Другой пострадавший рассказывает: «Я был ополченцем. Меня схватили. Тыкали ножом, избивали железяками, били в позвоночник, отбивали ноги еще. Требовали признаться в том, что я террорист, и так далее. Били электрошокером. Потом привязали провод к ногам и крутили ручку чего-то. Оно меня било сильно. Интересно, что одно избиение состоялось прямо в зале суда, при судье. Судья все это видел. Говорили, что если не подпишешь, то привезем детей, семью».
Артем, захваченный 13 июня в г. Мариуполе, свидетельствует: «Сразу начали бить, привезли в аэропорт и посадили в холодильник. Издевались над нами. Все были в масках. Там продержали трое суток, потом увезли в СБУ. Мы были с переломанными ребрами и без какой-либо медицинской помощи. Применяли физическое насилие, вкладывали в руки оружие, для того чтобы остались отпечатки пальцев, угрожали».
Некоторые опрошенные говорят, что сотрудники СБУ предпочитают для пыток использовать других военнослужащих Украины, однако пытки происходят в их присутствии.
Например, захваченный 4 августа 2014 г. Александр Пискунов рассказывает, как в присутствии офицеров СБУ его душили, пытали электротоком и заставляли застрелиться из пистолета: «Вечером избивали и допрашивали. Допросы все проходили одинаково. Один из них длился десять часов. За это время не дали ни капли воды, разрядили на мне электрошокер, избивали. Потом изменили тактику допроса. Стали душить. И так пять суток. При допросах присутствовали представители СБУ Была постоянная провокация. Устроили расстрел. Выстрелили над головой и отправили в камеру. Потом дали пистолет в руки, чтобы застрелиться. Били, пока не нажал курок, но патронов в нем не оказалось».
Другие опрошенные рассказывают, что их подвергали мучительным пыткам прямо после ранений или в больнице. Практически все говорят, что медицинская помощь либо не оказывается вовсе, либо носит недостаточный характер.
Например, потерпевший Дмитрий Вулько был обстрелян на блокпосту и с многочисленными пулевыми ранениями доставлен в больницу. Он рассказывает, как его и других больных пытали украинские национальные гвардейцы прямо в больнице после операции:
«Я попал в плен в сентябре 2014 г. На блокпосту. Национальная гвардия обстреляла машину — пулевые ранения были в бедро, в поясницу, в грудь. Меня отправили в больницу и сделали операцию, отправили в палату для военнопленных, пристегнули наручниками. Перевязки делали раз в неделю. Две раны гноились.
Пьяные солдаты Национальной гвардии в течение трех недель заходили и спрашивали: «За сколько продал Украину?» Потом били по всему телу. Вот мы лежали, пристегнутые наручниками к кровати, они приходили и били в пьяном виде с автоматами. Один подходил и бил по лицу, второй по ране ударял. Так поиздеваются, выходят, выпьют — и снова. Все это продолжалось сутками, не давали спать. Били прикладами по ранам, угрожали, что ножами порежут сухожилия. Они кричали, чтобы нам не давали обезболивающее. Сказали, что долго я не протяну.
Ополченцу Александру ножом руку ковыряли, отодвигали повязку и ковыряли. Другой брал шило и ковырял спину.
Еще один человек, который находился в палате рядом, рассказывал, что ехал просто на машине. Она забарахлила, он остановился посмотреть, подъехала машина Национальной гвардии. Его схватили и повезли в дом, в подвал. Двое суток пытали и издевались.
Перед тем как произошел обмен, нам сделали уколы, вот уже двое суток не хочется спать. Я не знаю, что это за лекарство такое, они ничего не объясняли».
Другой пострадавший говорит: «В аэропорту Мариуполя нас держали в холодильнике. Заходили — пистолет к голове приставляли и стреляли рядом. Потом были ребята — их положили на пол и стреляли возле головы. Других, бывало, резали — сухожилия перерезали на ноге одному парню, другому разбили прикладом голову, аж скальп слез. Сказали, что вы никто и звать вас никак. Не кормили, не поили, в туалет не водили двое суток и воду не давали. Заставляли признаваться в терроризме. Медицинскую помощь не оказывали. На все болезни — анальгин».
Ополченец Александр Ковалев рассказывает, что находящимся в СБУ также не оказывают достаточной медицинской помощи: «В начале августа 2014 г. мы ехали в машине и попали в засаду. Мне отбили все внутренности, сломали два ребра, одно ребро проткнуло мне легкое, кровь стала поступать в легкое затем. Били сильно, руки перевязали веревкой, об асфальт терли, чуть не лишился кисти. Потом отвезли в СБУ, и затем меня уже в больницу. В СБУ меня продержали месяц. Там были раненые с осколками и с пулями, многих в госпиталь не отвозят».
Владимир Ольшанский рассказывает: «В марте 2014 г. я попал в Харьковское отделение Службы безопасности Украины. Люди избитые, лежат со сломанными ребрами, вывихнутой челюстью. Одному стало плохо, поднялась температура, началась рвота. Вызвали охрану, они его забрали. Наутро мы спрашивали, где он, но нам ничего не отвечали. Есть подозрения, что он умер. Это просто ужас. Люди все приезжают побитые».
Иван Лысенко, активист «Антимайдана», рассказывает:
«В конце мая 2014 г. я поехал в Харьков. На одной из остановок зашла девушка, за ней молодой человек лет под тридцать, крупный. Он сказал ей: «Смотри, не балуйся», попрощались, поцеловались, он вышел, она села, мы поехали дальше. В Харькове, как вышел, сделал пять шагов, начали заламывать за спину руки, надевать наручники, бить по копчику, по ребрам, по ногам наносить удары. Надели мешок на голову, посадили в машину, сели с двух сторон, это сопровождалось, естественно, бранью, били по печени, по голове, в основание шеи. Завели в какое-то здание, водили по коридорам и лестницам вверх-вниз, потом в коридор опять завели, кинули на пол, хлопнула дверь камеры. Так я пролежал часа два с мешком на голове, с наушниками. Потом через время зашел человек, снял мешок, и я увидел этого молодого человека, который провожал девушку. И он мне сказал, что по законам военного времени я буду расстрелян и утоплен в болоте. Ударил два раза по голове, два раза в живот, предложил помолиться, надел мешок и вышел. Потом я так пролежал какое-то время, зашли несколько человек после этого, подняли, повели.
Перевели в другое помещение какое-то, сбили с ног, сняли наручники, начали выламывать руки в локтевых суставах в разные стороны, при этом вкладывали патроны от автомата в руки. Они сжимали, выкручивали руки, при этом один зажимал мне шею, душил, воздуха не хватало, били по копчику. Отвели назад, стянули ремнями руки выше локтей и в кистях. И так я сутки пролежал, провалялся на полу, руки онемели, думал — отпадают. Потом, после того как я пролежал, меня повели в какой-то кабинетик, маленький: там только стул стоял, я на него сел, стол, на нем сидел человек, и был этот молодой человек, я потом узнал, что он из контрразведки, — Олег. Мне сказали: «Сам понимаешь, ты военнопленный, никто тебя судить не будет, расстрел». Этот следователь играл в хорошего полицейского. Олег разговаривать не стал, начал сразу бить. Я закрылся руками, согнулся, он бил по спине, по позвоночнику, в основание черепа, с колена бил по голове. Потом меня опять увели, опять руки не развязывали, так и был в ремнях. Так я еще пролежал. Потом на следующий день меня вроде как официально к следователю повели, следователя зовут Артем. Олег пришел, дал по ушам пару раз ладошками. На следующий день меня повезли на суд. На суде мне присвоили задержание под стражей и снова увезли в Харьковское СБУ».
Владимир Кирученко рассказывает, как его избивали сотрудники СБУ. Он свидетельствует: «26 июля меня схватили и привезли на Краматорский аэродром. Сами сотрудники СБУ рукоприкладством не занимались по отношению ко мне — они отходили, оставляли меня одного, и меня била 95-я бригада. Десантники вывихнули челюсть, отбили ребро. Увезли в Харьковское СБУ Меня вывели в отдельную комнату, и три оперативника били уже руками».
Сергей Дворецкий рассказывает: «В СБУ избивали, били в основном по почкам и по грудной клетке. Раздевали, клали на пол, наступали ногой на пах, приставляли пистолет к рукам, к ноге. Говорили, что или убьют, или прострелят руки, ноги при попытке к бегству. Сломали ребро».
Пострадавший Юрий Новосельцев, к которому применялся такой прием пыток, как «неваляшка», свидетельствует: «В СИЗО, где я находился, никакой медицинской помощи не оказывалось». Ополченец ДНР Владимир говорит: «Медицинскую помощь не оказывали. На все болезни — анальгин».
В ряде случаев пострадавших все же отправляли в больницу, делали операции, но затем не оказывали необходимой медицинской помощи. Пострадавший от пыток Станислав Щедровский, которого пытали электротоком и пробили легкое, рассказывает: «Голова опухла, рука не двигалась, ребра сломаны почти все, печень смещена. В СИЗО меня не приняли, отправили в больницу на операцию. После этого отправили в СИЗО, там медицинская помощь не оказывалась. Надевали мешок, невозможно было дышать».
