задача с подходом наших войск поднять в лагере восстание».
– Что успели сделать? – спросил Роговой.
– Мало что. Раздобыли пять топоров, несколько лопат, – ответил лейтенант.
– Не спешите, при встрече с группой мы детально обмозгуем это дело.
Через два дня представился удобный случай. В ночном небе появились наши «ночные ласточки» – легкие ночные бомбардировщики У2. С их появлением в городе сохранялись тишина и полная светомаскировка. Понимая неуязвимость этих смертоносных машин, немцы скрывали свои объекты и огневые точки. Лишь тогда, когда, отбомбившись, бомбардировщики исчезали, небо озарялось грохотом зениток и пулеметных огненных трасс. В этот день и состоялось первое заседание подпольного комитета.
Слово взял Роговой. Присутствующие догадывались об истинных причинах появления этого человека в лагере. О том, что Красная армия вела решительное наступление на Сталинградском фронте, знали все. Эту информацию им поставляли краснодарские подпольщицы – женщина с десятилетним ребенком. Регулярно они приносили к колючей проволоке корзинку с булочками, в которые были спрятаны бумажки с текстом сводок Совинформбюро. Получив долгожданную булочку, пленный передавал ее в задние ряды тем, кому якобы не удавалось пробиться в первые ряды за долгожданным лакомством. Полицаи, как коршуны, с дубинами набрасывались на пленных, отгоняя их от изгороди и обыскивая карманы. Однако обнаружить у подпольщиков желанных сообщений с Большой земли им не удавалось.
– Для организации восстания нам нужна строжайшая конспирация,– начал размышлять вслух Клим Арсентьевич. – Среди пленных могут быть провокаторы и агенты абвера. Необходимо создавать «десятки», где только командир первой «десятки» должен знать нас. Последующие «десятки» должны знать только предыдущую «десятку». Пока немчура будет распутывать этот клубок, чтобы выйти на руководителей, мы поднимем восстание. Немцы выдохлись и думают только о том, как бы на Кавказе наши не устроили им новый Сталинград. В предстоящем наступлении партизанские отряды должны будут наступать вместе с передовыми частями, а для этого нам нужны опытные бойцы и командиры. Одними смелыми вылазками здесь не обойтись. Сбор вырвавшихся из лагеря будет у станицы Крепостной Горячеключевского района у горы Ламбина. Местные жители предупреждены и проводят к месту сбора. А пока особо тщательно нужно подобрать первую «десятку», особенно ее руководителя.
Вскоре к восстанию было готово 18 десятков военнопленных. Неожиданно в группу попросился один из полицейских. Он заявил, что хотел бы искупить вину перед Родиной. Это насторожило подпольщиков. Откуда полиция узнала о готовящемся восстании? Заявляя о своих серьезных намерениях, полицейский принес пистолет с патронами и две гранаты, а свою винтовку готов был передать в момент восстания.
Все вроде бы шло нормально. Арестов организаторов подполья не было. Ночью 22 января 1943 года было назначено выступление. Однако вечером подпольщики заметили в комендатуре подозрительное оживление. Стало понятно, что немцы чтото учуяли или среди военнопленных оказался предатель. Восстание пришлось на время отложить.
Тщательная проверка и слежка помогли выявить предателя, вышедшего ночью из комендатуры. От него исходил запах спиртного. Разбор дела предателя был коротким.
Теперь, казалось, ничто не мешало начать восстание в новые сроки. Оно было назначено на 22.30 24 января 1943 года. Бойцы «десяток» должны были распределиться по баракам, чтобы в 23.00 поднять людей. Заранее подготовленные узники должны были сделать проходы в проволочных заграждениях, разоружить охрану и убрать на ближайших вышках часовых.
Однако к намеченному часу в комендатуре опять началось движение. Стало окончательно ясно, что провокатор находится среди руководства восстанием. Но отменять начало выступления было уже поздно. Ровно в 23.00 из бараков выскочили узники. Фашистская охрана открыла по ним бешеный огонь. Военнопленным удалось проделать проход в проволочном заграждении, и 170 узников вырвались на свободу. Полицаи и немцы с собаками пустились вдогонку. Возле проходов осталось множество трупов советских военнопленных, которые позже были зарыты в канавах вдоль колючей проволоки. Сколько бойцов добралось до партизанской базы, установить не удалось 281.
По следам преступлений фашистского зверя
Руками своих приспешников из абверкоманды301 совершено подлое убийство краснодарских мальчишекпатриотов прямо в день освобождения города, 12 февраля.
В этот день части Красной армии уже находились в городе, и, казалось бы, у фашистов была единственная забота – спасать свою шкуру. Но, убегая, они совершили еще одну жестокую провокацию в Краснодаре. Переодевшись в красноармейскую форму, абверовцы под видом формирования вспомогательной части наступающей Красной армии вошли на госселекстанцию (ныне ВНИИМК. – Прим. автора).
На ее территории их радостно встретила большая группа работников и жителей станции. Как впоследствии вспоминали очевидцы, «было их человек сорок – псевдомайор, «капитан», «лейтенант» и «рядовые». С ними – два «пленных немецких офицера». В санях находились два пулемета Дегтярева и один станковый пулемет «Максим». Советским гражданам, собравшимся возле них, «майор» сказал: «Надо отрезать фашистам пути к отступлению, для этого нужна помощь. Присоединяйтесь к нам все, кто может носить оружие». Собралось человек двадцать. Колонна направилась в сторону станицы Елизаветинской. По дороге к ним присоединялись новые люди, тоже человек двадцать. Теперь впереди шли: сам «майор» и десять автоматчиков. А замыкали строй остальные во главе с «капитаном». Присоединившиеся граждане оказались в центре, вроде как под конвоем.
Мемориал на территории селекцентра
Отошли километров пять. Кругом степь. «Майор» остановил колонну около домика дорожного мастера и дал команду построиться в две шеренги. Её исполнили, ведь никто не подозревал, что это была провокация. После команды «Кругом!» по советским гражданам был открыт пулеметный огонь. Потом добивали уже лежавших раненых в упор из автоматов. Палачи сняли с рук жертв часы, вывернули карманы в поисках ценных вещей и продолжили путь в сторону Елизаветинской».
Со стороны Краснодара показалась автомашина с советскими разведчиками. Подоспевшие советские воины бросились оказывать помощь раненым, но, узнав о злодеянии фашистов, поспешили в погоню. К великому сожалению, догнать абверовцев не удалось, так как машина сползла в кювет, и поэтому задержали только одного карателя. Командир разведотряда приказал ему снять красноармейскую форму. Под ней была гитлеровская одежда. Врага постигло суровое возмездие. Среди случайно оставшихся в живых оказался С. С. Квитко, а среди погибших – сын известного кубанского ученого Павла Пантелеймоновича Лукьяненко, Геннадий.
На черном постаменте, установленном в небольшом парке научноисследовательского института сельского хозяйства имени П. П. Лукьяненко, одиноко стоит памятник из черного мрамора, на нем высечены слова: «Памятник воздвигнут бойцам Красной армии, погибшим в дни Отечественной войны в боях за освобождение Краснодара, и нижепоименованным комсомольцам и рабочим Краснодарской госселекстанции, предательски убитым врагами 12.02.1943 года: Г. П. Лукьяненко, П. И. Калита, П. С. Черкашин, А. С. Мосол, А. Ф. Нестеренко, М. Н. Гиренко, П. Е. Тищенко, Г. В. Горобец, Г. К. Мороз, В. М. Хвостиков».
