В западном искусстве XX века изображения сексуально доступных женщин неизбежно служили для передачи сексуальных чувств, однако они могли быть различного рода. Пикассо и Эгон Шиле [128] восторженно пользовались некоторыми штампами порнографических изображений — например, изображая женщину, которая приглашающим жестом разводит в стороны свои половые губы. Это создает эффект беспечной эротичности, однако когда речь идет о серии Тома Вессельмана [129] «Великая американская обнаженка», такая банальная поза многим покажется отталкивающей. Марлен Дюма [130], со своей стороны, принадлежит к художникам, которые часто используют эротические темы, однако она не боится подпасть под власть эротических стереотипов. Художники-мужчины, которые сами себя характеризовали как эротоманов, были способны создавать великолепные произведения, используя один лишь взгляд своей модели, ее позу или свое видение женской сексуальности. Ненасытные, истекающие влагой вагины Бельмера [131], возможно, и дают эффект возбуждения, однако оно всегда будет смешано со страхом и отвращением. Не все эротоманы обожают женщин. На самом деле, их охватывают двойственные чувства, и «запойное», непреодолимое сексуальное влечение порой лишь способ защиты от страха. Вот что об этом писал Филип Рот:
Да, Алекс, ну как тебе не стыдно? Все твои сверстники уже переженились на порядочных еврейках, развели детей, покупают дома — как говорит папаша, пускают корни, — продолжают род. А тебя все это время занимает только пизда. Да к тому же — пизда шиксы [132]! Ты на нее охотишься, ты ее щупаешь, нюхаешь, трахаешь, и что самое позорное, ты только о ней и думаешь — днем и ночью, дома и на улице. Тебе тридцать три, а ты все еще бегаешь по Манхэттену с вытаращенными глазами, высматривая девок в обеденный перерыв. Просто удивительно, как тебя еще не задавил автомобиль. Тебе уже тридцать три, а ты еще строишь глазки каждой девице, сидящей напротив в метро, и предаешься на ее счет гнусным фантазиям. /…/ Ты же, тридцатитрехлетний придурок, нисколько не изменился с тех пор, когда в школе, поднимаясь на уроке, прикрывался книжкой, чтобы никто не заметил, что у тебя спереди выпирает. Глядя на женщину, ты думаешь только о том, что у нее между ног. Обалдеть можно: ведь и у этой, и у той, и у всех у них там находится настоящая пизда! Прямо под платьем! [133]
Это — типичный подход к анатомии половых органов человека. Потому что все темы, которые мы обсудили здесь по части идеализации и эстетизации, также сопрягаются со страхом и отвращением, которые обсуждались в последней главе. Это же относится к изображению совокупляющихся пар, независимо от того, изображены ли они так по художественным или по чисто эротическим причинам. Не важно, сколько желания и возбуждения человек испытывает по отношению к влагалищу своей любимой, но некоторые его аспекты могут представляться довольно отталкивающими. Это состояние напряженности позволяло многим художникам превратить его в постоянный источник вдохновения. В 1988 году Готфрид Хельнвайн создал плакат для постановки пьесы «Лулу» Франца Ведекинда, который вызвал скандал. Фламандский поэт Херман де Конинк [134] воспользовался этим весьма неоднозначно в своем стихотворении «Гетера памяти»:
Когда, наигравшись в прятки,
издевательски медленно,
позевывая почти,
она наконец-то роняет
дорогущие трусики на пол, —
он уже близок к разгадке
тайны «икс»: этого sex’a в lux’e.
Пока она подставляет крылатым ладоням
откровения полные груди —
взирает, весь в пламени, он
на предвечную цель,
чьи губы мольбе нестерпимой его так и не ухмыльнутся.
У женщин вся мощь — из пещеры, из складок,
из холма Венеры, из раны,
где тщетные ночи укрылись навеки;
они же — играют, над sex’oм и lux’ом паря…
Над взморьем луна, помрачая умы,
Вот так, чуть с презреньем, на всех Моной Лизой глядит.
Впрочем, это же относится и к обладательницам женского органа. Даже среди очень самоуверенных женщин немногие действительно горды тем, как выглядит их влагалище. Во время перформанса под названием «Промежность» фотограф Яэль Давидс осуществила трансформацию собственного влагалища в свое лицо, и это сделало ее редким исключением из правила.
Эстетические идеалы в различных культурах
Около двадцати лет назад в одной популярной телепередаче в течение нескольких месяцев отвечали на письма подростков о сексе. Больше всего писем было с вопросами о половых губах. Очень многие девочки, по-видимому, с отвращением относятся к собственным малым половым губам: их не устраивал ни вид, ни размер, ни цвет, ни все остальные свойства; и все они жаждали получить ответ на вопрос, как бы несколько улучшить внешний вид их половых органов. К 1998 году, судя по всему, мало что изменилось в этом смысле: издатели журнала для девочек, получавшего в среднем около полутора тысяч писем в месяц от своих читательниц (всем им было около шестнадцати лет), сообщили репортеру, бравшему у них интервью, что гипертрофированные половые губы все еще одна из «вечных тем», которую подписчицы постоянно поднимают в своих письмах. При этом некоторые девочки научились скрывать размер малых губ, складывая их и заводя внутрь. Время от времени и гинекологам и хирургам, выполняющим пластические операции, приходится делать косметические операции по уменьшению половых губ. Один американский журналист взял интервью у уролога и пластического хирурга Гэри Олтера (забавно, что у него «говорящая фамилия»: alter по-английски означает «изменить», «переделать»), который рекламирует себя в качестве «косметического хирурга для женских гениталий» и гордится тем, что способен ликвидировать любую асимметрию. Журналисту было предъявлено большое число фотографий, и он был изумлен тем, какой огромный диапазон индивидуальных вариаций в строении половых органов можно свести к стандартно воспроизводимому виду вульвы после операции, хотя пациентки, казалось бы, такие разные… Похожие изменения делаются и в порнографической фотографии, за счет использования компьютерной ретуши, так что идеал, которого стремятся достичь все эти молоденькие девушки, на самом деле не имеет никакого отношения к реальности…
Но что означает — «большие» губы и что такое — «приемлемые»? Так в одной французской клинике, которая специализируется на операциях на внешних половых органах, за девять лет хирургическое вмешательство было осуществлено у 163 пациенток, и всего 4 сантиметра составляли разницу между нормальностью и гипертрофией… Помимо косметических причин, некоторые женщины желали сделать операцию из-за проблем во время коитуса (возникали трудности с введением члена партнера) или в связи с занятиями спортом. Целых 64 процента из них жаловались на проблемы с одеждой: для некоторых женщин с большими половыми губами даже колготки создавали известный дискомфорт.
Когда речь заходит о размерах женских половых органов, почти все согласны с тем, что большой размер — это некрасиво. Правда, на самом деле, это не так очевидно. У североамериканских индейцев племени зуни существует особая церемония для подтверждения пола новорожденного ребенка. Если это девочка, над ее влагалищем держат бутылочную тыкву — в знак надежды на то, что ее половые органы будут расти большими-пребольшими. А вот у мальчиков пенис обрызгивают водой, отражая надежду, что он останется маленьким. Почему? Таковы были идеальные представления зуни. Гораздо лучше известен случай, связанный с женщинами из племени готтентотов, про которых говорили, что у них очень большие половые губы, в сочетании с потенциалом для выращивания непропорционально больших и жирных ягодиц (это явление называется стеатопигией). Последнее еще может быть генетически предопределено, а вот большой размер их половых губ вызван тем, что их специально растягивают, а также прочими манипуляциями. Американская журналистка Натали Энгир описала ситуацию с «готтентотской Венерой» — женщиной, которую в XIX веке привезли в Европу из Южной Африки и которая стала затем известна под именем Сара Бартман. Ее нещадно эксплуатировали, выставляя в качестве аттракциона на ярмарках, а когда она умерла, ее тело подвергли вскрытию. До 1981 года ее гипсовый слепок находился в экспозиции парижского Музея человека, пока протесты активисток женского движения не привели к удалению с всеобщего обозрения этого остаточного явления колониализма. Нельсон Мандела затем не раз обращался к французским президентам Миттерану и Шираку с просьбой вернуть бренные останки «готтентотской Венеры» на родину, чтобы предать их земле в тех местах, откуда она была родом, и Франция в конце концов ответила согласием на эту просьбу. Правда, случилось это только в январе 2002 года. Ее останки были захоронены в том же году, в День женщин (9 августа), в восточной части Капской провинции ЮАР. Энгир указывала, что готтентотские женщины своим обличьем сильно напоминают обезьян некоторых видов, которые, волоча свои половые губы по земле, способны таким образом легко распространить свои феромоны по довольно большой территории. Энгир подозревала, что ученых, которые с таким энтузиазмом заинтересовались так называемым «готтентотским передником», подсознательно радовало существование характеристики у африканских женщин, явно показывавшей, что черная раса якобы ближе к обезьянам, чем к человеку разумному…
