быть забыт, и ничто не будет забыто!
Убегая из Краснодара, гитлеровцы заметали следы своих преступлений, при этом совершали новые, еще более кровавые. О последнем дне оккупации рассказал Л. В. Гинзбург в своей книге «Бездна».
«В ту (последнюю ночь оккупации) Кристман обходил здание зондеркоманды, спустился в подвал, в тюремные камеры гестапо. Эсэсовцы разносили канистры с бензином. Через двадцать минут вспыхнул огонь, заключенные бились головой о железные решетки».
Надпись на стене подвала гестапо (кадр кинохроники)
Жительница Краснодара Мария Ивановна Глухова вспоминала: «На следующее утро после пожара (она) шла по улице Орджоникидзе, к жене своего брата Елене Выскребцовой, и, проходя мимо здания зондеркоманды, обратила внимание на то, что все окна подвала заложены камнями (кирпичами), а одно, угловое, окно почемуто сломано: ни стекол, ни решеток, осталась только ниша, да и она повреждена.
Вскоре я заметила, как в этом окне чтото копошится, затем показались руки человека и исчезли. Я поняла, что ктото пытается выбраться из подвала, но не может, и поэтому решила ему помочь.
Подойдя к поврежденному окну, я увидела незнакомого мужчину: он хватался руками за подоконник и стремился вылезти в окно, однако у него не было сил сделать это. Руки у него были сильно обожжены, поэтому тянуть его за руки я не могла. Сняв с головы платок, я продела его мужчине под мышки и начала его тащить.
С моей помощью он, наконец, выбрался. Был он нерусский, но какой национальности, сказать не могу, среднего роста, лет 30–35, одет в краснофлотскую (черную) шинель, на ногах был только один ботинок, на руке висел котелок. Лицо у него сильно почернело, язык распух, т. к. был прокушен.
Из подвала пахло чемто горелым, доносился смрад. В это время ко мне подбежал незнакомый мальчик, и мы вдвоем отвели мужчину в полуразрушенное здание школы (№ 2), находившееся поблизости. В школе мы нашли неповрежденную комнату, где и положили мужчину. Мальчик принес в котелке воды, и мы напоили раненого.
Я стала расспрашивать, что же с ним произошло, однако он говорить не мог, знаками объяснял, что его чемто облили и подожгли. Потом он умолк…
Полагая, что в подвале могли остаться и другие люди, я вернулась к зданию гестапо и стала разбирать камни, которыми были заложены окна. Они не были зацементированы, а просто сложены один на другой и легко вынимались.
За камнями в окнах оказались железные решетки, а стекла были выбиты.
Вскоре ко мне присоединились несколько мужчин и женщин, которые, воспользовавшись отступлением немцев, прибежали к зданию зондеркоманды, надеясь спасти арестованных. Мы пробрались в подвал. Фонаря ни у кого не оказалось, поэтому мы освещали себе путь спичками и факелами из бумаги. Двери в коридор уже до нас были кемто открыты. Когда мы зашли в коридор, то увидели там много обгоревших мужских трупов, но сколько их было, я сказать затрудняюсь, так как мы их не считали, да и освещение было очень слабое. В конце коридора у стены мы увидели обгоревший труп женщины, которая прижимала к груди труп ребенка, трехчетырех лет» 287.
Уходя досрочно из Краснодара, командир 326го пехотного полка 198й дивизии врага полковник Кайзер вывел свой полк из города, взорвав за собой последний уцелевший мост. При этом все вспомогательные подразделения, так называемые «факельщики», арьергард и полиция, были брошены на произвол судьбы.
Советский писатель Константин Симонов в числе первых вошел в Краснодар вместе с частями 46й армии. В сборнике «Советское информбюро 1941–1945» опубликован его рассказ «Краснодар» о этом событии. В нем говорилось:
«Когда дымный рассвет поднимается над городом, и на задворках ещё стучат автоматы, и то там, то тут сухо щелкают винтовочные выстрелы, а на восточной окраине города, на булыжной мостовой, толпятся женщины, дети и неведомо откуда добытый букет цветов падает в первую въезжающую в город легковую машину, – должно быть все это, вместе взятое, и называется счастьем.
Да, горят дома, и невероятно изуродованные камни и железо громоздятся кругом, и нет дома, в котором не плакали бы о покойнике, но всетаки, что бы ни было, сегодняшний рассвет в Краснодаре – это счастье, трудное, прошедшее через смерть и горе военное счастье.
Счастье всегда приходит неожиданно. Так оно пришло к нам и здесь, среди пожаров и канонады, среди всех трагических случайностей войны, к которым как бы ни привыкли люди, до конца привыкнуть они все равно никогда не смогут.
Уже неделю в городе было слышно, как бьют орудия, и хоть всю эту неделю они были примерно на одном отдалении, но, подобно тому, как надежда сменялась опасениями и снова надеждой, – канонада казалась то очень близкой, то отдаленной, то снова близкой. Люди спали не раздеваясь. Изо дня в день, из ночи в ночь немцы, готовясь к неизбежному падению города, поджигали квартал за кварталом, и женщины с детьми на руках, среди огня, гонимые, переходили из дома в дом, из улицы в улицу, и казалось, что этому не будет конца, и хотелось шептать: «Когда же?». И кричать: «Скорей!» 288.
На немецкой аэросъемке хорошо видны места располагавшихся бараков концлагеря №162, в которых нацисты заживо сожгли советских военнопленных
Имена всех жертв фашистского террора восстановить не удалось. Их тысячи. Следствие по расследованию злодеяний фашизма, проведенное в феврале – июле 1943 года в городе Краснодаре, зафиксировало гибель более семи тысяч человек. Однако органы государственной безопасности 7 июня 1945 года, дополнительно проанализировав информацию о злодеяниях фашизма, подвергли сомнению материалы первоначальных расследований и зафиксировали новое число жертв, равное 11 472 жертвам. Ныне эта цифра возросла до 13 тысяч. Убеждены, что это не окончательная цифра. Сюда не входят тысячи военнопленных краснодарских концлагерей, умерших от голода, холода, болезней, расстрелянных и сожженных врагом. При бегстве врага из Краснодара тысячи советских военнопленных были уничтожены.
Удалось восстановить имена лишь небольшой части жертв фашистского варварства. Со временем, возможно, этот список пополнится новыми именами, но то, что известно на сегодняшний день, мы представили читателю в книге «Город нашей славы», изданной издательством «ДиапазонВ» в Краснодаре в 2016 году.
В Центральном архиве кино, фотодокументов хранится много документов, запечатлевших расследование злодеяний врага. Краснодарцы на месте вскрытых могил советских граждан, убитых нацистами, на опознании жертв (кадры из фотохроники следственного дела).
Большинство жертв были задушены в душегубке
В книге мы приводим только небольшую
