песенного «творчества». Целые народы при содействии банкиров лишаются нынче классической и народной музыки. Пытаясь переделать каждого человека на свой лад, эти господа не жалеют денег на обработку слушателей и зрителей. Нельзя говорить, что этот процесс начался только вчера. На мой взгляд, марксистский космополитизм в музыке и в народных обычаях развалил территориальную целостность СССР. На этом и сыграли враги в Европе и в Америке, не без помощи внутренних врагов государства. (Горбачев, Шеварднадзе, Яковлев). Это общеизвестная истина».
Такие пугающие, пророческие слова не всем политикам нравились. Но позиция Белова была всегда последовательна. Помню давнюю, доперестроечную дискуссию о вреде рок-музыки, насаждаемой западниками в нашей стране. Первыми разоблачителями ее пагубного влияния на умы и души молодежи стали русские писатели-классики – Астафьев, Белов, Балашов, Распутин, Крупин. Взвешенное слово Белова звучало как отрезвление. После его статей в газетах и журналах, а в советское время перед писателем еще не закрывалась пресса, шло горячее обсуждение.
Так, например, 4 июня 1987 года в газете «Советская Россия» появилась беседа с профессором-психологом, заведующим кафедрой Башкирского госуниверситета Г.А. Аминевым под названием «Уязвимый «рок»», где он не только поддерживает позицию Василия Белова, но и доказывает ее научную основательность. Он цитирует из опубликованной статьи писателя «Причины ясны…» злободневный вывод и тут же дает ему свой комментарий:
«Вот что пишет по этому поводу Белов: «Придумывать групповые, да еще экстремальные виды деятельности я не берусь. Но берусь доказать, что дискотеки и рок-музыка в их теперешнем виде тесно связаны с полной бездуховностью массовой культуры. Следовательно, сдабривают почву для алкогольной и другой наркомании».
– Этот вывод сделан на основе наблюдений писателя-художника, – говорит профессор Г.А. Аминев. – Но он совпадает с заключениями, к которым привели исследования лаборатории нашей кафедры. Предмет анализа – воздействие такой музыки, в частности «тяжелого рока», на человеческую психику и организм в целом. Чем разнузданнее музыка, к которой тяготеют молодые люди, тем ниже у них работоспособность. Оказалось, что в группе лиц, в больших дозах потребляющих ту музыку, что именуется «хэви метал», выработка ниже на 50 процентов!»
Насколько тверд был Белов в отстаивании своих взглядов на то, что западная музыка имеет вредное влияние на молодежь, можно теперь судить из недавнего признания его собственной дочери. Уже после смерти отца она дала интервью прозападной газете «Вечерняя Москва». Оно было опубликовано 23 октября 2014 года под провакационным заголовком «Василий Белов: кающийся борец, всегда идущий против строя». На вопрос корреспондента Светланы Можаевой о «самых жарких спорах с отцом», Анна Белова отвечает:
«Он старался меня воспитывать в традиционной православной культуре. Даже не воспитывал, а просто однажды решил, что я должна этим традициям следовать и разделять его взгляды. А этого не было. И он был разочарован. Мне жаль, конечно, что так получилось… Пристрастия у нас были разные в литературе и в музыке. Я росла в эпоху перестройки, когда к нам хлынула западная культура, а он ее терпеть не мог. Папа так против нее выступал, что после наших споров даже написал статью о том, что молодые, к несчастью, слушают не отечественную, а западную музыку».
Задолго до признания дочери в газетном интервью о том, что она расходилась во взглядах на западную музыку с отцом, я слышал от Василия Ивановича эту горькую правду. Да и в письмах ко мне эта тема часто освещалась. Конечно, он очень переживал, что упустил время на воспитание и дочь не стала единомышленником. Но смог бы он перебороть те тенденции, что сложились в целом в телевизионной политике, в прозападном культурном воспитании молодежи, поддерживаемом властью кремлевских либералов? Вряд ли. Один в поле не воин. Западная культура проникла тогда во все сферы воспитания и образования, пропаганды и агитации. Она стала политикой государства.
В то время вредоносную и разлагающую русскую культуру связку политики и западной музыки отчетливо понимали не только писатели Белов и Распутин, но и сами композиторы Гаврилин и Свиридов. Вдова композитора Гаврилина Наталья Евгеньевна в «Литературной газете» в беседе «По прозвищу Великий» призналась, какое влияние политика оказывала на самого композитора:
«С началом перестройки у Валерия Александровича обнаружился острый интерес к политике. В доме постоянно – ворох газет, журналов. Очень он бурно все переживал. Он просто страдал. Особенно когда развалился Советский Союз. Он все очень близко к сердцу принимал. Я ему говорю: у тебя два инфаркта было. У тебя такое слабое сердце. Нельзя так переживать. Надо хоть немножко хоть какую-то защиту, абстрагироваться. А он мне: «Да ты что! С ума сошла! Как я буду абстрагироваться! Какую тогда я музыку буду писать!». Он все пропускал через сердце. Какое страшное разочарование наступило, когда он понял, что за словами большинства политиков ничего не стоит!».
Мы с Беловым обсуждали эту статью. Ключевой фразой в ней стало то, что Гаврилин честно считал, что настоящую музыку можно писать только в увязке с жизнью и бедами народа. Если абстрагироваться, то есть отойти от политики и забыть про народные страдания, то – «Какую тогда я музыку буду писать!». Белов также подчеркнул тот факт, что Гаврилин понимал, что большинство политиков, сидящих в правительственных креслах, чуждо русской культуре, они во власти западных ценностей.
Не будучи профессиональным музыковедом, Василий Белов понял, что западная культура в руках прозападных политиков станет мощным оружием по разрушению отечественной культуры. Чтобы противостоять этому наступлению и такой откровенной наглой оккупации, он решил перейти от критики преступной политики поддержки и навязывания западной культуры к возрождению и пропаганде отечественной народной культуры. Для этого ему нужен был положительный пример. Им стал подвижнический, созидательный труд русского композитора Валерия Гаврилина.
Белов понимал, что музыка Гаврилина может противостоять политике разрушения и зомбирования, она может остановить наступление западных ценностей, вытравливающих из души молодых русских людей все отечественное, русское, только она может разоблачить и обнажить враждебную сущность прозападных политиков, насаждающих стране несвойственные русскому народу музыкальные ритмы, мелодии, традиции.
Он написал повесть о Гаврилине «Голос, рожденный под Вологдой». Два московских издательства готовы были ее напечатать. Для этого Белову нужно было расторгнуть договор с издательством «Молодая гвардия» и отказаться от издания там своей повести. На этот шаг писатель не решился.
Толя! Я подписал статью, как и Валентин Распутин. Об объединении Красноярского края, Таймыра и Эвенкии. Написал также статью для вашей газеты против памятников Церетели. Надеюсь, она тебе поможет.
Белов. 30 марта 2005 г.
В моем родном Борисоглебе приезжие московские писарчуки, осевшие в деревнях на дачах, вознамерились установить памятники
