями, французы противопоставляли более быструю переброску по железным дорогам.
Другие вовлеченные в войну 1914 г. страны имели не более чем схематичекие наброски планов. Австрия надеялась быстро сокрушить сербов, а затем двинуться на северо-восток, на русских. Во Франции, по словам Жоффра, «не было никакого оперативного плана, положенного на бумагу. У меня не было никаких заранее сложившихся идей, кроме полной решимости всеми силами перейти в наступление». В отличие от немцев французы намеревались уважать нейтралитет Бельгии. У Великобритании не было массовой армии, но она могла осуществить морскую блокаду противника и небольшими силами прикрыть левый фланг французов. Русские намечали наступать, послав две армии в Восточную Пруссию, а также войска на юг, чтобы обойти австрийцев с севера от Карпат.
События стали разворачиваться в направлении, предусмотренном в плане Шлиффена. Немцы скоро оказались у цели: 350 тысяч вошли в Лотарингию и 400 тысяч в Арденны. 4 августа три германские армии, насчитывавшие 750 тысяч человек, начали охватывающее наступление через Люксембург и Бельгию. Французы, как и надеялся противник, начали главное наступление с северо-востока Франции: 450 тысяч человек в Лотарингии и 360 тысяч в Арденнах. К 24 августа французы понесли в этих районах очень тяжелые потери и были вынуждены вернуться в пределы своих границ. Бельгийцы же оказались не в состоянии помешать продвижению немцев через свою территорию. Немцы, пройдя через Брюссель (20 августа), развернулись и напали на бельгийско-французской границе на французские силы под командованием Ланрезака. Уступавшие численно в два раза французы отступили от реки Самбра. 21 августа Британский экспедиционный корпус силой в 100 тысяч человек под командованием сэра Джона Френча достиг района Монса и подвергся нападению немецких сил.
Союзники оказали упорное сопротивление и отходили чрезвычайно медленно. 23-го немцев задержали у Монса, 26-го – у Ле-Като и 29-го – у Гиза. Теперь немцы отставали от своей программы и были ошеломлены силой встреченного ими сопротивления. Уже замедлившие наступление немцы остановились в нерешительности перед Парижем, и 30 августа фон Клук повернул свою Первую армию – правофланговую армию германского наступления – на юго-восток и двинулся восточнее Парижа вместо того, чтобы обойти город. Союзники к этому времени сосредоточили силы, французские войска вышли из Парижа и ударили во фланг армии фон Клука, которая 5 сентября стала отходить на северо-восток. С этого момента события определенно перестали развиваться в соответствии с германским планом. К тому времени Жоффр со значительными силами выбрался из Лотарингии и напал на Марне на армию Бюлова. Обе армии оказались в тупиковой ситуации, пока английская армия не продвинулась в брешь, образовавшуюся в немецком фронте в результате отхода фон Клука, после чего Бюлов тоже был вынужден отходить. Эти боевые действия, вынудившие немцев отступить за реку Эна, составили «битву на Марне». Это было одно из очень немногих сражений войны 1914 – 1918 гг., имевших решающее стратегическое значение. По существу, оно воспрепятствовало немцам выиграть войну. Но в то время, разумеется, этого не осознавали.
За Эной немцы реорганизовали свой фронт и окопались. Французское наступление было остановлено 17 сентября. Затем обе стороны начали гонку за обход открытого северного фланга противной стороны. Противостоящие фронты вытягивались к северу от Эны, мимо Амьена и Арраса, и голова в голову достигли моря у Ньюпорта во Фландрии. Здесь, пытаясь прорвать фронт союзников, немцы развязали первую битву у Ипра. Но неоднократные форсированные атаки превосходящими силами не могли потеснить союзников. Боевые действия юго-восточнее, в районе Нанси, также зашли в тупик.
План Шлиффена и Западный фронт
К концу 1914 г. на Западном фронте в Европе установилась тупиковая обстановка. По мере того как усталые солдаты вступали в зиму, Западный фронт застывал в окопной войне. На поле боя господствовали колючая проволока и пулеметы. В дальнейшем генералы с обеих сторон предпринимали попытки прорвать неприятельский фронт, но тщетно: они не знали, какими будут ответные действия, и только вызывали лишние потери.
Любопытный случай имел место на Рождество 1914 г. Солдаты обеих сторон братались на нейтральной территории, угощали друг друга сигаретами и играли в футбол. Но это не встретило одобрения, и братание прекратилось, чтобы больше никогда не повториться.
Немцам не удалось за шесть недель разбить врагов на западе, а это означало, что нельзя было задействовать первоначальный план для Восточного фронта. Здесь события развивались не так, как ожидалось. Вторжение австрийцев в Сербию было фактически отбито, а русские стали быстро продвигаться. В этих первых операциях русских проявились две характерные черты, которые сохранятся и в будущем: верность союзникам и неумение воевать. В ответ на мольбы французов российский главнокомандующий великий князь Николай в августе двинул в Восточную Пруссию две еще совсем неготовые армии. Этот оперативный театр разделялся Мазурскими озерами; одна армия под командованием генерала Ренненкампфа, выступившая первой, продвигалась севернее озер, а другая, под командованием генерала Самсонова, двигалась практически параллельно, но южнее озер. Когда Ренненкампф перешел границу, у немцев в Восточной Пруссии была одна армия, которой командовал генерал Притвиц. Ренненкампф продвигался нерешительно, армия находилась в хаотическом состоянии: в штабе, например, имелись компасы, но не было карт. Однако когда он 20 августа вошел у Гумбиннена в соприкосновение с германским корпусом, то благодаря большому численному превосходству одержал победу. Связь между силами Ренненкампфа и Самсонова отсутствовала, главным образом из-за личной неприязни между двумя командующими. Самсонов поспешно заключил, что разбита вся германская армия, и решил продвигаться как можно быстрее.
Ознакомительная версия.
