Ознакомительная версия.
17
В книге Маргарет Гоуинг «Британия и атомная энергия в 1939 1945 гг.» полностью приводится этот текст и обращается внимание на допущенную в нем ошибку. Как было обнаружено после войны, в руки немцев на самом деле попало примерно 600 тонн оксида урана; по мнению профессора Н. Риля, даже эта цифра сильно занижена.
В СССР первые микропорции плутония (порядка 1017 атомов) были получены радиохимиком Б.В. Курчатовым (братом И.В. Курчатова) осенью 1944 г. в обычной бочке с водой. В течение трех месяцев с помощью радий-бериллиево– го источника непрерывно облучалась колба с гидратом оксида закиси урана. В 1947 г. на первом советском ядерном реакторе, построенном под руководством И.В. Курчатова, получили 20 микрограммов плутония их уже можно было разглядеть под микроскопом. Первый промышленный реактор для получения плутония был также построен под руководством И.В. Курчатова и запущен в июне 1948 г.
Виновницей была некая секретарша из совета по научным исследованиям. В конце 1943 г., когда она должна была передать циркулярное распоряжение Геринга о смещении Эсау с поста руководителя проекта, она снова положила в конверты не те документы, извинившись за это через несколько дней. Эта женщина, заявляя, что теперь-то отправляет адресатам нужные бумаги, тем не менее и на этот раз умудрилась их перепутать.
Выше уже упоминалась длина диффузии L важнейшая характеристика замедления нейтронов. Для бериллия и графита она равна соответственно 21 и 60 см, в то время как для тяжелой воды 159 см.
Даже в Америке ученые в своих оценках давали более широкие границы: «Масса урана-235, необходимая для реакции деления взрывного типа в заданных условиях, должна быть не менее 2 и не более 100 кг». Такие цифры были названы на заседании Национального академического комитета, состоявшемся 6 ноября 1941 г. Такие широкие границы были вызваны невозможностью точно определить экспериментальным путем «эффективное сечение захвата» быстрых нейтронов для урана-235. Что касается плутония, американцы были довольно хорошо знакомы с его свойствами, поскольку сумели получить некоторое количество этого вещества на циклотроне в Беркли, штат Калифорния.
На совещании присутствовали Бонхоффер, Клузиус, Гартек, Коршинг, Розе, Суэсс и Вирц; управление вооружений представляли Баше и Дибнер.
Тот интерес, который к тому времени военные испытывали к новому виду взрывчатого вещества, виден из записи, сделанной Мильхом через несколько дней: «Предоставьте нашим ученым контракты на проведение исследований, поручите им создать взрывчатое вещество, стойкое к воздействию осколков вражеских снарядов в воздухе и в то же время обладающее гораздо большей разрушительной силой на земле, чем другая взрывчатка. Мы должны отомстить за Росток и Кёльн. Атакуя врага, нам необходимо сознавать, что разрушить вражеские города можно только ответным огнем».
Сохранился полный стенографический отчет этого совещания, состоявшегося 6 июля 1942 г. в министерстве ВВС. В работе среди прочих принимали участие Геринг, Мильх, Шпеер, Функ, Онезорге, Фромм, Витцель, Ментцель, Брандт, Фоглер и Розенберг.
Слово «Hahn» в переводе с немецкого значит «петушок, забияка».
Производство урана в Германии во время войны составило:
«Degussa» (Франкфурт) 1940 280,6 кг (лаборатория)
1941 2459,8 кг (завод)
1942 5601,7 кг (завод)
1943 3762,1 кг (завод)
1944 710,8 кг (завод)
В 1944 году компания развернула производство металлического урана в Берлине-Грюнау. Было получено: в декабре 1944 г. 224 кг; в январе 1945 г. 376 кг, в феврале 286 кг.
Планерами управляли сержанты М. Стрейтди и П. Дойг (пилоты планерного полка), а также пилот Дэвис и сержант Фрезер из Королевских ВВС Австралии.
Комптон А. лаурет Нобелевской премии по физике 1927 г. за открытие упругого рассеяния электромагнитного излучения в рентгеновском и гамма-диапазоне на свободных или слабо связанных электронах. Ныне это излучение, сопровождающееся увеличением длины волны, известно в физике как эффект Комптона и является прямым доказательством существования фотонов, то есть квантов электромагнитного излучения.
К концу 1942 г. в Германии оставалось всего 60 г радия. При существовавших потребностях в этом материале его запасов должно было хватить всего на три года.
Доктор Верке писал: «В связи с потерей предприятия в Веморке все Скандинавские страны оказались перед лицом опасности потери продукции заводов по производству удобрений. Я снова поехал в Осло и подтвердил, что впредь мы воздержимся от производства тяжелой воды. Такое решение было принято, чтобы дать возможность компании «Norwegian Hydro», воспользовавшись шведскими кредитами, восстановить поврежденные предприятия».
Распределение груза тяжелой воды по емкостям с указанием процентного содержания дано в следующей таблице:
Вес всего груза эквивалентен 613,68 литра 100 %-ной тяжелой воды.
Первоначально эти данные подвергались сомнению. Однако через два дня они были подтверждены в докладе военного губернатора Норвегии: «20 февраля 1944 года железнодорожный паром на озере Тиннсьё, к востоку от Рьюкана, затонул в результате взрыва в носовой части. Из находившихся на борту 53 человек были спасены 27 (в том числе четверо немецких военнослужащих). Ведется расследование, но пока причина взрыва не установлена». В дальнейшем миссия союзников «Alsos» получила в свое распоряжение подробный отчет немцев о диверсии.
На совещании немецкой тайной полиции в начале 1945 г. начальник полиции в Норвегии генерал СС Редисс сообщил, что «за 1944 год там имели место двадцать три случая саботажа на судах». Генерал не стал подробно описывать диверсию на озере Тиннсьё.
К ноябрю 1943 г., когда диверсии союзников остановили производство тяжелой воды в Веморке, на предприятии было получено 2840 кг этого материала с концентрацией более 99,5 %. В разные годы, начиная с 1939 г., производство тяжелой воды на этом предприятии составило: 1939 1940 гг. 20,35 кг; 1940 1941 гг. 282,25 кг; 1941 1942 гг. 871 кг; 1942 1943 гг. 1179 кг; 1943 1944 гг. 487 кг; 1944 1945 гг. 0. В 1942-м и 1943 гг. выпуск тяжелой воды с концентрацией выше 99,5 % составил:
Поскольку в 1940 году союзникам удалось заполучить с предприятия в Веморке 185 кг тяжелой воды, всего немцы получили около 2655 кг этого материала.
Считается допустимым принимать объем составленных в рамках исследования документов за показатель активности, с которой ведутся работы в данном направлении. Карл Рамзауэр воспользовался этой посылкой в своей речи в апреле 1943 г., в которой он клеймил немецких физиков за медлительность. В анализе немецких документов по атомной программе, приведенном в хранящемся в Оук-Ридже документе TID-3030, дается ежегодное количество официальных отчетов за годы исследований:
1939…4
1940…54
1941…61
1942…84
1943…51
1944…55
1945…17
Таким образом, максимальной производительность «мозгов немецких ядерных физиков» была в 1942 г., во времена, когда в их распоряжении имелось достаточное количество урана и тяжелой воды. Производительность Герлаха в 1944-м и 1945 гг. можно считать весьма скромной, особенно с учетом того, что многие документы, датированные 1944 г., были на самом деле составлены в 1943 г.
Через несколько месяцев представители ВМС вышли из состава «Alsos» и создали собственную разведывательную миссию в Европе.
О единственном упоминании возможного применения в качестве оружия радиоактивных веществ уже говорилось ранее. Кроме того, можно сослаться на лекцию, прочитанную 6 мая 1944 г. немецким ученым Шиболдом группе офицеров люфтваффе. Он рассказывал о возможном применении радиологического оружия, представляющего собой рентгеновские, или гамма-лучи.
Первый обмен такой разведывательной информацией между союзниками состоялся в январе 1944 г., через девять месяцев после того, как в Лондоне стали всерьез воспринимать угрозу работ немецких ученых над новыми видами вооружений.
Читатель, склонный расценить этот знаменательный эпизод скептически, сможет рассеять все свои сомнения, обратившись к материалам допроса военными следователями США в сентябре 1945 г. начальника отдела технических исследований министерства вооружений полковника Фридриха Гейста. Отвечая на вопрос о том, что было известно в Германии о наличии у союзников атомного оружия, Гейст письменно ответил: «Насколько я помню, тогда я не располагал информацией о том, что союзники работают над созданием атомной бомбы. Тем не менее я согласился с предложением исследовать воронки от бомб авиации союзников с целью обнаружения эффекта радиоактивности. О результатах этих исследований мне неизвестно. Мы не исключали возможности того, что союзники могли каким-то образом частично использовать процесс ядерного деления. Вероятно, что лица, имевшие непосредственное отношение к этой проблеме (представитель министерства Шуман и профессор Герлах), располагали данными о наличии у союзников определенных разработок в данной области. Я сам такой информацией не располагал».
Ознакомительная версия.
